Взломай моё сердце, Уолтер

Плейлист

Для того, чтобы прослушать плейлист к книге, переходите по этому QR–коду. Приятного прослушивания и чтения!

Пролог

– Ты что-то хотел? – грубо, с вызовом прозвучал голос Уолтера.

Он появился совсем близко, так неожиданно, что я едва удержалась от того, чтобы не отстраниться. Я мельком взглянула на него и заметила в его глазах странный блеск, и мне стало интересно – неужели это ревность? Чутьё подсказывало, что между ними может завязаться что-то нехорошее, и на секунду мне стало даже забавно.

Грейсон ответил спокойно, с ленивой улыбкой, не показывая ни малейшего волнения:

– Да, хотел пригласить Эллисон в кафе или ресторан, – он бросил на меня взгляд, полный какого-то уверенного вызова, как будто хотел показать, что не намерен отступать.

Я стояла между ними, словно невольный зритель странной драмы, разыгрывающейся у меня на глазах.

Ему точно не стоило этого говорить. Я видела, как взгляд Уолтера темнеет, словно тучи скапливаются в его глазах, и поняла, что что-то назревает. Всё это вызывало странное дежавю – воспоминание, когда на гонке Уолтер набросился на парня, который чересчур настойчиво пытался привлечь моё внимание. Я тогда не понимала, почему он так остро отреагировал, но сейчас, наблюдая, как его пальцы всё сильнее сжимаются вокруг моего плеча, я отчётливо осознавала, что вот-вот разразится буря.

– Этого не стоило… – прошептала я, стараясь унять напряжение в голосе, словно надеялась, что мои слова смогут его остановить. Но Уолтер не слушал.

Он отпустил моё плечо и стремительно шагнул к Грейсону. Движение было молниеносным, резким, как удар. В следующую секунду Грейсон оказался прижат к холодной стене, и я услышала, как Уолтер что-то шепчет ему, почти неразборчиво, но так угрожающе тихо, что даже у меня мороз пробежал по коже.

Грейсон замер, на его лице смешались удивление и негодование, но, как оказалось, этого было недостаточно, чтобы его остановить. Он быстро оправился, и, казалось, ещё увереннее вскинул голову, обратившись ко мне с неожиданной усмешкой.

– Эллисон, – сказал он, чуть поправляя воротник. – Наш танец заканчивается поцелуем, – он подмигнул, словно эта новость должна была меня обрадовать.

Поцелуем? Как? Почему я об этом ничего не знала? Эта мысль будто застряла в голове, не находя отклика. Всё это было настолько неожиданным, что я лишь недоверчиво смотрела на него, надеясь, что это какая-то глупая шутка. Тем временем я уловила движение сбоку, и, взглянув на Уолтера, поняла, как сильно он сдерживается. Его сжатые кулаки и суровый взгляд говорили сами за себя.

– Почему Мисс Авис мне ничего не сказала? – спросила я, с трудом находя в себе силы звучать ровно.

Ведь если это правда, то мне нужно было знать.

– Я думал, ты знаешь, – ответил Грейсон, и его голос стал тише, немного растеряннее. Он почти виновато опустил глаза, как будто не ожидал такой реакции.

В этот момент Уолтер сделал шаг вперёд и неожиданно положил руку мне на талию, притягивая ближе. Я почувствовала, как тепло его ладони проникает через ткань, заставляя всё внутри меня сжаться. Он не говорил ничего, не смотрел на меня, но этот жест… Этот жест выбил меня из равновесия, заставил чувства запутаться в коварной сети мыслей. Мы ведь не вместе, не пара – он сам сказал мне это, напомнил, что наша близость была лишь на одну ночь. И теперь, когда он так держит меня рядом, когда его взгляд почти прожигает меня… почему это ранит? Словно что-то колючее пронзило сердце. Трудно дышать.

Я открыла рот, чтобы ответить, но не успела – Грейсон уже уходил, небрежно бросив через плечо:

– Я буду ждать следующего занятия.

Он попрощался с легкой улыбкой, словно ничего не произошло, и исчез за дверью студии. Я проследила за ним взглядом, а затем медленно повернулась к Уолтеру, и в груди уже закипало. Я вырвалась из его хватки, одарив его злым, настороженным взглядом.

– Что? – спросил он с недоумением, будто не понимал, почему я так отреагировала.

– Что это сейчас было? – выпалила я, слова сами собой сорвались с губ, полные разочарования и возмущения.

Он нахмурился, будто искренне не понимал, в чём проблема.

– А что не так? Он явно рассчитывал на что-то, – произнёс он, и в его голосе прозвучала едва уловимая насмешка, словно он с самого начала знал, к чему идёт дело.

– И что? – зло бросила я, сама не осознавая, как в этом простом ответе проскользнула обида. – Мы не вместе!

Сказала резко, но уже в следующее мгновение пожалела об этом. Мой голос чуть дрогнул, выдавая чувства, которые я так старалась скрыть. Внутри всё сжалось, когда я поняла, что сказала вслух то, что хотела скрыть даже от себя.

– То есть, ну… – попыталась оправдаться, чувствуя, как жар обжигает лицо.

Но было уже поздно. Его взгляд потемнел, он выдержал паузу, прежде чем медленно ответить, его голос был отстранённым, почти холодным.

– Я понял тебя, – произнёс он, но в его глазах читалась какая-то глубинная боль.

В этот момент я почувствовала, как стало невыносимо некомфортно в собственном теле, словно меня разрывали изнутри противоречия. Слова будто застряли в горле, оставляя горькое послевкусие. «Молодец, Эллисон», – мелькнуло у меня в голове, – «Ты действительно умеешь поддерживать людей». Я опустила глаза, не зная, что сказать и как вернуть прежнее настроение, будто что-то сломалось в нашей хрупкой связи.

Глава 1

Вернувшись из университета, я тихо захлопнула дверь и быстро поднялась по лестнице в свою комнату. Шаги отдавались в тишине дома, и я старалась не издавать лишних звуков, будто не хотела, чтобы кто-то заметил мое присутствие. Мысль о том, что день наконец-то закончился, приносила облегчение, но гнетущая усталость всё ещё не отпускала. Это был один из тех дней, когда каждая минута в аудитории тянулась бесконечно, а каждая беседа казалась пустой и чуждой.

Я даже не обратила внимания, что мой брат уже вернулся. Всё, чего я хотела, – это тишина. Закрыться в своей комнате, спрятаться от всего мира.

Перекинув сумку через стул, я остановилась у окна. Солнечные лучи мягко касались оконного стекла, но даже их теплота не могла пробить холод, что поселился внутри меня. Всё шло не так. День был тяжёлым – лекции, напряжение, бесконечные вопросы от преподавателей и странное чувство, будто все взгляды направлены на меня, даже когда я просто шла по коридору.

И вдруг, среди всей этой серости дня, как маленькая искорка, воспоминание: меня пригласили на вечеринку. Казалось бы, обычное событие, но в этот момент оно было чем-то вроде спасательного круга. Мысленно я уже начала представлять, как звуки музыки заглушат внутренний хаос, как люди и яркие огни растворят тревогу и дадут хоть временное ощущение лёгкости.

Но даже эта мысль быстро поблекла. Я стояла у двери ванной, готовая погрузиться в привычный ритуал подготовки, когда услышала тихий стук в дверь своей комнаты.

– Пап, я не хочу разговаривать, у меня нет настроения, – сказала я в закрытую дверь, садясь на кровать.

– А это и не папа, малышка. Ты так пронеслась, что я даже не успел тебе ничего сказать, – ответил голос из-за двери, который сразу поднял мне настроение.

– Адам, ты вернулся из института! – открыв дверь, взвизгнула я и прыгнула в объятия своего брата.

Мой старший брат учится в Массачусетском технологическом институте на факультете менеджмента. Из-за этого мы видимся с ним очень редко, так как приезжать у него не всегда получается, и он нашел ещё какую-то работу, которая отнимает еще больше времени, он ничего про неё не рассказывает. Зато мы каждый день общаемся с ним по телефону. Он знает про все мои ночные тусовки, про все наши ссоры с отцом и, в принципе, он всё про меня знает.

– Ну привет, Эллисон, я тоже очень соскучился по тебе! – все с той же ласковой улыбкой ответил мне Адам, обнимая.

– Ты надолго вернулся или на несколько дней? – начала я расспрашивать брата, попутно собирая все необходимое для вечеринки.

– На пару недель точно, у нас начались каникулы и я сразу взял билеты сюда, чтобы побыть с тобой, а ты куда собираешься? – так по доброму, спросил у меня Адам.

Я уже была в ванной комнате и начала краситься и собираться на вечеринку, как Адам задал этот вопрос. Я знала, что могу ему доверять, и также знала, что отцу он не расскажет, поэтому без раздумий ответила ему.

– Меня Кейтлин пригласила на вечеринку… в честь скорого окончания семестра, – сказала я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, хотя сердце бешено колотилось. – Если хочешь, пошли с нами?

Вопрос повис в воздухе, и я замерла, ожидая ответа. Я действительно хотела провести с ним время, увидеть, как его глаза светятся в шуме музыки и людей. Я знала, что такие моменты давали мне чувство близости, которое я не могла выразить словами.

Он посмотрел на меня, чуть прищурившись, как будто взвешивал что-то в голове, и тихо выдохнул.

– Прости, малышка… – его голос прозвучал мягко, как будто он не хотел меня разочаровывать, но я уже почувствовала лёгкий укол разочарования. – Мне ещё нужно по работе пару дел доделать.

Слова прозвучали почти буднично, но внутри меня всё как-то сжалось. Я понимала, что работа для него важна, но сейчас мне хотелось, чтобы он выбрал меня, хотя бы на этот вечер. Я пыталась скрыть своё разочарование, улыбнулась и кивнула, хотя внутри всё дрогнуло. Он всегда был ответственным, всегда выполнял обещания – это я и любила в нём. Но иногда мне казалось, что эти обязательства отдаляют нас, оставляя меня где-то на втором плане.

– Но… – его голос прервал мои мысли, и я снова взглянула на него с тонкой ниточкой надежды. – Если хочешь, я могу потом вас забрать.

Эта простая фраза заставила меня чуть расслабиться. Он не оставлял меня совсем. Мои мысли метались между желанием провести с ним весь вечер и пониманием, что хотя бы в конце ночи он будет рядом. Я кивнула снова, уже с чуть более искренней улыбкой.

– Это было бы здорово, – ответила я, чувствуя, как тревога понемногу отступает. – Я точно не хочу садиться за руль после вечеринки.

Его губы тронула едва заметная улыбка, и я поняла, что он не просто предлагает помощь, а действительно хочет быть рядом. И это дало мне ощущение, что даже несмотря на все дела и обязанности, он по-прежнему рядом, и этого мне сейчас хватало.

Когда Адам вышел из моей комнаты, я взглянула в зеркало, разглядывая свою прическу и макияж. Вроде бы всё получилось так, как я хотела, но я всё равно склонилась ближе к зеркалу, присматриваясь к мелочам: волосы аккуратно уложены, не выбивается ни одного лишнего локона, а макияж – в меру лёгкий, но подчёркивающий глаза и черты лица. Внутри поселилось удовлетворение от того, как всё выглядит, но было ещё слишком рано одеваться. До вечеринки оставалось целых два часа, и я чувствовала, что времени более чем достаточно.

Не торопясь, я встала с кресла и направилась вниз на кухню. В голове мелькала мысль, что, возможно, я могла бы ещё что-то изменить, но уже на полпути я решила отбросить эту идею. Сейчас я хотела позволить себе расслабиться.

Когда я спустилась на кухню, Донна, наша домработница, как обычно, хлопотала у плиты. Её теплая улыбка и заботливое отношение всегда приносили ощущение уюта и спокойствия в дом. Я подошла к ней и попросила:

– Донна, не могла бы ты сделать мне омлет и кофе?

Она, не раздумывая, сразу начала готовить. Всегда такая отзывчивая и внимательная, Донна была не просто домработницей. Она была чем-то большим – чем-то родным, как старая добрая подруга, которая всегда рядом. Я могла бы приготовить сама, и готовила я действительно неплохо, но сейчас… сейчас мне не хотелось этого делать. Внутри меня поселилось что-то вроде лёгкой усталости после всех сегодняшних забот, и возможность передать кому-то эту простую задачу приносила облегчение.

Я села на барный стул у стойки, вытянув ноги, и открыла ленту соц.сетей на телефоне. Палец лениво скользил по экрану, а мысли блуждали где-то между постами друзей и предстоящей ночью. Может, кто-то посчитал бы это капризом – попросить приготовить завтрак, когда сама могла бы это сделать. Но дело было не в лени или избалованности. Просто сейчас мне хотелось немного отдохнуть, позволить себе этот маленький момент заботы.

Донна всегда относилась ко мне с добротой и заботой, и я знала, что ей не в тягость мои просьбы. Она, как и я, понимала, что иногда все мы нуждаемся в минутке, когда можно отложить все дела и просто наслаждаться моментом.

– И куда это ты такая нарядная собралась? – послышался сзади голос отца, который судя по всему был уставший.

Энтони Рой Ведсон – глава семьи, уважаемый человек в обществе, бизнесмен, имеет сеть автосалонов, рестораны по всему миру и несколько дорогих клубов. Ему важнее репутация, чем семья, а я устала от этого. Я хотела жить, а не существовать. Я живу в огромном доме, где все есть и я ни в чем не нуждаюсь, но это моя клетка. Я так устала от этого, и только редкие ночные вечеринки помогают забыться.

Я хотела почувствовать жизнь. Настоящую, яркую, необузданную. Хотела ощутить её вкус на губах, как свежий воздух ранним утром после дождя. Почувствовать страсть, что захватывает тебя целиком, любовь, что проникает в самое сердце, заполняя его до краёв. Мне нужно было что-то большее, чем эта рутина, чем рамки, в которые меня загнали с самого детства.

Да, моя семья была богатой. Денег у нас хватало на всё: на самые дорогие вещи, лучшие путешествия, роскошные ужины. Но чем больше этого было вокруг, тем хуже я себя чувствовала. Это было как жить в золотой клетке – красиво, но бездыханно. Деньги не могли дать того, чего я жаждала. Они не могли заставить меня почувствовать себя живой.

К чёрту всё это. К чёрту правила. К чёрту отца и его холодные порядки, его строгий голос, звучащий в голове каждый раз, когда я пыталась выйти за рамки. «Делай, как я сказал», – эти слова словно кандалы, сковывающие каждое моё движение. Но я больше не хотела жить по чужим указаниям, не хотела быть той, кого направляют, как марионетку, тянут за ниточки.

К чёрту. К чёрту и ещё раз к чёрту.

Я хочу дышать полной грудью, хочу чувствовать, как кровь пульсирует в венах, как сердце бьётся от возбуждения и свободы. Я устала прятаться за маской послушной дочери, устала оправдывать чужие ожидания. В университете, где каждый мой шаг казался заранее просчитанным, я чувствовала себя словно запертой в коробке, где нет места настоящим желаниям. Я знала, что должна быть благодарной за всё, что у меня есть, но эта благодарность никогда не могла заглушить внутренний крик – крик души, которая хотела большего.

Я мечтала сорваться с места, убежать туда, где никто меня не знает. Где можно быть собой, без осуждения и бесконечных советов, без давления, которое каждый день становилось всё сильнее. Я хотела танцевать до рассвета, чувствовать ветер на лице, целовать того, кого захочу, любить так, как захочет моё сердце, а не так, как будет угодно другим.

Мне хотелось быть свободной.

– Меня Кейтлин позвала к себе с ночёвкой, а перед этим мы собирались сходить в кино с ней, – ответила я, заранее придумав отмазку, чтобы у него не было лишних вопросов.

– Ну, хорошо, может тебя Роберт подвезет, пока я его не отпустил? – спросил он у меня.

Я не хотела, чтобы меня на вечеринку подвозил наш водитель, потому что он мог рассказать всё отцу, поэтому я отмахнулась и сказала, что меня заберёт Кейтлин.

– Держи, приятного аппетита, Эллисон, – подала мне тарелку с омлетом и кофе Донна.

– Спасибо, пахнет очень вкусно, – похвалила я её еду.

В комнате я остановилась у шкафа, раздумывая, какой наряд выбрать для вечера. Пробегая пальцами по одежде, взгляд задержался на коротком мини-платье ярко-синего цвета. Оно всегда казалось мне особенным – смелое и выразительное, как будто само по себе могло менять настроение. Его насыщенный оттенок напомнил мне о той энергии, которую я сегодня хотела чувствовать – дерзость и свобода. Я решила, что именно это платье станет идеальным выбором для вечеринки.

Белые туфли с тонкими ремешками подчёркивали элегантность и завершали образ. Их лёгкость и изящество придавали мне ощущение уверенности, как будто каждая деталь говорила: «Смотри, это твой вечер». Я выбрала белую накидку – весна ещё прохладная по вечерам, и её мягкая ткань приятно согревала. Накинув её на плечи, я окинула себя последний раз взглядом в зеркале, вглядываясь в отражение, и почувствовала лёгкий трепет предвкушения.

Телефон на столе завибрировал, и я взяла его в руки. Сообщение от Кейтлин: «Я уже жду возле дома». Волнение усилилось, переходя в приятное томление – наконец-то вечер начнётся.

Спустившись по лестнице, я мельком посмотрела на брата и отца, сидящих за столом. Подошла ближе, поцеловала Адама в щеку – лёгкий, почти привычный жест, но в этот момент он дал мне ощущение стабильности. Как будто этот небольшой ритуал успокоил часть меня, и я, выдохнув, вышла из дома.

Отец бросил на меня взгляд, который сразу всё сказал. Его брови слегка приподнялись, а на лице появилась та напряжённая маска, которую я знала слишком хорошо. Он явно не одобрял мой выбор наряда – короткое платье, туфли на высоком каблуке. Его осуждение витало в воздухе, даже без слов, и это ощущение колючими иглами впивалось в моё сердце. Но я внутренне выдохнула. Плевать.

Сегодня я хотела оторваться. Не думать, не оглядываться назад, не искать чужого одобрения. Пусть он думает, что хочет. Я не была маленькой девочкой, которую можно контролировать. Сегодня я выбирала себя, свои желания и своё право на веселье.

На улице Кейтлин уже ждала меня, прислонившись к своей машине. Её глаза вспыхнули, когда она меня увидела, и мы крепко обнялись, как всегда – без слов, но с таким пониманием, которое бывает только у лучших подруг. Её поддержка была тем якорем, что держал меня на плаву, когда весь мир казался слишком сложным и непонятным.

Я уселась на пассажирское сиденье, хлопнув дверью, и уже мысленно настроилась на расслабленный вечер – музыка, смех, забыть о том, что осталось за порогом дома. Но как только Кейтлин завела машину, её лицо стало серьёзнее. Она на мгновение помедлила, прежде чем заговорить, и в её голосе послышались нотки беспокойства.

– Слушай, нам надо поговорить… – начала она, тяжело вздохнув.

Моё сердце сразу сжалось, будто предчувствуя, что этот разговор будет нелёгким. Я не хотела этого сейчас. Внутри поднялась волна раздражения – зачем, Кейтлин? Почему именно сегодня, когда я больше всего хочу просто расслабиться и забыть обо всём?

– Только не сейчас, – мысленно повторяла я, стараясь не дать своим эмоциям вырваться наружу.

Я знала, что она затронет тему, которую я не хотела обсуждать, что она всегда говорит правду в лицо, но я так отчаянно не хотела этого разговора. Не сегодня. Не тогда, когда всё, что я хотела, – это свободы, хоть на один вечер.

– Нет, сейчас, – её голос был твёрдым, без намёка на улыбку, которая обычно всегда сопровождала наши разговоры. Я почувствовала, как в груди что-то сжалось. Кейтлин продолжала, глядя прямо на меня: – Что у тебя случилось в универе?

Я отвела взгляд в окно, не желая встречаться с её настойчивым взглядом. Всё внутри сжалось от этого вопроса. Я не хотела говорить об этом. Не хотела раскрывать ту бурю, которая клокотала внутри. Даже с Кейтлин, с которой мы всегда всё делили.

– Ты про что? – Я постаралась говорить как можно более безразлично, надеясь, что она отступит. Словно это был просто вопрос, который можно пропустить мимо ушей. Я сделала вид, что не поняла, о чём она говорит, хотя прекрасно знала.

Кейтлин не купилась. Она слегка нахмурилась и снова начала говорить, не отводя от меня взгляда:

– Ты очень быстро убежала сегодня. Даже не подождала меня, хотя мы всегда вместе возвращаемся домой, – её голос был спокойным, но в нём слышалось нечто большее. Обида, разочарование.

Она права. Мы действительно всегда возвращались домой вместе. Это была наша маленькая традиция – мы болтали в машине, смеялись, обсуждали лекции и людей вокруг нас. Но сегодня я просто сбежала, не оглянувшись. И сейчас, когда она напомнила мне об этом, чувство вины медленно начало подниматься внутри. Я знала, что она права. Но почему-то это лишь усилило моё желание защититься.

– Мне пришлось ждать Рона с тренировки, чтобы он меня подвёз домой, – продолжила она, и в её голосе появились нотки упрёка.

Рон… Я представила, как она стояла одна, возможно, нервно перебирая телефон, пока он не освободился. Это было так на неё не похоже – зависеть от кого-то, кроме меня. Я знала, как она ненавидела ждать.

Моё сердце сжалось ещё сильнее. Я глубоко вздохнула, пытаясь найти слова, чтобы объясниться, но ничего подходящего не находилось. Внутри меня бушевали эмоции, но я никак не могла решить, стоит ли делиться ими сейчас. Сказать правду? Рассказать, как тяжёл был сегодняшний день? Или снова скрыть всё за маской безразличия?

Кейтлин ждала ответа. Её глаза выражали непонимание, и я знала, что если сейчас не скажу что-то, что сможет объяснить мой поступок, она почувствует себя преданной. А я не могла позволить себе потерять её доверие.

«– Эллисон, ты самая умная в этом университете, – проговорил Мистер Гроссман, от чего по коже пошли мурашки от страха.

Я молчала. Слова застряли где-то в горле, запутавшись в страхе. Он снова что-то сказал, но я почти не слышала. В ушах стучала кровь, а перед глазами всё начало слегка расплываться.

– Подойди ко мне, – его голос звучал спокойно, даже слишком. Как будто ничего не происходило, как будто это было чем-то обыденным. Я сжала руки в кулаки, чувствуя, как внутри нарастает тревога, но послушно шагнула вперёд, не понимая, что делать.

Я подошла к нему, и в этот момент всё изменилось. Он схватил меня резко, неожиданно. Его руки крепко сомкнулись на моих запястьях, и прежде чем я успела что-то понять, он усадил меня к себе на колени. Дыхание сбилось, а сердце забилось так сильно, что я подумала, оно вот-вот выскочит из груди. Внутри всё сжалось в тугой узел – страх окутал меня с головой, словно холодная вода, захлестнувшая все мои мысли и чувства.

Я не могла двигаться. Казалось, что время замерло. Его руки – такие сильные, такие взрослые, – держали меня крепко, и этот момент показался бесконечным. Что он собирается сделать? Мысли метались в панике, каждое движение казалось опасным.

Он был намного сильнее меня. Я знала это, понимала с болезненной ясностью. Мне с ним не справиться, не было шансов на победу, если дело дойдёт до чего-то худшего. Моя беспомощность захлестнула меня, и я чувствовала, как внутри нарастает ужас.

Не успела я открыть рот, как его рука, влажная и грубая, скользнула под мою юбку. Сердце замерло на мгновение, а затем забилось с такой силой, что казалось, оно рвёт грудную клетку изнутри. Холодный ужас парализовал меня, каждую клеточку моего тела. Я не могла пошевелиться, не могла даже дышать нормально. Словно все мои силы, воля и даже способность мыслить исчезли в этот момент.

Его рука была такой чужой, неприятной, липкой. Я чувствовала, как мои ноги ослабели, как будто они больше не могли меня держать. Хотелось кричать, но ком застыл в горле. Слова, крик, всё, что должно было спасти меня, не смогло пробиться сквозь страх. Только тихие всхлипы, которые предательски начали вырываться из моей груди, сопровождали этот ужас.

На глаза начали наворачиваться слёзы. Они жгли, расплываясь перед глазами, но я старалась их сдержать. Я пыталась бороться с этим, хотя борьба была внутренней, тихой, невидимой. Всё во мне кричало: «Это не должно происходить! Стой!». Но я была как парализованная.

Страх настолько заполнил всё пространство внутри, что мне казалось, он сейчас задушит меня.

– Не надо, пожалуйста, – начала я умолять его, когда его рука добралась до моего нижнего белья.

Но он не слушал меня. Мне хотелось разреветься от несправедливости и собственной слабости. Его пальцы начали массировать меня между ног и я почувствовала сзади, что в меня что-то начало упираться. К горлу подкатил ком, меня начало тошнить от отвращения.

Я проморгала несколько раз, пытаясь вернуть себе ясность. Внутри всё переворачивалось, а сердце колотилось, словно хотело вырваться из груди. Я знала, что должна собраться, хотя страх и отвращение сжимали мою грудь в железные тиски. Я дышала коротко, с каждой секунды становясь всё более напряжённой, и в какой-то момент поняла: пора действовать.