Люциус Адлер. Дело о призрачном воре

– Очень… необычная смесь, – озадаченно заметил Люциус.

– Почему? Я видел такой на вчерашнем приёме. Там был чай из фиников и чай из цветков мальвы. Если их смешать, получится ещё вкуснее.

– Что ж, попробуем. – Тео взяла протянутую Джеймсом чашку, отхлебнула глоток и на секунду задумалась. Потом громко проглотила. – Думаю, в будущем лучше всё-таки заваривать эти сорта чая по отдельности, – подытожила она.

– Тогда я лучше возьму ройбуш, если он ещё остался, – сказал Люциус.

– Само собой, у нас солидный запас любимого напитка мастера Себастиана, – ответил Джеймс.

– Болваны вы все, – пробормотал Харольд.

– Простите, что? Вы хотели бы банан? – Джеймс так резко обернулся, что у него заскрипели конечности. – Мне очень жаль, мастер Харольд, но я не положил вам сегодня с собой завтрак. Я думал, вы поели дома. Я мог бы посмотреть внизу в клубе, не найдётся ли там…

– Болваны, Джеймс, а не бананы, – поправил его Харольд. – Надо отрегулировать твои аудиоворонки.

Механический человек смущённо дёрнул головой:

– Ах вот оно что. Да, отрегулировать не помешает. Пока я вчера заряжался в мастерской, мне на голову залезла соседская кошка. Боюсь даже предположить, что она учинила с моими деталями. О-хо-хо, – взволнованно проговорил Джеймс.

Люциус лишь улыбнулся и стал пробираться к свободному креслу между беспорядочно расставленной в комнате мебелью. По неведомым причинам над высокой спинкой висел австралийский флаг. В любом другом месте Люциус, возможно, удивился бы этому. Но «Воронову гнезду» это подходило. В комнате скопились самые причудливые вещи. Перед одним из кресел лежала львиная шкура, на стенах между окон висели вычурные деревянные маски, а на верстаке Харольда через день появлялось новое наполовину разобранное чудо техники, над которым работал юный изобретатель.

Сейчас на столе громоздилась куча тонюсеньких, испещрённых отверстиями латунных пластин величиной с книгу. Это были перфокарты, которые снабжали автоматы новой информацией и командами. Очевидно, Харольд задумал обновить систему Джеймса – занятие долгое и кропотливое, как рассказывал Люциусу Харольд.

Но это не было проблемой Люциуса. Удовлетворённо вздохнув, он опустился в кресло.

Джеймс подал ему чай, и Люциус, как следует подув на него, отхлебнул глоток. Потом вытащил газету, которую прихватил из клуба.

– Ребята, у нас новое задание, – сказал он.

Себастиан вскинул брови:

– От кого?

– От Майкрофта Холмса. Харольд вам наверняка уже рассказал, и в «Таймс» тоже написано: в Лондоне творится что-то неладное. Люди сталкиваются со сверхъестественным. Двери открываются словно по волшебству. Вещи парят в воздухе. Здесь всё написано. – Он хлопнул по газете.

– Значит, Майкрофт Холмс тоже считает, что в городе завелись привидения? – спросил Харольд.

– Он и сам не знает, что думать. Поэтому он хотел бы, чтобы кто-нибудь незаметно разведал, в чём дело. Кто-то, кто не считает магию чепухой, как Шерлок Холмс или твой отец, Харольд. Очевидно, Майкрофт Холмс имеет в виду нас. – Люциус многозначительно усмехнулся.

– Что скажете? – обратился Харольд к Себастиану и Тео.

– Сначала чаю попейте, а потом будете размышлять, – вмешался Джеймс. Он подошёл к ним с подносом, на котором стояли ещё две чашки. Скрипя и дребезжа, он пошаркал от Себастиана к Харольду и разнёс напитки.

– Спасибо, Джеймс, – поблагодарил Харольд.

– За нас, – сказал Себастиан. Белокурый мальчик откинулся на спинку кресла, символически поднял чашку, потом поднёс её ко рту и отхлебнул глоток. – Хм, чай получился что надо. Мои комплименты, Джеймс: ты ловко управляешься с чаеваркой.

– Благодарю, мастер Себастиан. – Автомат напыжился от гордости, и из его жестяной груди вырвалось облачко пара.

Себастиан сделал ещё глоток и повернулся к Харольду:

– Ты спрашивал, что я думаю. Вот что я тебе скажу: духи существуют. Я слышал немало историй об этом от местных проводников в Африке. В одурманенном состоянии лекари могут советоваться с духами предков. А в дебрях Африки есть про?клятые долины и горы, где, как говорят, обитают неупокоенные души мёртвых. Как-то раз мы ночевали в одной такой долине. Отец и остальные тогда не придали значения предостережениям проводника. Ночью сгустился туман, и мы вдруг заметили, что в нём что-то движется, и услышали завывания. Наши проводники с криками убежали. Люди моего отца наугад палили в темноту, думая, что там гиены или другие дикие звери. Но они ни в кого не попали. На следующее утро мы не нашли никаких следов животных. Но двоих из четверых наших проводников мы обнаружили неподалёку от долины: они были мертвы. – Он поморщился. – Ясно одно, – продолжал Себастиан. – Духи не разгуливают просто так по домам, не толкают горничных и не сбегают потом в темноту. Они привязаны к определённому человеку или месту. Кроме того, они бесплотны, значит, горничная могла бы почувствовать холодное дуновение, но, конечно, не столкнулась бы с духом.

– В этом я согласна с Себастианом, – сказала Тео, гладя мисс Софи. Она взглянула на сына путешественника. – Но в остальном твои истории звучат не слишком правдоподобно, уж извини. Все эти шаманы – по большей части шарлатаны, они лишь делают вид, будто советуются с духами предков. И это неправда, что духи кровожадны и мстительны. По крайней мере, я читала совсем другое.

– Вот как, – отозвался Себастиан. – И что же тебе известно?

Девочка обвела друзей серьёзным взглядом:

– Духи – что-то вроде эха живших прежде людей. Когда кто-то умирает при необъяснимых обстоятельствах или не успев завершить что-то важное, часть его сущности – его души, если угодно, – остаётся в нашем мире. Но эта часть не обладает интеллектом и не разбирается в нашем мире. Она пытается снова и снова закончить то, что помешало ей полностью перейти в потусторонний мир. Обычно душам это не удаётся, потому что они не могут ни говорить, ни трогать предметы. Потому и кажется, будто они в отчаянии. Но на самом деле они этого отчаяния не испытывают, потому что, как я уже говорила, не обладают интеллектом.

Люциус растерянно посмотрел на неё:

– Ничего не понимаю.

Тео закатила глаза:

– Ах, я не знаю, как ещё объяснить.

– Думаю, я понял, – сказал Харольд. – Ты имеешь в виду, что призраки – что-то вроде живых фотографий в ярмарочных палатках. Кажется, что там двигается человек, хотя на самом деле никакой это не человек, а лишь картинка, которая повторяет то, что делал перед камерой человек.

Люциус знал эти новомодные фотографии, которые ещё называли «фильмами», лишь понаслышке. Он задавался вопросом, что ещё придёт в голову этим изобретателям. Их фантазия, казалось, не ведает границ.

– Да. – Тео согласно закивала. – Примерно так это можно себе представить.

– Ну конечно, – пробурчал Себастиан. – Твои эхо-души, может, встречаются в Англии или Индии. Но в Африке призраки совсем другие.

– По крайней мере, у них есть кое-что общее, – сказал Люциус, желая предотвратить ссору между друзьями. – Они не склонны прокрадываться в дома и толкать горничных.

– Я тоже так думаю, – согласилась Тео.

– Значит, мы либо имеем дело с третьей разновидностью призраков, – заключил Люциус, – либо видели что-то совсем другое – точнее, не видели.

– Хм. – Харольд задумчиво потёр нос. – И что мы теперь будем делать?

Люциус поднял «Таймс», которую всё ещё держал в руках:

– Я считаю, нам нужно собрать больше информации. Майкрофт Холмс говорил, что охотиться за сверхъестественными вещами надо так же, как обычные сыщики. Думаю, Шерлок Холмс первым делом отправился бы в «Таймс» проверить этого журналиста. Что из того, о чём он пишет, произошло на самом деле? А что он присочинил? И что ему ещё известно, о чём не упоминается в газете?

– Тогда за работу. – Себастиан поднялся с кресла и натянул куртку. – Давно хотел посмотреть, как живут эти писаки. Они считают, что знают мир лучше, чем люди вроде моего отца, которые в самом деле повидали свет.

Тео вздохнула:

– Я, правда, сомневаюсь, что нам удастся там что-то разузнать, но как хотите.

Харольд кряхтя натянул на плечи новый рюкзак:

– Что бы мы там ни нашли, я готов.