Фейри-убийца

Я пыталась возразить, что это не так. Хотела закричать, что сожалею, но звук, сорвавшийся с губ, не был ни словами, ни криком. Этот ужасный звук я не забуду никогда.

Хрип и бульканье.

…Я села на кровати, вцепившись в простыни, слезы текли по лицу. Когда глаза привыкли к темноте, я поняла, что нахожусь в гостевой комнате Габриэля. Простыни сбились, подушка сброшена на пол. Я облизала губы и почувствовала во рту горький привкус.

Дверь распахнулась, и в комнату ворвался Габриэль с пистолетом, облаченный только в трусы-боксеры и белую футболку. Он быстро огляделся.

– Ты в порядке? Я услышал твой крик.

– Да, извини, – прохрипела я. – Просто приснился кошмар.

Опустив пистолет, Габриэль хмуро посмотрел на меня и тут же отвел глаза. На мне были только облегающая маечка и трусики. Я накинула на ноги простыню.

– Ты вся дрожишь, – заметил Габриэль, едва я прикрылась.

Я тихо и вымученно хихикнула:

– Это был особенно скверный сон. У меня так бывает время от времени.

Он кивнул:

– У меня тоже.

– Да? И что тебе снится? – Мне не хотелось, чтобы он уходил.

– Моя жена, – ответил Габриэль. – В тот день, когда она… умерла.

– А… – Почему-то я не удивилась. – Когда это случилось?

Он прошел через комнату и, секунду поколебавшись, присел на краешек кровати.

– Два года назад.

– Что произошло?

Габриэль посмотрел на меня, и я заметила в его взгляде понимание.

– Мы шли по улице. Она хотела купить мне подарок на день рождения. – Его голос звучал глухо. – Рубашку. Я всегда был большим привередой в выборе рубашек… я и сейчас такой. Так что все заняло гораздо больше времени, чем должно было. А может, я не хотел, чтобы это утро заканчивалось… Приятное простое утро с женой, свободное от работы. Светило солнце. В четвертом по счету магазине к нам подошел мужчина… и на секунду в его глазах появилось это странное выражение. Он выхватил нож и вонзил ей в живот. Очень быстро – ты не поверишь, насколько быстро. При этом бормотал себе под нос какую-то тарабарщину – словно на выдуманном языке.

Лунный луч, падавший из окна, посеребрил половину лица Габриэля. У меня перехватило дыхание. Так вот почему он был готов поверить в фейри…

– Он посмотрел на меня, и его глаза блеснули, – продолжал Габриэль. – На секунду они стали красными и пустыми, а потом снова вспыхнули. Он отбросил нож и выбежал из магазина. Я был слишком занят помощью жене… И даже не пытался его остановить.

Я с трудом сглотнула подступивший к горлу ком.

– Его поймали?

– Его труп нашли в переулке неподалеку отсюда. Голова превратилась в месиво из костей и крови. Он много раз бился головой о стену. По крайней мере, таково официальное заключение.

– Ты в это не веришь?

Габриэль пожал плечами:

– Не знаю.

– А твоя жена?

– Она умерла прямо там, в магазине, от потери крови. Убийца искромсал ее всю изнутри… – Его голос дрогнул, и Габриэль не договорил.

В комнате повисло тяжелое молчание, и я судорожно вздохнула.

– Когда я вижу сны, они всегда о смерти моей матери. То есть о смерти моих родителей. Это было и убийство, и самоубийство. Отец убил мать, а потом покончил с собой. Я была в соседней комнате, когда это случилось, и храбро пряталась под кроватью. Я ничего не сделала, чтобы помочь. Даже не позвонила в полицию. – По моей щеке скатилась слеза. – В моих ночных кошмарах всегда появляется кто-то, кто обвиняет меня. И, знаешь, насчет страха…

Тут мысли спутались, и я замолчала. Я не могла признаться, что страх был для меня наркотиком даже тогда, когда убили мою мать. Это чересчур даже для Габриэля.

– Сколько тебе было? – тихо спросил он.

– Тринадцать.

Габриэль вытер слезу с моей щеки.

– Ты была еще ребенком.

– Если б я просто подошла к телефону и сняла трубку… Или зашла в комнату…

– Тебе было тринадцать, – повторил Габриэль. – Ты была всего лишь девочкой.

Я шмыгнула носом:

– Да.

Габриэль не понимал. Я могла остановить это. Я знала, что могла. Отец всегда питал ко мне слабость, даже под конец жизни, когда стал неадекватом. А я просто забилась под кровать и позволила этому случиться…

И всё же присутствие Габриэля действовало успокаивающе: мне стало легче. Он сидел так близко, что я могла рассмотреть щетину на его подбородке, и от него потрясающе пахло. Его печальные глаза влекли меня. Что он сделает, если я заберусь к нему на колени, начну целовать и почувствую, как под рукой бьется его сердце?

– Это адский кошмар, Кассандра.

– В конце я всегда вижу маму мертвой. И всегда слышу ее предсмертный хрип.

– В моих снах я действую быстро и спасаю ее. – Габриэль взглянул в окно. – Кошмар начинается, когда я просыпаюсь.

Глава 7

Утром я стояла в ванной перед раковиной и чистила зубы. На мне были повседневные черные джинсы и небесно-голубая футболка. Молочный утренний свет, отражаясь от зеркала, струился на розовые волосы.

И все же что-то не давало мне покоя. Волосы на затылке встали дыбом. Я сплюнула в раковину и сполоснула щетку, снова посмотрелась в зеркало и поняла, что же здесь не так.

Я не чувствовала отражения.