Милашка. Зачёт по соблазнению

– Теперь можешь собираться, – гостья немного устало улыбнулась и опустилась на стул, длинно вздохнув.

Я встрепенулась и поспешила к себе – и правда, надо собраться. Страх прошёл, и появилось предвкушение, и я даже улыбнулась. Господи, это же главный Университет столицы! И я там буду учиться! Ох. Дыхание на мгновение пресеклось, улыбка стала шире. Колледж, конечно, хорошо, но университет всяко лучше. А с проклятьем мне теперь не страшно никакое насилие, спасибо Вере Петровне. Поднявшись к себе, я вытащила вместительную сумку и занялась сборами, мельком в окно увидев, что гостья вскоре уехала. Время до вечера пролетело незаметно, бабушка активно помогала, собрав свою аптечку на все случаи жизни. Пузырьки, сухие сборы, мази, и прочее – я аккуратно уложила драгоценный ящичек на самое дно, заботливо обложив вещами. Кстати, последних оказалось не так уж и много.

– Я буду тебе переводить деньги, Лада, – напутствовала бабуля, когда мы после обеда прервались поесть. – Учись, раз такой шанс выпал, и будь очень осторожна, – она вздохнула и погладила меня по руке, лежавшей на столе. – С работой не надо торопиться, не нужна она пока тебе. Да и… опасно это может быть, – понизив голос, добавила она.

Я понимала, о чём ба говорит. Я никого в столице не знаю, а устраиваться помощницей в первую попавшуюся лавку тоже может быть чревато последствиями. Не говоря уже о том, чтобы самой что-то делать и продавать. Ну его. Кутить на широкую ногу всё равно не собираюсь, бабушкины доходы позволяли нам жить вполне нормально. А я, как выучусь и займусь своим делом, уже буду потом ей помогать.

На ночь пришлось выпить успокоительного отвара, взбудораженная завтрашним переездом, я опасалась, что не смогу заснуть. А электричка отходила в десять утра, и ехать полтора часа. Потом ещё до центра добираться, в общежитие устраиваться. Лучше приехать пораньше. А вот утром ждал неприятный сюрприз…

Я как раз уже почти позавтракала, допивала чай, доедая последний оладушек с домашней сметаной, когда с улицы раздался шум подъехавшей машины. Мы с бабулей вздрогнули и посмотрели друг на друга, я с испугом, она с беспокойством.

– Вера Петровна? – с надеждой спросила я почему-то шёпотом.

Бабушка медленно покачала головой.

– Она всегда звонит перед тем, как приехать, – ответила моя родственница и прищурилась.

Сглотнув, отставила пустую чашку с чаем, но спросить, кто это тогда, не успела. Раздался звонок, и я чуть не подскочила от неожиданности. Бабуля поднялась, в её взгляде мелькнул недобрый огонёк.

– Пойду, открою, – и вроде сказала это спокойно, но у меня по спине пробежал холодок.

Бабуля хоть и не обладала силой ведьмы, но была травницей, и очень хорошей. У неё от любой хвори имелись свои сборы и микстуры, и в нашей деревне, да и в окрестных её знали и уважали многие. Ссориться не рисковали, потому что никогда не знаешь, когда понадобится помощь, а характер у бабушки сложный. Она обиды долго не прощает. Конечно если… если это тот, о ком я думаю, то на мою бабулю ему глубоко начхать, и сердце ёкнуло в тревоге за единственного близкого мне человека. Я потеряла всякий интерес к завтраку и подошла к окну, встав сбоку, чтобы всё видеть, но меня особо не было заметно со двора.

Бабушка подошла к калитке, открыла и тут же отступила под напором шагнувшего вперёд мужчины. Я отпрянула от окна, уставившись на него и чувствуя, как волоски на коже встают дыбом. Он мне не понравился сразу. Хищные черты лица, чуть прищуренные глаза, ленивая, полная превосходства улыбочка. Короткие тёмные волосы, широкий разворот плеч, футболка обтягивает натренированное тело, подчёркивая даже на вид крепкие мускулы. Такой себе хозяин жизни, считающий, что все вокруг ему обязаны. Если бы я, ничего о нём не зная, встретила где-нибудь просто на улице, то, наверное, могла бы сказать, что по-своему незнакомец был притягателен, может, даже красив. Той опасной мужской красотой, её ещё называют порочной. Но я не собиралась поддаваться на неё и отступила ещё на шаг в глубь комнаты.

Гость что-то спросил у бабушки, бросив мимолётный взгляд на дом, и на какое-то мгновение показалось, он заметил меня. По коже прошлись холодные мурашки, я обхватила себя руками и прикусила губу, порадовавшись, что уже оделась в обычную футболку и джинсы, и накинула лёгкую джинсовую куртку. День хоть и тёплый, но ветерок прохладный, да и как-то не хотелось рассекать по столице в коротких шортиках. Опять же, мало ли что…

Между тем незваный гость перестал улыбаться, скрестил руки на груди и что-то снова сказал бабуле, после чего она развернулась и пошла обратно в дом. Я с облегчением выдохнула: приглашать его ба не стала, и слава богу, что мужчина остался во дворе, оглядываясь с ленивым равнодушием. Ну да, у него-то небось хоромы посолиднее нашего скромного домика! Но нам с бабушкой хватало вполне. Почему-то я не сомневалась, что вижу перед собой Эдгара Рыкова, того самого некроманта, вознамерившегося сделать меня своей личной тёмной ведьмой.

– Он приехал за тобой, – с порога заявила бабуля, поджав губы. – Сказал, что лично отвезёт в город.

Я сглотнула и помотала головой, паника плеснула в голову ледяной волной, и по телу прошлась дрожь.

– Я н-не поеду с ним! – выпалила, с трудом не сорвавшись на крик.

В этот момент я совершенно забыла о защитном проклятье, инстинкты вопили дурным голосом, что в одной машине с этим типом я ни за что и никогда не поеду! Вот вообще! Бабуля длинно вздохнула, бросила в окно раздражённый и хмурый взгляд и тяжело присела на стул, подперев кулаком подбородок.

– Я бы и сама тебя с ним не отпустила никуда, – тихо ответила она, избегая смотреть на меня. – Но ты же понимаешь, Ладушка…

Да, я понимала. Я отлично всё понимала. Если не выйду сама, Рыков вынесет меня отсюда. И сбежать не получится, это глупо, из деревни только на электричке и можно уехать. Ну ещё автобус ходит, но это до трассы идти полчаса, не меньше, и не факт, что не проторчишь на остановке чёрт знает сколько. Прикусив губу, я сцепила руки в замок, сердце тяжело и неровно билось в груди от страха.

– Проклятье защитит тебя, Лада, – твёрдо произнесла бабуля. – Ничего он тебе не сделает, даже если захочет.

Буду надеяться… Молча кивнув, я подошла к ба и крепко обняла, запретив себе шмыгать носом, хотя там отчаянно свербело. Нет, плакать не буду, а то бабушка ещё больше расстроится. Она обняла в ответ, прижав к себе, и коснулась губами виска.

– Удачи, Ладушка, – прошептала бабуля, погладив по спине. – Всё у тебя хорошо будет. Пиши обязательно, и звони, если что. И приезжай на выходных.

– Конечно, бабушка, – ответила и выпрямилась.

Потом подошла к стоявшей у выхода сумке, надела босоножки с на мгновение задержав дыхание, вышла из дома на крыльцо, стараясь смотреть куда угодно, но не на Рыкова. Он откровенно пугал, я ощущала его пристальный взгляд всей кожей, и по ней бегали нервные мурашки, и я с трудом удерживалась от того, чтобы не передёрнуть плечами. Эти несколько шагов до него показались вечностью, и как не подогнулись дрожащие коленки, понятия не имею. Тишина становилась плотнее с каждым мгновением, воздух чуть не потрескивал от напряжения. Я остановилась в метре от некроманта, чувствуя, как от ауры силы и властности волоски становятся дыбом. Рыков подавлял. Даже ничего не делая, он буквально вынуждал съёжиться, сделаться как можно незаметнее и спрятаться где-нибудь среди песчинок под ногами. Лишь бы не смотрел.

– А ты хорошенькая, – протяжно произнёс он низким, чуть хриплым голосом.

Некоторые называют такой сексуальным. Но у меня от его предвкушающих интонаций по спине пробежала холодная дрожь, и в горле пересохло от страха. И никакие уговоры, что проклятье защитит, не помогали. А вдруг у Рыкова есть защита?! Вдруг он догадался, что Вера Петровна поставит мне такую охранку?!

– Ну пойдём, ведьмочка, – вкрадчиво произнёс он и даже галантно забрал мою сумку, хотя она и не была тяжёлой.

Так и не поднимая глаз, я молча последовала за ним, не рискуя оглянуться и бросить последний взгляд на дом и бабушку. Она наверняка следила за мной в окно, а я… боялась расплакаться. Нет, показывать эмоции и свой страх этому некроманту не собираюсь! Мои губы сжались, и страх немножко отступил, упрямство и гордость придали сил. Что бы он ни думал там насчёт меня, ничего у него не получится! Пусть другую ведьму ищет себе. Я расправила плечи и подняла подбородок, уставившись в спину, обтянутую белым хлопком футболки. Представила, какой Рыкова ждёт облом, если он полезет ко мне. И даже смогла улыбнуться, пока он не видит.

Передо мной придержали калитку, и выйдя, я увидела большой, блестящий внедорожник. Конечно, чёрного цвета. Конечно, с красивой и стильной аэрографией: некромант в плаще и с посохом, с которого стекали фиолетовые потоки силы, укрощал скелетов и зомби, встающих с кладбища. Ну, сразу понятно, кто владелец. Я тихонько хмыкнула про себя, обошла машину, терпеливо дожидаясь, пока Рыков откроет, и когда сигнализация моргнула, взялась за ручку задней двери. Вот уж ни за что не сяду рядом с ним! Да только она не открылась. Вместо этого распахнулась рядом, на переднем сиденье. Ой.

– Прошу, Ладочка, – раздался насмешливый голос. – Присаживайся.

Вот… урод, а! Насупившись, я забралась на сиденье, упорно избегая смотреть на Рыкова, и мельком осмотрелась. Внутри салон отделан настоящей кожей, играла ненавязчивая тихая музыка, а вот запах не понравился. Тяжёлый, плотный, что-то восточное, сандал, пряности и ещё какие-то нотки. В носу защекотало, и захотелось тут же открыть окно, проветрить. Справившись с порывом съёжиться в углу как можно дальше от Рыкова, я замерла, обняв рюкзак и глядя на босоножки на своих ногах.

– Ну, поехали, – непринуждённо заявил некромант и завёл машину.

Я робко надеялась, что удастся избежать разговора, но Рыков считал иначе. Мы ехали по деревне, и, судя по всему, пока меня трогать не собирались, и мужчина решил развлечься беседой.

– Долго же мы тебя искали, Лада, – весело заявил он. – А ты оказалась совсем под боком. Ну ничего, теперь всё сложится. Выучишься, станешь дипломированной тёмной ведьмой…

– Почему именно я? – рискнула спросить, обрадовавшись, что голос прозвучал почти нормально. – Выбрали бы другую, уверена, в столице много желающих…

Рыков расхохотался, и я замолчала, с досадой понимая, что сморозила глупость. Ну кто в своём уме по доброй воле пожелает быть изнасилованной в свой первый раз? Дура, Корнилова, точно.

– О, нет, Ладочка, лично мне нужна именно ты, – отсмеявшись, заявил Рыков. – Почему – это уже другой разговор. Когда-нибудь, может быть, я и расскажу. А пока просто прими, как данность: ты будешь моей помощницей и личной тёмной ведьмой.

Я прикусила губу, ничего не ответив. Да, мои желания тут вряд ли станут учитывать, и то, что в этом случае я никогда не смогу стать матерью и полюбить, тоже никого особенно не волновало. Кроме меня. Тёмный маг во всей красе, эгоцентризм и самомнение зашкаливают за все возможные пределы. Впрочем, а что ещё я ждала?

– Не переживай, платить буду хорошо, – тем временем продолжал Рыков, и… его ладонь легла на мою коленку, слегка погладив. – Сможешь позволить себе жить в роскоши, отдыхать на дорогих курортах, цацки там всякие, шмотки, – небрежно произнёс он, пока я пыталась осторожно отодвинуться.

Пальцы гуляли по бедру вверх-вниз, и от этих прикосновений даже через ткань джинсов было неприятно. Очень. До дрожи и холода в животе. Бросив мельком взгляд в окно, мне стало ещё больше не по себе: мы уже выехали из деревни на трассу, и по обеим сторонам тянулся сплошной лес. Ой. В горле встал ком, дыхание перехватило, особенно когда Рыков без предупреждения свернул на какую-то боковую просёлочную дорогу. Я лишь смогла выговорить непослушными губами:

– А… К-куда мы? Город же дальше…

– А мы и не в город, пока, – Рыков повернул ко мне голову, хищно улыбнувшись, и взгляд чёрных, как агаты, глаз буквально обжёг. – Ты же умная девочка, всё понимаешь, да, Ладочка?

Голос некроманта стал вкрадчивым, ладонь чувствительно сжала бедро, и как он ухитрялся одной рукой небрежно управлять машиной, я не знаю. Вот тут мне стало по-настоящему страшно, все мысли вылетели из головы. Я молча попыталась скинуть конечность с ноги, но не вышло: Рыков резко остановился, выключил мотор и повернулся ко мне.

– Ну что ты, детка, не дёргайся, только первый раз будет больно, – с гадким смешком произнёс он и поймал мои руки, рывком дёрнув к себе.

В груди всё оборвалось. Я даже закричать не смогла, голос отказал. Просто молча и ожесточённо пыталась высвободить руки, но… Рыков легко завёл их за спину, прижав меня к себе и мой нос уткнулся прямо в его футболку. От шибанувшего в нос парфюма с тем же тяжёлым, восточным ароматом закружилась голова, и к горлу подкатил горький ком. А между тем запястья Рыков чем-то зафиксировал – подготовился, сволочь! Я дёрнула руками, с ужасом ощущая, что не могу ими пошевелить, и от собственной беспомощности в животе всё смёрзлось в ледяной ком.

– П-пусти… Пусти-и! – прохрипела всё-таки, дёрнувшись снова. – Н-не трогай, скотина!

– О, какие мы слова знаем, милашка, – мурлыкнул некромант, опрокидывая меня на спинку кресла и нависнув, его тяжёлое дыхание обжигало лицо. – Приличные девочки так не выражаются.

И его губы прижались к моим, жёстко, властно, так, что стало больно. Язык настойчиво попытался проникнуть сквозь плотно стиснутые зубы, а горячие ладони проворно выдернули футболку из-за пояса джинсов, забираясь под неё. Касаясь обнажённой кожи, нагло скользя вверх. Я издала глухой возглас, выгнулась, от накрывшей паники перед глазами всё потемнело, и сердце набатом стучало в груди. Ну и где же это чёртово проклятье?! Когда оно действовать начнёт?! Я мотнула головой, пытаясь прервать поцелуй, и около уха раздался тихий, довольный смех Рыкова.