Сирена. Морская страсть

– Это называется оргазм, милая, – раздался хриплый шёпот Дэниела над ухом, и Дженни вздрогнула, осознав, что вцепилась в его плечи, изогнувшись и прижавшись к обнажённому телу соблазнителя.

Обнажённому? Лицо девушки облило горячим, едва до оглушённого сознания дошёл этот факт. И когда Денни успел снять рубашку, она вообще не понимала. А ещё… К её откровенно мокрой плоти прижималось что-то твёрдое, горячее и гладкое. Прямо к той самой волшебной точке, прикосновение к которой приносило столько острого, яркого удовольствия… Дженни замерла, сглотнув сухим горлом, и на этот раз внутри всё сжалось не от предвкушения. Она смотрела перед собой остановившимся взглядом, и следующие слова вырвались сами беспомощным шёпотом:

– Н-нет… Пожалуйста, нет!

Ей хватило сообразить, {что} собирался сделать Денни, и в душе воцарился полный сумбур. Она понимала, что он продолжит, независимо от её желания, но в то же время собственное тело совершенно не желало принимать доводы разума. Оно хотело повторить те безумные, волшебные ощущения, и откуда-то Дженни знала, что… дальше… они станут лишь сильнее и глубже. Во всех смыслах. А её невинность достанется Дэниелу, а не законному супругу. И… к ужасу Дженни, она хотела этого. Хотела отдаться ему, позволить продолжить и снова погрузиться в омут бескрайнего удовольствия, щедро приправленного перчинками запретности…

Денни сделал лёгкое движение бёдрами, отчего гладкое и твёрдое скользнуло по нежным складочкам, задев чувствительный бугорок и одарив девушку пока ещё слабой вспышкой сладких ощущений.

– Нет, Дженни? – вкрадчиво выдохнул он, сжимая её попку и не давая отстраниться, его взгляд встретился с её растерянными, широко распахнутыми глазами. – Если ты скажешь мне остановиться, глядя в глаза, я это сделаю, – добавил Дэниел с многообещающей, порочной усмешкой, и бедное сердечко девушки ухнуло куда-то в живот, беспомощно там затрепыхавшись.

Она смотрела на него и тонула в бархатной глубине, где притаились самые развратные желания соблазнителя. Такие волнующие и притягательные, несмотря на смущение и самую капельку стыда… А Денни всё так же тихонько двигался, дразня её между ног, и ладони уже опустились на грудь, поглаживая в такт твёрдые горошины сосков. Дженни прикусила губу и беспомощно всхлипнула, понимая, что не сможет… Просто не сможет сейчас сказать «нет»…

– Так что, милая? Мне прекратить? – бархатный шёпот Денни проникал, казалось, в самую душу, растекался там сладким ядом, отравляя последние остатки здравого смысла девушки.

Глава 4

Она моргнула, чувствуя, как по щеке что-то сползло, и даже не поняла, что это – слеза. Тело дрожало, как в лихорадке, а бёдра уже сами подавались вперёд, подстраиваясь под неспешный ритм, и нежное лоно, и без того влажное, снова налилось жаром. Ладони Денни обхватили её лицо, губы собрали солёную влагу, скользнули по её губам, язык обвёл контур приоткрытого рта.

– Ну же, Дженни, – мурлыкнул соблазнитель, и твёрдая головка чуть надавила на упругий вход, заставив девушку тихо охнуть. – Не надо плакать… Скажи…

И вновь невесомый поцелуй, и вновь бесстыдные пальцы ласкают набухшие соски, теребя, поглаживая и легонько сжимая, посылая острые уколы болезненного удовольствия. Денни словно настраивал её, как музыкальный инструмент, и Дженни ощущала, как внутри всё странно вибрирует, а ещё в душе просыпалось нечто тёмное, порочное, требовавшее продолжения. И сопротивляться этому она больше не могла…

– Мне остановиться? – вторгся в растерянное сознание вкрадчивый голос Дэниела, и гладкое и твёрдое внизу задело чувствительный бугорок, заставив тот отозваться вспышкой наслаждения.

Запрокинув голову, Дженни зажмурилась до разноцветных искр перед глазами и тихо, беспомощно простонала, сдаваясь на его милость:

– Не-ет…

Она {хотела} отдаться Денни, хотела, чтобы он продолжил. Чтобы взял её невинность, сделал своей… Около уха раздался тихий, довольный смешок, и одна рука переместилась в самый низ, к её раздвинутым ногам, а другая аккуратно собрала давно распущенные из причёски волосы Дженни.

– Вот и умница, милая, – выдохнул мужчина прямо в приоткрытые, дрожащие губы девушки. – Тебе будет совсем чуть-чуть больно…

Дженни лишь успела судорожно вздохнуть, ощутив неумолимое вторжение, что-то большое, твёрдое и горячее раздвигало упругие мышцы, проникая в неё всё глубже. Одна её часть заходилась от ликования, заставляя подаваться вперёд, навстречу {этому}, тогда как то, что осталось от юной невинной девушки сгорало от стыда и отчаяния. Она больше никогда не будет прежней, и не только в физическом смысле. Что-то менялось в Дженни, плавилось в огне порочного вожделения, опутывало невидимыми сетями странных, пугающих и волнующих эмоций… Палец Дэниела коснулся набухшего бугорка, нежно погладил, отчего Дженни снова тихо, протяжно застонала, раздвинув колени шире и чуть откинувшись назад.

Низ живота затопила жаркая истома, стянувшая внутренности в болезненный узел, между ног всё ныло и пылало.

– Такая узенькая, и горячая… – пробормотал Денни, продолжая бесстыдно ласкать её плоть, а в следующий момент Дженни тихо вскрикнула, широко раскрыв невидящие глаза.

Сильный рывок, и боль опалила вспышкой, заставив протестующе напрячься, девушка заёрзала, пытаясь отодвинуться, прекратить это. Однако рука Денни тут же обвилась вокруг талии, лишь крепче прижимая, не давая отстраниться.

– Ш-ш-ш, сейчас, милая, сейчас, – продолжал бормотать он, а проникновение не прекращалось, Дженни ощущала, как твёрдый ствол растягивает её, скользит дальше, глубже. – Просто расслабься…

Его ладонь надавила на поясницу девушки, заставив прогнуться, податься навстречу, и она не выдержала, протестующе всхлипнула, упёршись ладонями в плечи Денни. Но, конечно, без всякого результата – последовал лишь ещё один сильный толчок, отчего Дженни охнула, ослеплённая болезненной вспышкой… удовольствия? Странным образом боль смешалась с совсем другими эмоциями, неудобство между ног уже не причиняло неприятных ощущений. Наоборот, когда Денни подался назад, скользя внутри неё, принося облегчение вперемешку с непонятным недовольством, Дженни не сдержала протестующего возгласа. Она не понимала, что с ней происходит, от новых, ярких переживаний девушка совсем потерялась, захваченная жаркими, порочными желаниями.

Очередной довольный, хриплый смешок, и голос Денни около уха:

– Вот та-ак, Дженни, хорош-шо-о…

О, да, {очень} хорошо. Твёрдое внутри почти вышло из неё, оставив сосущую пустоту, требующую наполнения, и её тело больше не принадлежало Дженни. Оно мягко изогнулось, бёдра приглашающе раздвинулись шире и приподнялись, бесстыдно предлагая себя, и палец Денни, вернувшийся обратно и снова гладивший мокрые, нежные складочки, лишь усиливал эти ощущения. Терпкие, горячие, как вино с пряностями, они оставляли на языке лёгкую горчинку непристойности, но теперь Дженни жадно глотала их, захлёбываясь и не в силах насытиться. Внутри словно открылась бездонная тёмная воронка, засасывавшая всё глубже.

Между тем, Денни опять подался вперёд, на этот раз чуть быстрее, резче, и перед глазами девушки вспыхнули звёзды. Она тихо вскрикнула, вцепившись в его плечи, чувствуя, как твёрдое внутри врывается в неё до самого конца, на всю длину, до упора, вновь мешая удовольствие с болью. Напряжённые соски ныли от неудовлетворённости, жаждая ласки, и Дженни мимолётно пожалела, что у Дэниела всего две руки… Одна подхватила её под попку, приподнимая так, что проникновение стало глубже и сильнее, а вторая нежила скользкий, трепещущий кусочек плоти, где сейчас сосредоточились все её откровенные желания. Скромной, воспитанной леди Дженни не стало, вместо неё остались лишь инстинкты и страсть, жаркая и безбрежная, как океан лавы. Девушка легко подхватила рваный ритм, послушно приподнимая бёдра и впуская в себя твёрдый ствол, она задыхалась от рвущихся из груди низких, хриплых стонов. Её ногти царапали плечи и спину Денни, а пересохшие губы требовательно шептали:

– Ещё… Сильнее… О, боже, да-да-да, да-а!..

Это было тёмное сумасшествие, хмельное и порочное, и оно нравилось ей с каждым мгновением всё сильнее. Дженни откровенно прижималась к ласкающей руке, тёрлась нывшими сосками о грудь Дэниела, вытягивалась в струнку, чувствуя, как растёт внутри знакомое напряжение. О да, она хотела снова разлететься на куски, перестать существовать и утонуть в бесконечном море наслаждения, и этот миг стремительно приближался… Пока внезапно в каюте не стало светлее, а откуда-то словно издалека до затуманенного сознания Дженни не донёсся смутно знакомый, весёлый голос:

– Ого, как тут жарко! Я вовремя успел, да?

Денни замер, так и оставшись в ней, а Дженни вдруг накрыл приступ острого стыда, мешаясь с остальными жаркими эмоциями. Осознание того, что она сидит на столе, раскинув ноги, и со всей страстью отдаётся едва знакомому мужчине, а кто-то это видит, заставило задохнуться от замешательства и смущения. Только вот ничего сказать или сделать Дженни не успела – рука Дэниела ухватила её за волосы, чуть откинув голову и вынуждая смотреть прямо в порочные, бездонные глаза. Этот же порок отражался в широкой, ленивой усмешке, и бёдра Денни мучительно медленно подались назад. Она ощутила скольжение внутри, и мышцы протестующе сжались, не желая выпускать, а её соблазнитель между тем ответил:

– Вовремя, мы как раз только начали, правда, сладкая моя девочка? – мурлыкнул Денни, продолжая дразнить Дженни.

Вышел почти до конца, замер на мгновение и снова вперёд, плавно, неторопливо, гипнотизируя своим невозможным взглядом. И – нежное, откровенное прикосновение между влажными лепестками, к самой сердцевине, горевшей нестерпимым огнём. Дженни ахнула, задрожав и непроизвольно подавшись навстречу, тут же позабыв про ещё одного свидетеля её падения. Эмоции окатили огненной вспышкой, заставив нервы натянуться струнами. Она смутно слышала шаги, но повернуть голову и посмотреть сил не хватило – взгляд Дэниела крепко держал в плену, не давая разорвать невидимую нить.

– М-м, о да, я слышал, как вы начали, – тихий смешок, так похожий на Денни, но всё же немного с другими нотками.

Его брат… Кажется, её соблазнитель что-то говорил о брате… И о том, что он тоже будет… Что она… Додумать Дженни не успела: на грудь легла чужая ладонь, немного прохладная, и разгорячённая кожа тут же покрылась мурашками. Девушка поперхнулась вдохом, и именно в этот момент Дэниел сделал резкое движение, входя в неё до конца, и у неё вырвался короткий возглас. Ладонь на груди сжалась, мягко массируя, даря такую долгожданную ласку, и мелькнувшая было мысль, что это {другой} мужчина, утонула в жаркой волне, прокатившейся по телу. Та тёмная, порочная часть Дженни лишь в предвкушении замерла, а то, что осталось от неё прежней, утонуло в тягучей патоке удовольствия…

– А хочешь продолжить, Дженни? – вкрадчивый шёпот Дэниела прошёлся по обнажённым нервам, высекая из них искры.

Палец внизу продолжал размеренные ласки, то усиливая нажим, то ослабляя, едва прикасаясь. Твёрдый ствол внутри снова замер, и она едва не захныкала, нетерпеливо заёрзав, и ответ вырвался сам собой:

– Да!..

– И как ты хочешь, милая? – и снова медленное скольжение назад, гладкий кончик почти выскользнул, дразня упругий вход, заставляя Дженни беспомощно всхлипывать.

При этом ладонь второго мужчины – Эдварда, кажется? – продолжала мять и гладить, то и дело задевая тёмно-розовый бутон соска, отчего он вспыхивал искрами от каждого прикосновения. Тело само выгибалось, подставляясь под ласку, требуя большего, и Дженни окончательно потерялась в тёмных, развратных желаниях, захвативших с головой. Она больше не принадлежала себе, и услышав вопрос, лишь покорно пробормотала:

– С-сильнее… Глубже… Пож-жалуйста, ещё…

Ей казалось, что если Денни не продолжит, она просто умрёт от неудовлетворённости, взорвётся от накопившегося напряжения, требовавшего выхода. Между ног всё тянуло и болезненно дёргало от малейшей ласки, низ живота скручивала болезненно-сладкая судорога желания. Набухший, скользкий от выступивших соков бугорок пульсировал в такт напряжённым вершинкам. И всё это слилось в яркий калейдоскоп ощущений, хотелось снова погрузиться в эти пронзительные, обжигающие переживания…

Денни выдохнул, его усмешка стала шире, а глаза загорелись хищным блеском. А в следующий момент чужие ладони переместились на её обнажённые плечи, настойчиво потянув назад, укладывая на не слишком широкий стол – как раз, чтобы голова Дженни оказалась у края. Руки Дэниела подхватили её под попку, подняв ноги, и потом прижали к столу, разведя в стороны, открывая жадным, бесстыдным взглядам уже двух мужчин. Девушка встретилась с глазами Эдварда, таившими в себе те же откровенные, непристойные желания, что и у Дэниела, и внутри всё замерло от смутного предвкушения. Оно щекотало нервы, подводило живот, и заставляло трепетать от ожидания чего-то… чего-то…

Гладкий, горячий ствол внутри с силой толкнулся, и ещё раз, и ещё, постепенно ускоряясь, и Дженни выгнулась, задыхаясь от прерывистых стонов и утопая в волнах обжигающего, тёмного наслаждения. Она смутно ощутила, как горячие губы сомкнулись на болезненно пульсировавшем соске, втянули его в такой же горячий рот. Сжали, усиливая ощущения, а язык погладил, подхватив темп, заданный Денни. Эмоции нарастали, множились, как круги на воде, дополняя друг друга и сливаясь в бешеный водоворот. Больше не осталось ничего кроме них, жадных ласк, нараставшего ритма движений и толчков. Дэниел с силой вбивался в неё, добавляя перчинку сладкой боли в наслаждение, и Дженни послушно подавалась вперёд, приподнималась навстречу, стремясь получить ещё больше, захлёбываясь в волнах удовольствия и чувствуя, что освобождение всё ближе.

Наверное, её крики слышала вся команда, но сейчас ей было всё равно, реальность потеряла значение, смазалась, растворилась в жарком мареве страсти. Дженни не помнила, что лихорадочно шептала пересохшими, искусанными губами, лишь в какой-то момент мир вокруг исчез в ослепляющей вспышке. Она сожгла тело, затопила сознание, разметала его в клочья, отправив парить в невесомости, будто в огромном океане. Словно издалека Дженни услышала низкий рык, и ощутила последние, особо сильные толчки, после чего, кажется, на несколько мгновений потеряла сознание, поймав вторую волну наслаждения. Вместе с Дэниелом.

Пока в чувство не привёл хриплый, низкий голос Эдварда:

– Покричишь так же подо мной, Дженни, сладкая?

Глава 5

Она распахнула глаза, уставившись в лицо Эдварда, нависшее над ней, и разом нахлынул целый ворох эмоций. Руки сами метнулись прикрыться – в каюте уже горело несколько светильников, и от осознания, что на неё теперь смотрят {двое} мужчин, опалило замешательством. Только вот Эдвард с тихим смешком поймал её запястья, покачав головой.

– Ну-ну, Дженни, зачем? – мягко произнёс он. – Так что, продолжим? Твои стоны такие… возбуждающие, – с многозначительной паузой добавил Эдвард, и лицо вспыхнуло огнём, едва девушка вспомнила, как совсем недавно вела себя.