Смертельный поцелуй, или Охота на мутанта

В.О. – организация создана для защиты людей от произвола Измененных и влияния Способных. Имеет разветвленную сеть шпионов. Сотрудники внедрены во все политические, силовые, общественные структуры страны.

В.О. соблюдает нейтралитет. Подписаны пакты о ненападения с кланами Измененных и с семьями Способных.

[1]Маги не просто получают власть над потоками, как обычные Способные. Маги могут трансформировать реальность.

Глава 2. Принц из прошлого

Мне было шестнадцать. Естественно, я знала о своей природе и не снимала перчатки с рук. Я преподносила этот элемент одежды как свою фишку, особенность, да и одноклассники не задавали лишних вопросов. Но вот чего я не знала, и не могла даже предположить, так это о том, что яд выделяется не только на моих ладонях.

А как мне было это узнать? Я много раз объяснялась после и оправдывалась перед собой и отцом. Но в душе по-прежнему считаю себя виноватой за тот случай.

Отец задержался на работе, Марго готовила ужин, а мы вшестером закрылись в моей комнате. Не помню, кто предложил поиграть в бутылочку, но идея была подхвачена с энтузиазмом. Подруги знали, что мне давно нравился Егор, но он был слишком застенчивым или, возможно, я не нравилась ему. Но тем вечером его будто подменили, он словно ненароком легко касался моего плеча, приобнимал за талию. Сердце начинало бешено стучать каждый раз, когда он смотрел на меня. Нам с ним выпало поцеловаться вторыми.

Он еще не коснулся моих губ, а у меня уже закружилась голова. Я так долго ждала этого момента, с замиранием сердца представляя себе мой первый поцелуй.

Но даже в кошмарных снах я не могла предвидеть такой поворот.

Едва парень прижался своими губами к моим, один удар сердца, легкий вздох. И через секунду начался ад. Егор упал на пол и забился в конвульсиях, кто-то из девчонок завизжал. В дверь забарабанили.

Помню побелевшее лицо отца, долгие причитания Марго.

Егора успели спасти, он даже не понял, что с ним произошло. Врачи объяснили его семье, что такое бывает в переходном возрасте. С каждым из моих друзей отец запирался в кабинете и проводил долгую беседу, после которой я всегда удостаивалась слабой улыбки и кивка. Дружить со мной не перестали, но все равно отстранились.

– Бедная девочка, – Марго заплетала мне на ночь косы и по привычке бубнила себе под нос, не особо заморачиваясь, слышу я ее или нет, – бедная, – она покачала головой. – Кто же знал? Ты и не целовала никогда никого. У вас в семье и не принято… – она тяжело вздохнула.

Не принято. Это правда. Я знала, что отец любит меня, но он никогда не обнимал меня, не целовал. Максимум, что мог сделать – погладить по голове. Не скажу, что я нуждалась в чем-то большем, просто тогда не знала, что в других семьях все совсем по-другому.

– Но ничего! – Марго поймала мой взгляд в зеркале. – Найдется особенный, которого ты сможешь поцеловать без вреда для его здоровья. Обязательно найдется!

Тогда я еще не понимала, как сильно моя особенность скажется на моей жизни. Все еще было впереди.

И ту встречу я старалась забыть.

Через неделю после произошедшего с Егором атмосфера в доме накалилась до предела. Отец на повышенных тонах разговаривал по телефону, весь вечер созваниваясь с разными людьми. Марго тихонько плакала, теребя в руке платочек, но на мои расспросы отмалчивалась. Я терялась в догадках, кто или что мог вывести из себя моего обычно спокойного отца. Подумала было, что из-за Егора, но нет, Марго отрывисто выдохнула и отрицательно покачала головой, через минуту вздохнула и прошептала: «Ты ни при чем».

Было за полночь, а я все не могла уснуть. Услышав громкие крики в отцовском кабинете, я не вытерпела. Любопытство толкнуло меня выйти из своей комнаты и прильнуть к двери напротив. Отец кого-то отчитывал, но этот кто-то не молчал, отвечая ему в той же тональности. К сожалению, слов было не разобрать.

Дверь с шумом распахнулась и с грохотом врезалась в стену, я едва успела отскочить, чтобы не быть прибитой ею. Подняла голову и вздрогнула, увидев взбешенное лицо незнакомца. Буквально вылетевший из кабинета парень пригвоздил меня к стене тяжелым взглядом, в тот момент я поняла, что значит выражение «как кролик перед удавом». Мрачный взгляд, казалось, вытеснил все эмоции, оставляя внутри высушенную пустыню. Пустота и… боль. А он все не отводил глаз. И сердце вдруг дало сбой. Он не спеша подошел, будто в замедленной съемке я видела его сощурившиеся глаза, расплывшиеся в злой ухмылке губы. Парень поставил руки по обе стороны от моей головы, шумно выдохнул мне в лицо и яростно прошептал:

– Живи спокойно, изнеженная принцесса, – он приблизил лицо ближе, а я от испуга схватилась за его плечи, изо всех сил стараясь оттолкнуть его. – Живи спокойно, пока другие умирают…

Парень усмехнулся, искривив рот, и у меня в памяти запечатлелась именно эта усмешка.

И только на следующий день, раз за разом прокручивая в голове события прошлого вечера, до меня неожиданно дошло.

– Папа, – я влетела в отцовский кабинет словно фурия, – кто был тот парень, с которым ты вчера ругался?

– Он обидел тебя? – отец строго взглянул, но в голосе чувствовалась тревога.

– Нет.

– Он псих! – видимо, вчера не выговорившись, папа вскочил, ударил открытой ладонью по кипе бумаг. – Свихнувшийся гипнотизер! Возомнивший о себе… – внезапно замолчав, отец отвернулся к окну. И уже спустя минуту чуть тише сказал, – Я бы хотел, чтобы все было иначе.

– Он не отреагировал на прикосновение голых рук, – мне жизненно было необходимо поделиться этой информацией, меня просто распирало от желания быть услышанной.

– Что? – отец нахмурил лоб.

– Он не отреагировал! Вообще! Никак! На. Мои. Голые. Руки. – я подошла ближе, заглянула в глаза самому родному человеку.

– Тебе показалось, – папа погладил меня по голове, улыбнулся уголками губ. – Возможно, когда человек настолько взбудоражен, на него яд действует медленнее.

– Но…

– Наш яд действует на всех, Лера, – с нажимом проговорил отец, отворачиваясь и явно давая понять, что разговор окончен.

Я почти вышла из кабинета.

– Лера!

– Да?

– Не рассказывай никому об этом. Хорошо? Ни к чему это.

Кивнула в знак согласия. Хотя кому я могла бы рассказать, даже если бы сильно захотела?

Только вот сама не поверила отцу. Он что-то скрыл, недоговорил.

За прошедшие три года мне не встретился ни один человек, который смог бы устоять против моего яда. И я ни разу о таком не слышала, чтобы яд горгон на кого-нибудь бы не подействовал.

Со временем лицо того парня стерлось из памяти, как бы я ни старалась восстановить его черты. В голове возникала лишь злая усмешка. Я не переставала о нем думать. И романтичная Марго, которой я все же рассказала о нем, только подливала масла в огонь, говоря, что именно он мой суженый. «Принц, который не умрет от моего поцелуя», – так с усмешкой отвечала я заботливой няньке. «Это сейчас тебе смешно, малышка», – качала головой умудренная жизнью женщина.

И она оказалась права.

***

Я выучила правила безопасности с раннего детства. Правила безопасности для окружающих, разумеется. У меня было более ста видов перчаток, и я никогда не касалась голой рукой человека по собственной воле. До шестнадцати лет. Встреча со Стасом Арским изменила меня. Его имя я узнала на следующий день, когда вновь не смогла удержаться и подслушивала под дверьми отцовского кабинета. Мне мало что удалось услышать, а еще меньше – понять. Но фамилию того парня я запомнила, и узнала, что он лишил жизни вампиров.

Десять Измененных перестали существовать после встречи с сумасшедшим Способным. Это была из ряда вон выходящая ситуация. Ни до, ни после такого не случалось. Мы все, и Измененные, и Способные, старались держаться вместе и защищать друг друга. Людей было больше, и они нас не любили. Я с детства слышала пугающие истории о В.О. и жутком тиране, стоящем во главе огромной организации. Мы старались не привлекать к себе внимания, нас с каждым годом становилось все меньше, а людей – все больше.

Я знала, что мой отец – влиятельный человек, но не знала, чем он занимается. А когда попыталась выяснить и попалась…

– Лера, – строгий голос отца вызвал кучу мурашек по всему телу, я подняла на него виноватый взгляд. – Что ты пытаешься найти в моих документах?

– Кто был тот парень? – папа от моего вопроса схватился за голову. – Почему ты не говоришь, чем занимаешься? Что происходит? – я подбежала к нему ближе, крепко взяла за руку и заглянула в глаза. – Я волнуюсь за тебя. В нашем доме никогда не было столько людей. Что случилось? Это связано с тем парнем?

– Почему ты спрашиваешь о нем? – отец подозрительно посмотрел на меня, но я прямо встретила его взгляд. Он наклонил голову и вдруг произнес. – Ты уже выросла, Лера.

С этих слов стали происходить кардинальные изменения в моей жизни. Отец решил, видимо, наверстать наше совместное упущенное время и начал проводить со мной дни, вечерами все так же уединяясь со странными людьми в своем кабинете. Мы много разговаривали, гуляли и просто молча прогуливались по столице.