Сталкер. Подчиняя тебя

Скинула Линде новый номер и получила в ответ сообщение следующего содержания: «WTF??????????».

Я: «В два слова не уложусь. Потерпи до вечера».

Глава 6

Зато дома подруга оторвалась:

– Что за херня Ана? Какому долбаному мудаку понадобилось тебя преследовать? Да как такое вообще возможно, чтобы заснять тебя и меня у нас дома, а мы ни сном, ни духом?

Я уже пережила буйно-помешанный период в кабинете Эдриана, поэтому просто терпеливо дожидалась, когда Линда выдохнется. И едва подруга сделала передышку, как мне пришлось вставить фразу, способную разорвать пространство точным попаданием ракеты, начинённой боеголовкой.

– Не говори пока Джейсону.

– Ты последние мозги растеряла по дороге до дома? Как о таком можно молчать?! – вопила Линда.

Знаю, что моё предложение для подруги из ряда вон, но Джейсон не дурак, быстро сведёт что к чему и сделает верные выводы, о которых я и сама успела догадаться. Что не будь в нашей квартире уже установленных камер мистером самоуверенным сталкерским боссом, то злоумышленнику просто-напросто было не к чему подключаться. По моим скромным предположениям некто наградил мой телефон шпионской программой, которая подключается ко всему, что может передавать картинку. Наша квартира нашпигована видеокамерами под завязку. И мой телефон с радостью передавал сигнал с видеокамер из квартиры неизвестному извращенцу. Вот должно быть придурок обрадовался, когда понял свои возможности…, фу, мерзость.

И я теперь боюсь, что посмотри Джейсон злополучный видеоролик, то сразу догадается, что сделать его с моего телефона было попросту невозможно, оно снято с других ракурсов, причём именно так, как если бы в квартире были установлены камеры. А наши апартаменты буквально нафаршированы снимающей аппаратурой. Как объяснить творящийся беспредел Линде и Джейсону, я даже вообразить не могу. Это просто полнейшая засада!

– Ана, ты чего молчишь? – подруга потрясла меня за руку, выдёргивая из безрадостных дум.

– Я знаю, что прошу о многом Лин. Но всё равно настаиваю пока не говорить Джейсону. Подожди возмущаться, – останавливаю поток брани, готовый сорваться с её уст, раскрытой ладонью, – Эдриан уже отдал мой телефон своим безопасникам. Наверняка они в силах потянуть за ниточку, чтобы раскрутить её до конечного пункта и вычислить мерзавца. Джейсон ничем помочь не сможет. А нервов и ему, и тебе, и всем нам добавит основательно.

– Но он должен знать, Ана!

– Я понимаю, но мы известили Эдриана, у которого гораздо больше шансов и возможностей справится с этим дерьмом. Джейсон сейчас не помощник. Дай немного времени, чтобы айтишники поработали над записью и телефоном. Как будет результат, тогда и скажем Джейсону. Пожалуйста, Лин.

– Не знаю…. Это неправильно.

– О Джейсоне ты беспокоишься – это хорошо. Но, мать вашу, когда уже хоть кто-нибудь вспомнит обо мне? – знаю, что бью по больному месту, апеллирую к нашей дружбе и мне стыдно. Прости Линда, когда-нибудь я вымолю у тебя прощение, но сейчас я буду тебе врать. – Это на мой телефон прислали порнофильм. Ты в нём оказалась по счастливой случайности, что стояла рядом со мной. Думаешь мне легко проходить через всё это? Думаешь я сейчас в состоянии терпеть прессинг от твоего драгоценного Джейсона? Ты не представляешь, что я пережила сегодня в кабинете у Эдриана, я думала меня удар хватит от переживаний. – Я наивно полагала, что за сегодняшний чокнутый день выплакала весь свой водный запас, но оказалась не права, мой организм смог меня удивить. Потому как слёзы хлынули непроизвольным потоком, не спрашивая разрешения и не объясняя причин, просто текли рекой и всё. Даже домашняя футболка на груди намокла от частых солёных капель.

– Ну что ты Ана, не плачь! Прости меня, идиотку! Я совсем не подумала о тебе. Конечно, я не скажу Джейсону раз ты просишь. Ты права, главное, что Эдриан в курсе и разбирается с этим. Джейсону скажем, когда будут первые новости. Только не плачь, пожалуйста, Ана.

– Я не плачу, оно само, – утираю кулаком влагу, но лишь больше размазываю сырость по лицу.

– Тише детка, мы справимся. Всё будет хорошо. И хватит плакать, иначе твои слёзы разбивают мне сердце.

Подруга качала меня в объятиях совсем как Эдриан в офисе. И едва вспомнив о нём, я сама не знаю почему заревела ещё горше. Это какой-то пи*дец, но я не знаю, что со мной и точно не в состоянии взять себя в руки.

Линда принесла мне бутылку ледяной воды. Я засмеялась через всхлипы, обрадовавшись, что стеклянного стакана не будет. С бутылкой думаю справиться будет гораздо проще. Затем подруга отлучилась в свою комнату, и я слышала краем уха, как она говорила с кем-то по телефону, но разобрать слова была не в силах. Плечи все ещё тряслись в рыданиях, но холодная вода помогла, и я надеялась, что через какое-то время смогу обуздать истерию.

Мы с Линдой обнявшись лежали на диване и смотрели сериал про зомби, когда в дверь раздался стук.

– Я открою, – подруга поднялась первой.

– Как она? – знакомый голос огненной плетью хлестанул по нервам и – здравствуйте, я ваша тёща, приехала погостить месяцев шесть, даже если вы меня не ждали – слёзы заново заструились из глаз. Крепкие руки обхватили меня за спину и под колени, поднимая с дивана, а я уткнулась носом в ямку между шеей и плечом и вдыхала родной древесный аромат.

– До сих пор сырость разводишь? Ты в одиночку поднимешь уровень мирового океана, если не перестанешь плакать. За это Гринпис вполне способен предать тебя анафеме.

– Заткнись Эдриан, я не плачу, оно само, – почему мне никто не верит? Ведь я даже близко не собиралась реветь. Оно мне надо? Можно подумать рыдания сопровождают сплошные бонусы. Но кроме опухшего лица, глаз, превратившихся в щёлки, заложенного и не дышащего носа, никаких других преференций я не получила.

– Сейчас папочка уложит свою малышку в постель, и ты заснёшь сном младенца.

Вроде ничего такого не сказал, но жаркий стыдливый румянец окрасил мои щёки.

– Как ты умудряешься говорить такое…?

– Какое?

– Вроде обычные слова, но звучат кошмарно пошло.

Эдриан хмыкнул, сгрузил меня на кровать и начал раздевать. Потянул резко футболку, заставляя взвить руки вверх, я стыдливо прикрыла обнажённую грудь в отсутствии белья. Но мои руки развели по бокам:

– Не закрывайся от меня, Лили, никогда.

Затем надавив между грудей заставил лечь на спину и расстегнул шорты, стягивая их вместе с трусиками.

– Эдриан! – возмутилась, и только сейчас поняла, что слёзы кончились и даже щёки успели подсохнуть, оставаясь едва влажными, я даже для убедительности несколько раз провела подушечками пальцев под глазами, но было сухо. Удивительно! Я впадаю в истерику из-за Эдриана, и я перестаю рыдать опять-таки из-за Эдриана. Чудеса!

Сам заклинатель слёз и мурашек успел полностью раздеться, включая трусы. Я открыла рот в новом возмущении, но он погасил свет и нырнул в постель, накрывая нас обоих тонким одеялом и устраивая мою голову на плече. Я прильнула носом к голой коже и ноздрями потянула воздух. Мужской естественный запах с древесным одеколоном моментально окутал голову дурманом, и я блаженно потянулась всем телом, расслабляя каждую мышцу.

– Спи, малышка. Я рядом.

Эти слова были последними, что я запомнила, ибо в следующее мгновение погрузилась в глубокий, но тревожный сон.

Пробуждение вышло на порядок приятнее, чем ночь. Эдриан старательно зацеловывал моё лицо.

– Что ты делаешь? – улыбка растянула губы в ответ на самоуправство наглого босса.

– Тебе разве не нравится? – обиженно.

– Напротив, я всем довольна.

– Тогда помолчи и не мешай.

Я благоразумно заткнулась, а Эдриан приник к моим губам в упоительно тягучем поцелуе. Он никуда не торопился, не нападал с агрессивным напором, а будто смаковал мои губы. Посасывая то нижнюю, то верхнюю, то обе разом. Затем сплетаясь с моим языком в древних как мир танцевальных движениях.

Дыхание – одно на двоих, стук сердца – один на двоих….

Судьба – одна на двоих (ну, об этом уж точно рановато думать) ….

Моё тело плавилось в его руках и подавалось на встречу вжимаясь всей обнажённой кожей в его. Чтобы ни дюйма зазора между нами, чтобы моё начало вплеталось в его, стирая нас двоих, но вырисовывая одно целое.

Не знаю, когда это произошло, но по моим венам струился чистый огонь, я впилась в его губы своими, втянула язык глубоко в свой рот и посасывала с агрессивным напором. Твёрдые руки надавили мне на плечи, сигнализируя: «Полегче детка». Но я не могла остановиться, всё что угодно, только чтобы его тело не разъединилось с моим. Мне нужно его тепло, нежные губы на моих, его крепкие руки вокруг меня и на мне, чтобы вжимал в себя так сильно, будто больше никогда не отпустит. По-моему, в уголках глаз опять скопились слёзы. Заорала внутри на себя: «Прекрати Ана, ты доведёшь себя до нервного срыва!»

И словно почувствовав мою секундную неуверенность, Эдриан отстранился:

– Лили, давай остановимся пока я могу это сделать.