Лицей 2017. Первый выпуск (сборник)

Но даже если вы собираетесь сидеть в башне из слоновой кости и писать “вечное” и “нетленное”, имейте в виду, что башен таких за время существования мировой литературы уже выстроен микрорайон размером… примерно с Чертаново.

На пресс-конференции во время объявления “короткого списка” кто-то из журналистов задал вопрос, который я тоже слышу очень часто. “Чего вы ждете от молодой литературы? Какие в ней тенденции?” Нет у меня ответа на этот вопрос. Никакие тенденции никогда не рождали настоящую литературу. Это уже потом критики соображают, что вот это произведение родило какую-то тенденцию. Главное в литературе – это талант (но это всего лишь условие, как музыкальный слух), труд и личность автора. Именно в такой последовательности. И еще скажу шепотом: главное в литературе – ИНТОНАЦИЯ. Это – в прозе. В поэзии это называется – ГОЛОС. Но как добиться своей интонации и своего голоса, я не скажу. Я сам этого не знаю. И никто не знает.

А о чем писать, о ком, какие проблемы поднимать и в каком жанре – это вообще сугубо личное дело. Можно написать о Тамерлане, а будет читаться как про сегодняшний день. Можно написать о том, что вроде современно, а будет разить нафталином. Потому что современность была всегда. И ее было очень много. А вот крупных писателей почему-то всегда было очень мало. Но проблема еще и в том, что и крупных писателей за несколько веков существования литературы набралось уже довольно много. Хотя не Чертаново, конечно.

И завидую, и не завидую я финалистам и лауреатам… “Здравствуй, брат! писать очень трудно!” – так приветствовали друг друга члены одной очень интересной литературной группы советских лет “Серапионовы братья”.

Тексты всех шести лауреатов несложно найти в интернете. К моменту награждения они были выпущены книгами ограниченным тиражом. Но одно дело – “цифра” и “подарочный” бумажный тираж, и совсем другое – полноценный сборник, да еще и в “Редакции Елены Шубиной”. Это уже настоящая путевка в Большую литературу.

Выбор жюри был, поверьте, непростой, даже после почти героической работы Экспертного совета, отобравшего двадцать работ из более двух тысяч, присланных на конкурс. Но если жюри в чем-то и ошиблось, а в него входили очень серьезные литераторы: Максим Амелин, Евгений Бунимович, Мария Ватутина (поэзия), Михаил Визель, Шамиль Идиатуллин, Роман Сенчин (проза), – лично мне не стыдно за наш выбор.

Несколько проще мне говорить о прозе. Три очень разных и очень талантливых текста. Они, как мне кажется, отражают то, что происходит в современной прозе в целом.

Первое место – Кристина Гептинг из Великого Новгорода. Повесть “Плюс жизнь”. Написана от лица юноши, ВИЧ-инфицированного от рождения. Звучит страшновато. Другой писатель непременно сделал бы из этой темы такую “пугалку” о страшной России, где все темно и беспросветно. Но пришло какое-то новое поколение писателей. Они не “врачи” и даже не “боль”, говоря словами Герцена. Они берутся за социальные темы просто потому, что не вправе быть равнодушными. Берутся энергично, спокойно, даже деловито. Как волонтеры, показанные в последнем фильме Андрея Звягинцева “Нелюбовь”. Умные сосредоточенные лица, понимание ситуации, отсутствие лишних действий. Так же и повесть Гептинг – скупа на детали. Она не “давит”, не пугает. Она рассказывает. И даже советует. Как жить с этими людьми.

Чтобы оставаться людьми.

Проза Евгении Некрасовой из Подмосковья (второе место) – иного рода. Повесть “Несчастливая Москва” и несколько циклов рассказов. Ее прозу определяют так: новый магический реализм + фольклор + эксперимент. Традиции Платонова, Кафки, отчасти недавно ушедшего от нас Мамлеева, влияние Сорокина, который влияет на современную прозу сильно. Очень яркий, “авторский” язык. Для Гептинг важен не стиль, а тема, которая стиль и задает. Для Некрасовой важен стиль…

И, наконец, москвич Андрей Грачев со сборником рассказов “Немного о семье”. Грачев не боится писать просто о простых людях и простых вещах. Не боится описывать производство. Не боится “бытовухи”. Его взгляд на мир как будто банален, но это – обманчивое впечатление. Меня удивили два его рассказа – “Муж” и “Жена”. Муж любит жену, а она его – нет. Жена любит мужа, а он – нет. Всё просто. Один (одна) любит, другой (другая) – принимает любовь как должное и смотрит в сторону. Но вот, знаете, ничего более точного о семье я не читал. Так ведь и есть. К сожалению.

Сложнее с поэтами. Их сегодня так много, так много… Но на поэте из Курска Владимире Косогове (ударение на третьем слоге) члены жюри сошлись единогласно. Косогов называет себя в стихах “акмеистом седьмого дня”. Это неоклассицизм. Нет случайных слов, случайных рифм, случайных строк. “Классическая роза”, привитая Владиславом Ходасевичем к “советскому дичку”, расцвела и не боится морозов.

Колодец деревенский, перекошенный
Застрял от дома в десяти шагах.
И смотрит в воду ягодою сброшенной
Кустарник на дубовых костылях.

И мой отец без посторонней помощи
Тягучий ил со дна таскал киркой,
Чтоб ковш небесный, безнадежно тонущий,
К утру достал я детскою рукой.

Дана Курская (второе место) пишет стихи так, что их, конечно, лучше не читать, а слушать в авторском исполнении. В широком смысле это называется “слэм”, когда реакция публики на музыку или стихи так же важна, как они сами. Так слушали поэтов-“эстрадников” в 60-е годы. Потом это ушло, подверглось остракизму, в моду вошло чтение медленное, “с листа”. Сегодня эта традиция возвращается, как и мода на поэтические концерты. Но стихи Курской – не вполне “слэмовые”. Они и “с листа” хороши…

За гробом нету ни черта
ни ангела с трубою
какие там еще врата
никто от люльки до креста
не свяжется с тобою

прощаться надо навсегда
по вехам и минутам
какого там еще суда
ты ни туда и ни сюда
и никого не ждут там

и только пыльный василек
растущий за оградой
хоть синий глаз его поблек
встает безверью поперек
не тронь его
не надо.

Третье место – Григорий Медведев, цикл стихов “Карманный хлеб”. Стихи камерные. Поэзия дома, двора, школьной парты, семейного стола… “Удобное мироустройство”, как пишет поэт. Почему-то вместе вспоминаются Сергей Есенин и Осип Мандельштам, которых, кстати, напрасно противопоставляют. Мир, из которого всегда что-то уходит, но и всегда самое важное остается…

Две дубовые балки
держат над головой
потолок этот жалкий,
уголок родовой…

Неподвижные бревна,
тот же вид за окном,
но я вижу подробно,
что уменьшился дом.

Убывает как будто
за хозяином вслед,
потому – ни уюта,
ни тепла уже нет.

Шесть молодых писателей. Три поэта, три прозаика. “Редакция Елены Шубиной”. Жизнь продолжается.

    Председатель жюри премии “Лицей”
    Павел Басинский

Номинация Проза

Первое место

Кристина Гептинг

Плюс жизнь

Повесть

Часть первая

Мне так уютно среди женщин, которым за тридцать, ближе к сорока. Мне приятны их мягкие обиталища – бухгалтерии, отделы кадров. Чай, печенье, каталоги “Avon”, тихонько играет какое-нибудь “Дорожное радио”…

– Пиши автобиографию, – сказала мне одна из милых сотрудниц отдела кадров областной больницы и протянула разлинованный листок.

– А что писать-то? – спрашиваю. – И… это… Вы, может, забыли, но я санитаром устраиваюсь, а не главврачом.

– Ой, правда, а мы и не знали, – подхватывая мой шутливый тон, продолжает приятная женщина. – Так положено. У нас и санитары пишут, где и когда родился, кто родители, какое образование… В свободной форме. Только без ошибок постарайся.

– Да ладно, всё равно это никто не читает, пиши там что хочешь, – рассмеялась из-за дальнего стола другая кадровичка, совсем молодая.