Недотрога в академии некромантов

– Ум-м… карточку в город на выходные, – Крайден сунул руку за пазуху пиджака и достал серебристо-синюю карточку. Заветный пропуск в город на все выходные с ночёвкой.

Глаза его дружков алчно сверкнули.

– А тебе какая с этого выгода? – настороженно поинтересовался Нэйт. – У нас нет таких карточек.

– А я зрелища люблю, – умело изображая безразличие, произнёс Крайден и пятернёй зачесал тёмную чёлку набок. – И, если вы проиграете, пишите за меня рунографию целую неделю.

– Хм… ну ладно, – Нэйт протянул Крайдену руку.

Каян сделал шаг. Ещё один. И ещё… Бесшумно подошёл к трибуне, засунув руки в карманы спортивных штанов и произнёс:

– Я с вами.

Крайден удивлённо опустил взгляд.

– Ты? – сказать, что он удивился, ничего не сказать. – Ты же делаешь вид, что в академии никто кроме тебя не учится. Удивительно, что вообще снизошёл до разговоров с нами…

– Разве у тебя нет своей карточки? – задумчиво поинтересовался Нэйт.

– Какая разница? – флегматично произнёс Каян. – Боитесь, что проиграете?

«Шпилька» достигла цели.

– Если проспоришь, отдашь мне свою карточку, – самоуверенно бросил Крайден, оскалившись.

– Идёт, – легко согласился Каян. – Но у меня своё условие.

– Какое? – насмешливо поинтересовался Крайден, облизав сухие губы.

– Если проиграете, каждый из вас сделает, что я скажу.

В груди шевельнулось давно забытое чувство предвкушения чего-то многообещающего.

Крайден с дружками переглянулись.

– Кто знает, что у тебя на уме…

– Не бойся, переночевать в склепе с госпожой Арнуа не заставлю.

Нэйт вяло усмехнулся, оценив иронию.

Крайден молчал, изучая Каяна внимательным взглядом.

– Ладно… – непринуждённо протянул Каян, качнувшись на пятках. Майка неприятно липла к телу. Хотелось уже покончить со всем и в душ, а он тут… – Накину карточку сверху.

– У тебя их две?! – изумлённо воскликнул рыжий прилипала, что вечно юлит перед Крайденом. Магия опасно отозвалась: под ногами пополз зеленоватый, полупрозрачный туман.

– За силой следи, – холодно произнёс Каян. – Такие выбросы чреваты: если бы в земле был труп, ты бы его уже ловил.

– Простите, – рыжий виновато вжал голову в плечи. – Просто… обалдеть!.. Две карточки.

– Откуда у тебя? – недоверчиво прищурился Крайден.

– Заработал, – равнодушно произнёс Каян. – Ну? Идёт?

– Идёт, – первым произнёс Нэйт. Все знают, что ему карточки нужны…

– Идёт, – кивнул Крайден. Хотел протянуть руку, но вовремя одумался.

– Тогда… – Каян наклонился и начертил на земле руну, вкладывая толику силы. – Пусть печать Хороса скрепит наш договор.

– Что ты…

Руна вспыхнула, в воздух взвился призрачный череп, описал круг, касаясь каждого участника спора и испарился, издав зловещий стон.

– Если кто-то не выполнит условия договора, будет наказан, – непринуждённо произнёс Каян, пока остальные сидели в оцепенении с остекленевшими глазами. – В течение месяца недотрога должна одному из нас признаться и подарить поцелуй. Добровольно, а не под действием заклятия или под внушением. Грязные методы запрещены.

– Идёт, – сипло отозвался Крайден, очнувшись, но по-прежнему настороженно поглядывая на Каяна, не понимая, как его угораздило поспорить с ним. Для чего? Ведь цель была иной…

– Отсчёт времени начнётся с того момента, как недотрога переступит порог академии, – произнёс Каян, развернулся и направился к полосе препятствий…

Глава первая

За неделю до…

Ректор нервно постукивал толстыми пальцами по столу. На его морщинистом лбу выступила испарина. Я терпеливо ждала, стоя перед его белым новеньким столом. Впрочем, новая мебель в кабинете господина Гоблина, как ученицы академии искусств ласково зовут ректора за глаза, появляется с завидной регулярностью. Неясно только куда девается старая. Пускают на дрова?

– Николь… – Гоблин тяжело выдохнул, достал из нагрудного кармана фрака белый платок и вытер им лицо. Бережно и аккуратно. Всё по этикету. – Ты понимаешь, зачем я тебя вызвал?

– Нет, господин Фалгер, – ровно ответила, глядя в его маленькие серые глазки.

– Строишь из себя невинную? – Гоблин сцепил зубы, а крылья носа гневно раздулись. – Пять учениц подтвердили, что видели тебя на этаже в момент происшествия. И ты уж прости… но больше никто из академии не мог сорвать со стены рапиру, которая по сути муляж, и сразиться ей с двумя адептами магакадемии.

– Простите? – вопросительно выгнула бровь, сохраняя спокойствие. – Вы сказали, адепты магакадемии у нас на этаже? Но как они попали в женский корпус, господин Фалгер? Разве это не запрещено?

Гоблин глухо застонал, на секунду зажмурившись, так что его пухлые, напоминающие оладушки щёки покраснели.

– Да, запрещено! Они проникли на территорию академии искусств и понесут заслуженное наказание от своего куратора. Но это не даёт тебе право лупить всех, кто нарушает правила! Ты должна была, как сознательная ученица, сообщить об этом кастеляну или своей наставнице, – уже спокойнее закончил Гоблин, бросив на меня хмурый испытывающий взгляд.

А может, я ещё – «как сознательная ученица» – должна была согласиться на их «заманчивое» предложение? Или сознательно позволить себя лапать? Позволить безнаказанно развлекаться в женском корпусе?

– Не понимаю, о чём вы, господин Фалгер, – произнесла отстранённо. – У вас есть жалоба от пострадавших или иные доказательства того, что именно я причастна к данному инциденту? Или только то, что меня видели на этаже, на котором проживаю?

Лицо Гоблина побагровело. Неудивительно, ведь он точно знает, что это была я. Но знать, это одно, а вот иметь возможность доказать – совершенно другое.

– Ты однажды… доиграешься… – он сжал кулаки, грузно поднимаясь. – Тебе никогда не стать такой же достойной, как твоя мать! Никогда, слышишь?!

Я дёрнулась, словно от пощёчины. По телу прокатилась дрожь…