Между небом и раем

А потом его рука совершенно неожиданно накрывает мою ладонь, чуть ее сжимая. Дергаюсь, вырывая руку. Мужчина только ухмыльнулся, снова отпивая кофе, будто ничего не произошло.

– Вы давно знакомы с Глебом? – спрашивает Сергей.

Этого вопроса не было в числе предполагаемых, на которые Глеб заранее дал мне готовые ответы. Теряюсь и говорю правду:

– Нет, не очень.

И почему-то тут же об этом жалею, замечая, как расползается довольная улыбка по лицу мужчины.

– Я хотел бы, чтобы ты поужинала со мной сегодня, – предлагает он.

– У меня вечером самолет.

Весь этот разговор мне не нравится. Я чувствую себя неловко. От того, что он пошел не по плану, заготовленных ответов у меня нет. А еще, потому, что в груди расползается неприятное предчувствие, которое с каждой минутой становится все сильнее.

– Тогда обед? – он, явно, не намерен легко сдаваться.

– Зачем это вам? – спрашиваю, и мужчина смеется, откинувшись на спинку кресла.

– А зачем мужчина приглашает на свидание женщину? – говорит он, окончательно сбивая с толку. – Ты мне нравишься, Маша.

Он резко придвинулся ко мне и, заглядывая в глаза, снова накрыл ладонью мою руку. Я так опешила, что даже не стала вырываться на этот раз. Не могу сказать, что мне приятно его внимание. Да и не верю я в чистоту его намерений. Не знаю, почему, но у меня совсем не получается ему доверять.

– Не думаю, что это хорошая идея, – я медленно и с трудом, но все же освобождаю свою руку из захвата.

Мужчина не сдается, он пристально смотрит мне в глаза, о чем-то раздумывая. Мои щеки горят от смущения, а еще, почему-то, от стыда. Неужели, я как-то спровоцировала мужчину? Но чем? Наряд скромный, никакого намека на декольте. Глазки ему не строила. На самом деле, я даже сказать еще толком ничего не успела.

– Ладно, Маша, – говорит мужчина, вгрызаясь в мое лицо цепким взглядом, – давай начистоту.

По позвоночнику пробежала холодная волна. Каждой клеточкой я ощущаю угрозу, исходящую от мужчины. Но, вместо того, чтобы бежать, продолжаю покорно сидеть в кресле, сжимая одной рукой чашку с кофе.

– Ты ведь не дура, и понимаешь, что сейчас в твоих руках сделать все, что угодно с деньгами Воронина, – Сергей говорит об этом спокойно, просто констатируя факт. А вот мне стало еще паршивее. Да, я понимаю, какая на мне ответственность. Но почему-то напоминание об этом из уст Сергея звучит почти зловеще.

– Я буду говорить прямо, – предупреждает он снова. – От тебя нужна всего одна подпись. И ты можешь просить любую цену за свою услугу.

– Что? – срывается с губ невольно.

Мне неприятно и противно. Глеб ведь верит этому человеку. И он вряд ли в курсе того предложения, которое мне сейчас собираются сделать.

– Все просто, Маша, всего одна подпись, – продолжает он искушать меня.

Руки начали дрожать от волнения. Так что чашку пришлось поставит на стол, от греха подальше.

– Нет, – говорю, глядя мужчине прямо в глаза.

– Подумай хорошо, – не сдается он. – Всего одна подпись. И ты получишь все, что хочешь. Воронин не сможет достать тебя, я за это ручаюсь.

Все-таки, когда Глеб уговаривал меня ему помочь, я не чувствовала себя куском дерьма. А сейчас ощущение такое, будто меня в грязи вываляли. В глазах мужчины напротив решимость и уверенность в победе. Он знает, что сможет меня убедить, уверен в этом на сто процентов.

Но в моей памяти всплывает взгляд Глеба. Красивые карие, с оттенком медового, глаза. И сейчас мне кажется, что они смотрят на меня с укором.

– Я подумала, – заявляю твердо. – Нет.

Встаю с кресла, сжимаю в руке пояс от сумочки. Сергей тоже встал, почти прижавшись ко мне вплотную. Он, не церемонясь, обхватил рукой мою талию и притянул к себе.

– И чем же он так тебя держит? – спросил, склонившись к моим губам и опаляя лицо дыханием. – Настолько хорошо тебя трахает, что ты ради него готова на все?

Щеки обдало кипятком. Последняя фраза врезалась в мозг, как бронепоезд, протаранивший черепную коробку. Так обидно и паршиво мне не было еще никогда в жизни. Даже, когда я однажды случайно опрокинула на себя ведро с помоями, не чувствовала себя настолько грязной.

– Пустите! – дергаюсь, вырываясь из захвата. Быстро иду к двери. Мне хочется сбежать отсюда и больше никогда не встречаться с этим человеком.

Сергей нагоняет меня у самой двери. Хватает за локоть и рывком дергает на себя, разворачивая и заставляя упереться ему в грудь.

– Даже не думай рассказывать о нашем разговоре Воронину, – шипит он мне в губы, – все равно он тебе не поверит.

– Пустите, – снова дергаюсь, пытаясь вырваться.

Мужчина отпускает меня. А я, не теряя времени, выбегаю из кабинета и несусь прямиком к лифтам. Даже реагирую на слова секретарши, которая что-то кричит мне вдогонку.

Мне все равно, кто и что хочет предложить мне в этом офисе. Я больше не желаю возвращаться сюда, никогда.

Едва двери лифта открываются, выпрыгиваю из него и несусь к стеклянной двери. Резко дергаю турникет, забывая приложить временный пропуск. Он не пропускает меня, а я уже почти плачу. Мне хочется вырваться из этого здания, как можно скорее. Кажется, даже стены здания давят на меня.

Проскочив турникет, цепляюсь штаниной за какую-то инсталляцию с кубами, украшающую холл. Ткань жалобно треснула, разрываясь по шву почти до колена.

Вот теперь мне стало окончательно паршиво. Слезы сами брызнули из глаз. Выбегаю из здания и запрыгиваю в, любезно открытую передо мной Антоном, дверь автомобиля. Водитель садится в машину, и мы тут же трогаемся с места. А у меня вырывается всхлип.

И, конечно, именно в этот момент у меня начинает вибрировать телефон входящим звонком. Даже доставать гаджет из кармана не нужно, чтобы понять, от кого звонок.

Только не сейчас! Пожалуйста, я не готова. Успокоюсь, и потом поговорим.

Но телефон не слышит моих мысленных просьб, продолжая разрываться мелодией.

– Вы бы ответили, – говорит Антон. – Шеф не любит, когда его игнорируют.

Смахиваю слезы и отвечаю на звонок.

– Алло, – как бы не старалась, мой голос совсем не звучит спокойно.

– Что случилось? – тут же реагирует Глеб на том конце связи.

Мне не хочется рассказывать о разговоре с Сергеем. Меня все еще трясет от страха, таким пугающим был тон мужчины, когда он предупреждал, что Глеб все равно не поверит.

– Я испортила костюм, – всхлипнув, выдаю первое, что пришло в голову.

– И что? – мужчина, как всегда, невозмутим.

– Но… вам разве не жалко?