Его кукла

Все не имеет смысла…

Встаю и медленно иду к двери. Ноги ватные, они не хотят слушаться. Всего пять минут длилось это безумие. Мне было не на что надеяться. Я попыталась и не смогла.

Как теперь быть? Что делать?

– Вернитесь! – раздается за спиной властный голос.

Глава 2

Альберт.

Бесконечный поток секретарш за моей дверью дико раздражает. Я уже четыре месяца не могу найти подходящую кандидатуру. Такую, чтоб, хотя бы, не бесила. Но всегда одно и то же.

Блять! Эта дура, что ли, правда думает, что я не узнаю о том, что она ворует канцелярию и бесконечно болтает по телефону?! Надо быть полной идиоткой, чтобы заниматься таким прямо во время испытательного срока. Моя служба охраны всегда проверяет, чем заняты сотрудники. А к новеньким у безопасников интерес особый.

Нина Васильевна, которая работала у меня семь лет, ушла на пенсию четыре месяца назад. И с тех пор начался этот парад падающих звезд. А как иначе? Каждая же мнит себя звездой, не меньше! И это тоже бесит!

Моя жена никогда не вела себя вызывающе. Она знала, что скромность украшает. В отличии от этой… как ее? Не помню. Блять, какая разница? Все равно, она долго тут не задержится!

На экране монитора мелькает напоминание об очередном собеседовании. Дура в секретарском кресле установила это оповещение ровно на одиннадцать, не оставив мне времени на, хотя бы, просмотр резюме и рекомендаций. Хорошо, что сегодня в приемной только один кандидат. Уже ровно одиннадцать, не будем терять время.

«Пусть войдет», – пишу безмозглой дуре, которая даже не сообщила мне о том, что девушка уже пришла.

Выдергиваю лист резюме из принтера, бегло читаю. Краем уха слышу, как скрипнула дверь кабинета. Черт, надо будет дать указание, чтобы смазали.

Что тут у нас? Снова ничего хорошего. Двадцать два года и какие-то курсы администраторов. И что тут читать? Даже рекомендации запросить неоткуда, девушка раньше в роли секретаря себя не пробовала.

Пустая трата времени! После того, как отошлю девчонку, надо будет выписать начальнику отдела кадров. Какого черта он присылает ко мне неподготовленные кадры? Я же ясно дал понять, чего ожидаю от соискателя на должность!

– Вы нам не подходите, – говорю, дочитывая резюме.

Чем быстрее это удастся закончить, тем лучше. Было бы прекрасно, если бы девушка просто испарилась, а я не тратил на нее свое время. Но девчонка не умеет слышать мысли, потому что, вопреки здравому смыслу и моим ожиданиям, опускается на стул.

Какого черта она делает? Сказал же!

Поднимаю голову, и сердце пропускает удар.

Это не может быть правдой! Нет, это не может быть она.

Но это она. Точь в точь, такая, какой я ее запомнил. С копной каштановых волос и этими пронзительными васильковыми глазами. Моя Лина, которой нет со мной уже два года. Теперь она здесь. Сидит и смотрит на меня в упор.

Так, будто, не было ее болезни. Будто, не я держал ее руку, не слушал последний вдох. Не орал в пустоту ночи, когда сердце рвалось на части.

Меня разрывало, ломало и разметало на части. Одна часть ушла вместе с женой, вторая осталась топтать землю.

«Я не смогу без тебя», – говорил ей, просил не уходить.

Надежды не было, но я все надеялся. Молился тому парню наверху, просил помочь.

«Я буду приглядывать за тобой», – отвечала мне жена. Будто, сама в это верила.

Когда ее не стало, я тоже перестал жить. Просто существую. Что-то делаю, хожу, говорю. Но меня нет. Осталась тень. Без души, только оболочка.

Думал застрелиться, но пистолет дал осечку. Второй раз испытывать удачу не стал. Кто стрелялся, поймет. Когда даже оружие против твоего ухода, на вторую попытку воли не хватает. Да и в такие минуты каждый шорох воспринимаешь, как знак божий. И я, дурак, решил, что тому парню наверху я пока нужен здесь.

Идиот? Да.

– Почему? – выдает моя Лина не своим голосом.

Именно так воспринимается сейчас ее вопрос. Будто, моя жена, спустившись с небес, украла у кого-то голос, ведь свой она потеряла по дороге. Если бы не здравый смысл, уже поверил бы в перевоплощение души и в чушь про голос, которую сам себе придумал только что. К сожалению, мозги работают, как надо. И здравый смысл возвращает меня в реальность.

Это не Лина.

Вдох-выдох.

Сходство невероятное. Как такое возможно? Насколько я помню, у супруги не было сестры. Да нет же, я точно знаю, она была единственной дочерью, вообще. Единственным ребенком. Откуда тогда в моем кабинете взялся ее двойник?

Девушка смотрит на меня глазами покойной супруги и ждет ответа. Что она хочет? Свести меня с ума? Нет, она хочет узнать про должность.

– Вашего опыта недостаточно для этой должности, – мой голос спокоен, несмотря на бурю, которая бушует внутри.

Передо мной моя Лина. И не она это. Испытание, к которому я не был готов.

– Да, вы правы, – говорит моя супруга голосом чужой посторонней девушки, – но опыт придет быстро. И я готова учиться, я хочу учиться. Поверьте, что не подведу вас. Я буду стараться сделать все, чтобы вы остались довольны! Поверьте, я быстро учусь. И хочу работать!

Какое-то наваждение! Стоит перед глазами и не желает убираться в свой мир на облаке. Пялюсь на это странное создание, пытаясь как-то сопоставить то, что видят глаза и то, что слышат уши. И хочется закрыть ей рот, чтобы со мною рядом осталась только Лина, а не ее странная копия.

Наваждение на миг замолкает, а потом продолжает нести чушь про то, что она со всем справится. Бред это! Я не смогу с ней работать! Не смогу видеть ее здесь каждый день и делать вид, что не замечаю очевидного сходства. Просто невероятного. Даже не верится, что это могло произойти наяву, а не во сне.

А, может…? Что, если…?

Нет! Совсем ты спятил, Умаров!

– У меня нет времени на эксперименты, – говорю в ответ на свои же собственные мысли.

Потому, что если это видение останется здесь, то я сдохну окончательно. Прошло два года, я почти научился жить без нее. Взять на работу девчонку – значит, подписать себе смертный приговор. Каждый день она будет встречать меня около кабинета, и буду ненавидеть свою жизнь еще больше.

Нет, у меня нет не времени. Привычная отмазка, когда хочется отмахнуться от правды. У меня не хватит мужества потерять ее снова – вот в чем дело! А она уйдет обязательно. Однажды, да. Когда поймет, что я больной псих. Пусть лучше испарится прямо сейчас.

Исчезни, видение!

Прикрываю глаза. Мое наваждение стоит перед мысленным взором. Уходи, умоляю! Исчезни, прошу тебя!

Нет, оно не исчезает. Тот парень наверху, видно, решил посмеяться надо мной. Этот шутник не дал мне помереть два года назад, чтобы теперь уничтожить то, что от меня еще осталось.

Стук каблуков по паркету оглушает. Пусть видение уходит, так будет правильно!

Нет, пусть останется!