Порочная связь

Киваю, соглашаясь. Галя уже спешит вслед за матерью, Одинцов старший идет вслед за ними. Я же плетусь в хвосте.

Сколько бы не приезжал сюда, каждый раз, как впервые. Мне не верится, что в такой роскоши могут мирно существовать люди. А, вернее, семья из всего лишь двух человек. Весь остальной человеческий состав этого терема состоит из прислуги. Есть, правда, еще пара собак, которые невесть где запропастились сейчас. А, вон же они, разлеглись на веранде.

Два огромных ротвейлера, черными пятнами на, залитой солнцем, веранде выглядят инородными кляксами. И, только на первый взгляд, кажутся грозными созданиями. Этих шкодников настолько испортили лаской и заботой, что они давно уже позабыли, как рычать. Только и умеют, что слюнявить руки каждому, кто попадется на их пути.

– Сет! Гор! – кричит им Одинцов, когда негодники принялись, виляя хвостами, требовать горячих объятий. Странная идея назвать этих чудовищ именами античных богов, но о вкусах не спорят. – А ну, проваливайте отсюда!

Собаки, противно поскуливая и поджав хвосты, испарились за дверью.

– Ты слишком строг с ними, дорогой, – журит, глядя на это, Оксана Владимировна.

– Да эти бандиты даже не знают, что такое строгость! – отмахивается тесть. И он прав, кстати.

– Мама, пап, давайте, вы не будете ругаться из-за собак! – просит Галя, наблюдая, как на наших глазах разгорается перепалка между супругами Одинцовыми.

Я много раз слышал их пререкания между собой, но ни разу это не переросло в какой-либо значимый скандал. И не думаю, что все дело тут в воспитании или нормах приличия, не позволяющих выносить сор из избы. У меня, вообще, сложилось впечатление, что так эти двое развлекают друг друга в повседневной жизни. И ни о каких ссорах не идет и речи. Скучно им, поди, в их замке.

Странно, что пока не завели разговор о продолжении рода, чтоб им было, кого еще баловать. Но Галина только учится, и каждому очевидно, что с детьми спешить не стоит. Впрочем, вряд ли я буду против появления наследников. Это только укрепит союз с Одинцовым и упрочит мое положение в кругу самых влиятельных людей города. Всего-то дел!? Цель оправдывает средства. Не могу сказать, что такой поворот станет для меня чем-то неожиданным. Однажды я выбрал женитьбу, как способ подняться по карьерной лестнице. Глупо теперь отступать. Так что, если тесть попросит заделать ему внука, займусь этим вопросом, не откладывая в долгий ящик.

Теща, засуетившись, зовет прислугу и просит накрывать на стол. Одинцов разливает по бокалам вино. Я не пью, мне сегодня еще за руль. Впрочем, если родня предложит остаться на ночь, то я бы выпил. Винный погреб здесь забит только лучшими сортами, грех не попробовать.

Прислуга раскладывает приборы, приносит закуски. Мы усаживаемся за стол. Пустая болтовня ни о чем, непринужденная атмосфера. Я по своему опыту знаю, что именно в такие моменты заключаются самые выгодные сделки. Если бы не две болтушки за одним с нами столом, речь бы уже давно пошла о совсем других материях. Но, к счастью для меня, Одинцов все понимает с ясностью несгибаемого ястреба. Видимо, поэтому и пригласил меня в кабинет, подальше от наивных романтиков и лишних ушей.

– Наслышан о твоих манипуляциях с активами Лаврова, – говорит Одинцов, наливая в стаканы виски.

А я еще раздумывал, как мне перейти к сути вопроса!? Да этот старик мне, лучше меня, о моих проблемах рассказать может!

– Мне за руль еще, – говорю, когда тесть протягивает мне стакан с алкоголем.

– Ой, не выдумывай! – отмахивается. – У нас в доме полно комнат, выбирай любую! Завтра поедете, чего вам спешить?

Вот это уже другой разговор. Отеческий, можно сказать. Но забываться и фамильярничать не стоит. Об этом я не забываю никогда, даже после виски.

– Спасибо, – принимаю из рук тестя стакан.

Жидкость красиво переливается, стоит пошевелить рукой. И вкус отменный. Как я и думал, здесь только лучшее. Одинцовы иначе не умеют.

– Чувствуй себя, как дома, – говорит тесть, жестом указывая мне на огромное кожаное кресло.

При всем к нему уважении, наверное, никогда не смогу почувствовать себя здесь, как дома. Я вырос в обычной многоэтажке, в двухкомнатной квартире с мамой и двумя братьями. Для меня мой собственный дом первое время был непривычно огромным. А к этим роскошным хоромам я, наверное, и до конца жизни не привыкну. Хоть и понимаю, что однажды это все станет моим.

Как бы он не был несгибаем, Одинцов не вечен. А Галя – единственная дочь и наследница огромного состояния, за это я и выбрал ее в жены четыре года назад. Как только узнал о том, что она существует, выбрал, даже не глядя на будущую спутницу жизни.

Мерзко? Меркантильно? Мне плевать! Я знаю, как устроена жизнь. И успел хлебнуть нищеты столько, чтобы на всю оставшуюся жизнь решить, – больше я туда не хочу! А женитьба – это лишь небольшая плата за мой пропуск в высшую лигу.

– Так что там с Лавровым? – спрашивает Одинцов, усаживаясь в кресло и уставившись на меня прокурорским взглядом.

– Он почти у меня в руках, – говорю, как есть. С тестем лучше не юлить, иначе можно нарваться на неприятности. Да и кто меня поймет, как не он?! – Если суд примет правильное решение.

– Если признает банкротом, ты хочешь сказать? – поправляет меня Одинцов.

Боже! Вот так взгляд! Как у акулы, почуявшей добычу. Аж поджилки затряслись. Не дай Бог перейти дорогу этому человеку, сожрет!

– Да, – киваю.

Стараюсь звучать убедительно, но не слишком вальяжно. Одинцов знает, как и я, что он здесь хозяин положения. Зачем идти против того, кто сильнее? С ним стоит дружить, разве не так?

– Я улажу это, не беспокойся, – говорит Одинцов. Я едва смог сдержать облегченный вздох. – Мне это ничего не стоит, ты же знаешь.

Конечно, знаю. За этим и приперся сегодня.

– Спасибо, – все же выдыхаю. Отпиваю виски.

– Не стоит благодарностей, – говорит тесть, переводя взгляд в сторону большого панорамного окна.

Там, за стеклом, хорошо видна лужайка за домом, где Галя сейчас играет с двумя ротвейлерами. Она выглядит совсем юной девчонкой, какой и является на самом деле. Смеясь и подпрыгивая от восторга, девушка бросает в сторону палку, которую собаки, опережая друг друга, отыскивают и приносят хозяйке.

– Я всегда хотел сына, – говорит, задумавшись, каким-то своим мыслям в ответ, Одинцов, – хорошо, что у Гали есть ты. Я могу быть спокоен за свою дочь.

Он никогда не говорил мне этого. Почему-то кажется, что никому этого не озвучивал. Я резко почувствовал себя внезапным свидетелем каких-то потаенных мыслей, о которых не должен был узнать. И стало по-юношески неловко, даже захотелось испариться на месте.

– Не обижай ее, Герман, – говорит Одинцов, не отводя взгляд от окна. Это не звучит угрозой, скорее просьба.

– Не обижу, Дмитрий Анатольевич.

Глава 10

Агата.

Неделя тянется мучительно долго. Пятницы жду, как дембеля. И, наконец, этот день пришел.

Накинув длинный пиджак на красное, не совсем офисное, платье, выхожу из дома. Немного жарковато, но чего не сделаешь ради того, чтобы быть красивой? Особенно в метро, где люди, как селедки в банке. Меня сжимают с трех сторон сразу, но я стойко выдерживаю ежедневный массаж. Иногда мне кажется, что Слава запрещает мне садиться за руль только для того, чтобы однажды я, устав от этих каждодневных мучений, отказалась от своего желания работать. Но этого не случится, каждый день напоминаю себе.

Как назло, будто, зная про корпоратив, Чмо Аркадьевич весь день грузит работой. Не забывая поддеть меня при каждом удобном случае. Я уже и забыла, когда этот напыщенный индюк мог просто пройти мимо моего рабочего места, чтобы не прицепиться хоть чему-то.

Знаю, он бесится от того, что сначала его трон в кабинете начальника предложили мне, а уже потом ему. Но деваться некуда. Я сама отказалась, и теперь вынуждена терпеть его диктаторские замашки.

– Агата, положи мне на стол сводку до конца дня, – командует мой невыносимый шеф.

Кажется, он решил добить меня. И, надо же, именно сегодня!

Как же хочется послать его к черту, а лучше отправить еще дальше. Но это только разозлит говнюка, поэтому молча, сцепив зубы, весь день не отхожу от компьютера. Даже пообедать не успела, будь он неладен!

Плевать! Вечером отдохну на славу.

Я так давно не выбиралась никуда. А там, куда мы пойдем, и потанцевать можно, и поесть успею. И там не нужно быть идеальной женой и дочерью. Слава не выносит подобные мероприятия, а я недвусмысленно намекнула, что эта встреча только для коллег, и никто не придет со своей второй половиной.

Мне нужен этот вечер, чтобы переключить тумблер в мозгу и сбросить напряжение. Иначе, внутри меня что-то сломается. Пружина натянута до предела, вот-вот рванет. А танцы всегда снимают напряжение, проверенное средство. Я хочу просто танцевать, всю ночь, до утра, пока мои ноги не отвалятся. И пусть весь мир катится к черту.