Дневник обреченной

Лина направилась к сцене, стараясь не привлекать внимание. Только старалась она плохо, или зрители попались очень внимательные. Все взгляды устремились на Лину. Она ускорила шаг, недовольная тем, что в зале горел яркий свет, а другим путем попасть на сцену было нельзя.

На середине пути нога вдруг подвернулась, и Лина потеряла равновесие. Она пошатнулась, с ужасом осознавая, что сейчас упадет на пол, на виду у Бадягина и его важных гостей. Это будет не только падение, а полный провал! Конец карьеры!

Но чьи-то сильные руки внезапно поддержали ее, помогая принять вертикальное положение.

– Спасибо! – тихо произнесла Лина, оборачиваясь к спасителю.

Незнакомец был молод, высок и красив. Очень красив! Загорелый мускулистый брюнет с веселыми, добрыми карими глазами.

– Я бы тоже не смог нормально передвигаться на таких высоких и тонких каблуках! – его приятный, слегка бархатистый голос почему-то ассоциировался с морской волной и оказывал гипнотическое действие.

Какой абсурд! Причем здесь морская волна и гипноз?! Какие странные мысли приходят в голову! Хотя это вполне нормально в ее положении. Женщина, которая скоро должна умереть, не может мыслить логически.

– Это, действительно, смешно, – согласилась Лина с его словами и своими мыслями.

Теперь в центре внимания оказались два человека. Зал притих, наблюдая за ними.

Незнакомец взял Лину под руку и вывел на сцену. Там их встретили ассистенты. Лина подошла к микрофону. Незнакомец ушел и растворился в зрительном зале.

Лине удалось справиться с волнением. Презентация прошла нормально. Бадягин остался доволен. Докладчицу вместе с ассистентами пригласили на ужин. Лина надеялась снова увидеть таинственного незнакомца, но он отсутствовал среди гостей, а спросить о нем Лина не рискнула. Она слушала комплименты, улыбалась, отвечала на разные вопросы и желала, чтобы все это быстрее закончилось. Больше никаких презентаций не будет! Завтра она возьмет отпуск. Петр Афанасьевич не станет возражать. Он же понимает, что Лине нужен отдых. А из отпуска она уже вряд ли вернется.

Но директор не появился на следующий день, а его заместитель, Виктор Георгиевич, заявил, что без подписи Петра Афанасьевича заявление об отпуске недействительно. Пришлось продолжить работу до возвращения директора. А когда он вернется, никто не знал.

В онкологический диспансер Лина не поехала в связи с отсутствием времени и желания. Она успокоила себя мыслью о том, что найдет в интернете какое-нибудь лекарство, тормозящее рост опухоли и метастазов, но не вызывающее облысение и прибавку веса.

Из дневника Ангелины

Почти все сотрудники фирмы встревожены исчезновением нашего директора, Петра Афанасьевича. Раньше он тоже пропадал, но не более чем на двое суток, и секретарша Зина знала, где он находится. А теперь даже Зина не в курсе. Петр Афанасьевич не отвечает на телефонные звонки. Домработница утверждает, что он не появляется в квартире уже неделю. Давно пора заявить в полицию, но Виктор Георгиевич, заместитель директора, медлит, опасаясь попасть в неловкое положение и вызвать гнев начальника.

Ира, старший менеджер, подошла ко мне в разгар рабочего дня и заявила:

– Тяжело, когда с любимым, родным существом происходит что-то странное и жуткое!

Я оторвалась от монитора и ошеломленно посмотрела на старшего менеджера.

– Почему ты называешь Петра Афанасьевича существом, к тому же родным и любимым?!

Наверное, эта фраза прозвучала излишне громко, потому, что все десять человек, присутствовавшие в офисе, повернулись в нашу сторону и замерли.

– Причем здесь директор?! – на лице Ирины отразилось недоумение. – Я имею в виду Васю! Мой кот заболел!

Дружный хохот прокатился по кабинету.

Ирина сердито сдвинула брови и продолжила:

– У Васи пропал аппетит!

Я видела Ирининого кота лишь один раз и не поняла, почему хозяйка восторгается им. Вася не произвел на меня должного впечатления – желтоглазый, серый, короткошерстный, толстый, с большим животом. Диета пойдет на пользу коту. Но я не могла произнести это вслух, потому что не хотела обидеть старшего менеджера. Пришлось сделать грустное лицо и изобразить сочувствие.

– Это прискорбно! Соболезную!

Мои слова вызвали новый приступ веселья

– Лина, как тебе не стыдно?! – возмущенно воскликнула Ира. – Неужели тебе не жалко Васю?! Почему ты такая жестокая и бесчувственная?!

Если бы Ира узнала о том, что я обречена на мучительную смерть, то кого бы она жалела больше – меня или кота? Глупый вопрос! Конечно, кота! Он же родной и любимый, а я чужая, жестокая и бесчувственная.

Не дождавшись ответа, старший менеджер пронзила меня гневным взглядом и вернулась на свое рабочее место.

Я тоже возобновила прерванное занятие, продолжив поиски препаратов для химиотерапии. Лекарства, найденные по интернету, не гарантировали полное излечение, зато обладали массой побочных действий, не менее опасных, чем онкология.

На экране монитора периодически возникала реклама о лечении рака в израильских клиниках. Ловушка для лохов! Если бы в Израиле умели лечить злокачественные опухоли, то об этом знали бы во всем мире, а Израиль бы обогатился.

Убедившись в том, что классическая медицина мне не подходит, я стала проверять другие варианты, но ничего существенного не обнаружила. Я не верила во всемогущество рефлексотерапии, сомневалась в эффекте целебных трав и биодобавок, а всех экстрасенсов считала шарлатанами.

Охваченная отчаянием и злостью, я тупо смотрела на монитор, не зная, что предпринять для собственного спасения.

Компьютер, не понимая, что мне нужно, выдал очередную порцию бесполезной информации. Название статьи указывало на ее абсурдность. Но я все же решила ознакомиться с содержанием, чтобы отвлечься от мрачных мыслей и создать видимость творческой деятельности. Пусть все думают, что я готовлюсь к очередной презентации.

В статье цитировались воспоминания медсестры, которая во время Великой Отечественной Войны работала вместе с доктором Щегловым. «Совсем не в тему!» – отметила я, но все же продолжила чтение, потому что статья заинтересовала меня. В послевоенные годы медсестра продолжала лечить безнадежных больных по методу Щеглова. Эффект был потрясающий. Полное выздоровление в 70% случаев. Побочные действия отсутствовали. Метод был прост, доступен любому пациенту и очень дешев. Почему же медики не применяют его в наше время? Ответ на этот вопрос тоже содержался в статье. Фармацевтический бизнес очень прибыльный. Дорогие, но бесполезные препараты выгодны. Их рекламируют и навязывают аптекам и медицинским учреждениям. Я согласилась с этим, потому что сама участвую в таком бизнесе в качестве рекламного агента. Но я рекомендую только эффективные и безопасные препараты, хотя и дорогие. А многие мои коллеги поступают иначе. В погоне за прибылью они обманывают людей, обрекая некоторых из них на инвалидность и даже смерть. Прежде я не задумывалась об этом.

После окончания института я проработала семь лет в стационаре и возненавидела профессию врача-терапевта. Меня раздражали пожилые пациенты, желающие постоянно жить в больнице, запахи лекарств, пота и мочи, пропитавшие терапевтическое отделение, убогая обстановка, отсутствие карьерного роста и мизерная зарплата. Поэтому, когда мне предложили перейти в фирму «Альфа-Омега», я, не задумываясь, согласилась.

В новой работе мне нравилось все – современное здание, лифты с зеркалами, светлые, просторные офисы, приличная зарплата и интересный, творческий процесс. Моя должность называлась врач-консультант. Но я не носила медицинскую форму и не принимала пациентов. Фирма занималась рекламой лекарственных препаратов и медицинского оборудования.

Все было замечательно до тех пор, пока я не узнала о том, что смертельно больна. Если бы ко мне обратилась пациентка со злокачественной опухолью, то я бы посоветовала ей срочную консультацию онколога. Но когда это случилось со мной, я отнеслась к проблеме иначе. Не зря говорят, что самые плохие пациенты – медики, а врачи не должны заниматься самолечением. Я все понимала, но очень хотела поверить в чудо, поэтому ухватилась за статью, как утопающий за соломинку. Критические отзывы я тоже прочла. Одни не рекомендовали использовать метод Щеглова при онкологии, другие признавали его лишь в качестве вспомогательного средства. Автор статьи честно предупреждала о том, что метод Щеглова – не панацея. Онкологическим больным она советовала проконсультироваться со специалистами, и в то же время противоречила себе, описывая случай из собственной практики. Онкологи не могли помочь молодой женщине со злокачественной опухолью груди, а метод Щеглова исцелил пациентку. В статье приводилась подробная инструкция. Курс лечения занимал три недели. Я решила рискнуть. Если вылечусь, то буду пропагандировать этот метод, чтобы другие обреченные на смерть тоже попытались спастись. В случае неудачи отправлюсь к онкологу.

Может быть, это глупо, но я успокоилась. У меня появилась надежда.

Глава 2

Ксения Борисовна Фомина уже достигла пенсионного возраста, но продолжала работать, потому что чувствовала себя полной сил и энергии. Внешне она выглядела вполне привлекательно. Фигура, хотя и не такая стройная, как в молодости, но все же красивая. В густых черных волосах заметны проблески седины, зато лицо без морщин. Серо-голубые миндалевидные глаза окружены длинными ресницами – не наращенными, а естественными. Руки ухоженные, с модным маникюром. Прическа строгая, но элегантная. Характер – добрый. Ксения Борисовна не любила сообщать больным плохие новости и очень переживала, когда приходилось это делать. Направляя пациенток к онкологу, доктор Фомина не лишала их надежды на благоприятный исход и даже намекала на то, что страшный диагноз может не подтвердиться. Но одной больной Ксения Борисовна сразу сказала правду, потому что пациентка была врачом.

Молодая красивая женщина обратилась к доктору Фоминой слишком поздно, когда опухоль уже дала метастазы.

– Вам надо срочно ехать в онкологический диспансер! – произнесла Ксения Борисовна, отводя взгляд.

Пациентка вежливо поблагодарила ее и ушла. Больная выглядела спокойной, потому что еще не осознала весь ужас своего положения. Паника начнется позднее, после разговора с онкологом. Тогда ей потребуется моральная поддержка.

Доктор Фомина всегда интересовалась дальнейшей судьбой своих пациенток. Так было и в этот раз. Позвонив в онкологический диспансер, Ксения Борисовна с удивлением узнала, что больная не обращалась туда.

– Посмотрите внимательнее! Лунцева Ангелина Сергеевна! – повторила Фомина.

– Ее нет в нашей базе данных, – последовал ответ.

«Тяжелый случай!» – подумала Ксения Борисовна. Иногда некоторые слабонервные пациентки, узнав об онкологии, впадали в глубокую депрессию или начинали думать о самоубийстве. Но Лунцева не должна была вести себя так. Она же сама врач!

В амбулаторной карте указывались телефонный номер и адрес. Только абонент был вне зоны действия сети, а ехать к больной без предупреждения не имело смысла.