Не испытывай мое терпение

– Вот думаю рекомендовать тебя на повышение, Чехоев, – решила облагодетельствовать.

– С чего вдруг? – во-первых, я находился в подразделении брата, и он решал, куда меня там рекомендовать и какое звание я должен получить, во-вторых, приказ на мое имя уже пришел, и она не может об этом не знать.

– Получишь внеочередное звание, если окажешь мне небольшую услугу, – за небольшую услугу звезды на погоны не дают. Да и знает она, что отказать я не могу.

– Что за услуга? – все равно, что подписать договор не читая.

– Сначала согласие, Валид, – вот так заканчивались все хорошие истории …

Понимаю, что могу вляпаться по самые помидоры и даже совершить госизмену, но даю согласие.

– Оно у вас есть, – представляю лицо Самира в этот  момент, и мне хочется бежать жить к пингвинам.

– Тогда слушай…

***** ****** *******

Секьюрити всех элитных клубов знают меня в лицо. Я спокойно могу пройти в любой клуб и даже попасть на закрытую вечеринку. Сегодня мне нужен клуб «Ласкала». Я пришел один. Сегодня я не на отдыхе, на задании.

Обычный стриптиз не люблю, что я там не видел? Потное голое тело? Хотя «Ласкала» отличался тем, что на их сценах не было стриптиза в обычном понимании. Многие приходили посмотреть на их танцевальные постановки.  Минимум эротизма, но максимум чувственности и исполнения. Я видел пару раз их постановки, не впечатлило. Наверное, потому что оба раза попадал на восточную тематику – танец живота в разных вариациях. Зато турки и арабы были в восторге и осыпали танцовщиц стодолларовыми купюрами.

Меня узнает администратор – и это неудивительно, я бы тоже не забыл такого клиента. Все на высоте, максимум вежливости, в меру улыбчивости, будто я не утыкал его носом в пол. Провожает в вип-кабинку. Интересуется, присоединится ли ко мне кто-нибудь.

– Нет. Сегодняшний вечер проведу в одиночестве, – не хочется каждый вечер здесь торчать, но я обещал Дуровой собрать информацию. Надеюсь, этого будет достаточно, чтобы мы разошлись раз и навсегда.

Делаю заказ. Остаюсь один. Смотрю на часы: начало первого. На сцене идет какое-то представление. Все культурно, как в театре, никто не выкрикивает, не свистит. Отсюда хорошо просматривается сцена, и этого вполне хватает, чтобы смотреть на представление. Я открываю боковую стеклянную дверь и выхожу на балкон. Оглядываю зал, взглядом пытаюсь отыскать девушку, подходящую под описание: чуть выше среднего роста, хрупкого телосложения, с длинными темно-русыми волосами, ямочками на щеках и родинкой в виде сердечка на шее. Вряд ли я отсюда увижу родинку. Насколько проще было бы дать мне фотографию, но Дурова не ищет простых путей.  Все управление по ее щелчку выполняет самые сложные задания, а вот добыть снимок хореографа не догадалась.

В это время на сцене появляется Клеопатра. Движения завораживают. Плавные, четкие, ни одной помарки. Танец до такой степени пронизан чувственностью и эротизмом, что мое воображение распаляется. Я в своей голове рисую такие картины… Кто она? Я хочу эту Клеопатру.

А действо на сцене продолжается.  Уставшая и вспотевшая Клеопатра становится в импровизированную ванну в виде большой раковины, и ее начинают омывать служанки.

Не раздевается. На ней какой-то лифчик и штаны-шаровары, но я представляю, что сейчас происходит со всеми мужиками в зале и в кабинках. То же, что и со мной!  В руках служанок появляются кубики льда. Они плавно водят по разгоряченному  телу, голова танцовщицы откидывается назад, она вздрагивает, будто испытывает оргазм. Мои руки сжимаются на поручнях балкона.

В кабинку возвращается администратор с официантом. Я прикрываю на несколько секунд глаза и возвращаюсь за стол. Внизу звучат громкие аплодисменты. Я отчего-то злюсь.

– Я хочу  заказать приват-танец, – голос звучит очень низко от напряжения.

– Да? Какой танец бы вы хотели увидеть? – я знаю, что эта практика в «Ласкала» не приветствуется, но отказать некоторым гостям не могут. Хотя строгие правила для всех – девушек трогать нельзя.

– Тот, что сейчас я наблюдал на сцене, – администратор мнется, официант покидает кабинку.

– Извините, это невозможно, – отказ меня злит, но я не показываю своих эмоций.

– Я заплачу вдвойне… втройне…

– Колибри… то есть девушка, которую вы видели на сцене, – не танцовщица, она хореограф. Ей пришлось заменить сегодня заболевшую девушку, чтобы не сорвалось представление, но с клиентами она не общается. Если я ей такое предложу, она уйдет, а меня вышвырнут с работы.

Вот ты и нашлась, Ясмина. Колибри… Мое задание.

Глава 7

Ясмина

– Я не пойду, – заявляю директору клуба, не дослушав его просьбу.

– Колибри, я прошу тебя, – прикладывает руку к груди и умоляюще смотрит на меня. – Самый невинный танец, полностью в одежде, только не отказывай. Дикий мне всех клиентов разгонит. Устроит маски-шоу, еще и наркоту найдет. Ты же знаешь наших клиентов. У них в карманах добра на несколько статей. А мне потом доказывай, что  это не я барыжничаю. Клуб закроют, пока будут разбираться, сколько времени пройдет, вы без зарплаты останетесь. Колибри, я прошу тебя, – я продолжала мотать головой, но уже по инерции. Сердце дрогнуло при взгляде на озабоченное расстроенное лицо.

Мужчину, который требовал приват-танец, я, не видя, возненавидела. Вот такие вот экземпляры привыкли, что все их прихоти выполняются, а стоит отказать,  они рушат чужие жизни, не задумываясь ни на миг о другом человеке. Есть ли у него семья? Здоровы ли близкие? Есть ли что-нибудь в холодильнике на ужин или деньги на лекарства? Может ли он заплатить за комнату или придется ночевать на улице?

Долго не думаю, выбираю костюм райской птицы. Я вся в цветных длинных перьях. Они же украшают голову. Там не только тела не видно – лица не разглядеть. Танцевать в таком костюме эротический танец при всем желании не получится, даже если захочется стянуть с себя костюм, сексуально это сделать невозможно.

Райская птичка – не сольная постановка. Это антураж. У нас есть короткая постановка по мотивам сказки «Тысяча и одна ночь» – танец Шахерезады. И вот там на заднем плане танцуют три райские птицы. Спроси любого мужчину, он скажет, что никого, кроме Шахерезады, не видел. А жаль, девочки очень гармонично и слаженно работают на сцене, создают цельный, законченный образ танца.

Одному из этих мужчин сегодня придется посмотреть на сольное представление райской птицы, и если оно его не устроит, это не мои проблемы. Пусть в следующий раз идет в стриптиз-клуб!

– Ты серьезно? – спросила меня Гуля, когда увидела приготовленный для переодевания костюм.

– Абсолютно. Помоги. Зря только душ принимала, – бурчала я, натягивая плотные колготы, обклеенные перьями.

– У Азамыча инфаркт случится, если он тебя в таком виде увидит, – Гуля была моей лучшей подругой. Мы как-то быстро нашли с ней общий язык, стали неразлучны, хотя и познакомились чуть больше года назад.

– Сделай так, чтобы не увидел. Отвлеки, пока я не поднимусь в вип-зону, – Гуля шутя меня перекрестила и направилась к двери.

– Помни, что мы за дверью, райская птичка. Кричи громче, если начнет приставать.  Хотя вряд ли твой костюм и танец его возбудят, – остановившись у открытой створки, произнесла она.

Если клиент начнет возмущаться, я знаю, что Азам Азамович встанет на мою сторону. Позже, конечно, всыплет моральных люлей, но не уволит.

Тенью прошмыгнула на второй этаж. Будь я в костюме Клеопатры или Шахерезады, обязательно нашелся бы молодчик, который захотел бы меня остановить. Девочки старались в таком виде без охраны не показываться в зале. Яркая курица никому не была интересна.

– Колибри, ты рехнулась? – искренне спросил меня администратор Антон, увидев в вип-зоне. – Ты?..

– Открывай уже, пока я не передумала или не задохнулась… – буркнула раздраженно. Если сейчас здесь появится Азамыч, он насильно утащит меня от двери.

– Яся, там… – показывает он большим пальцем в сторону кабинки: – Дикий. Он не понимает шуток.

– Антон, он просил приват-танец?

– Да, – неуверенно кивает, ожидая подвоха.

– Я и собираюсь станцевать, а ты мне мешаешь! Клиент ведь не уточнял, какой танец желает увидеть в моем исполнении, значит, доверился профессионалу – мне. Не мешай, пожалуйста, – он впихивает мне в руку пульт и идет к двери.

– А перекрестить? – прикалываюсь. На самом деле мне страшно и бьет нервная дрожь.  Если наши мужики пасуют перед каким-то хамлом, что же он может сделать со мной?

– Тебе это не поможет, – Антон грустно крестит воздух, разворачивается и бьется головой о дверь.

– Войдите…

******* ******