Однажды мы встретимся

– У тебя неприятности? Где та Роуз, которая была 10 минут назад? – Настороженно спрашиваю ее, вставляя ключ в зажигание. Она молчит, но я не настаиваю, в надежде на то, что любимое кафе поднимет ей настроение. Снова звонит ее телефон. Она сбрасывает. Да что, черт возьми, происходит? Я стараюсь держать себя в руках, но это удается с трудом, и я взрываюсь.

– Может быть ты уже ответишь? – Рычу я. Она молчит, а телефон снова начинает издавать знакомую мелодию. – Ты меня слышишь вообще? Это она? Роуз, ты что опять? Ты же мне обещала! – кричу на нее, давя машинально на газ.

– Да, я опять! И что с того, поругаешь меня и позвонишь мамочке, чтобы пожаловаться? Сид, я уже взрослая и могу самостоятельно принимать решения. – Кричит она в ответ, и я вижу, как по ее щекам катятся слезы. Это меня раздражает еще сильнее. Желание сбросить злость постепенно нарастает, от этого я сильнее давлю на газ, цепляясь за руль настолько сильно, насколько у меня хватает сил. Спидометр показывает 180, мало! Давлю еще, в голове туман, никого не вижу. Мгновение, как слышу крик Роуз…

Эта картина всплывает у меня постоянно, как только я сажусь за руль. Ну, почему я тогда не смог ничего сделать? Зачем я так поступил? Знаю, что виноват. Прошло полтора года, а я так и не пришел в себя.

– Да не сигналь ты! Не видишь, красный горит? – Кричу я водителю, который уже минут десять оглушает меня сигналом своего Вольво.

Первые несколько месяцев я сходил с ума, не мог вообще находиться в квартире, где мы жили. Я много пил, ничего не ел, забросил работу, спорт – все, что тогда меня интересовало. Сейчас я постепенно восстановился, доктор Стив мне очень помог. Мне его посоветовал друг. Хоть курс терапии с ним уже давно закончился, но я до сих пор продолжаю к нему приходить раз в неделю на консультацию. Стив говорит, что я здоров, и его помощь мне не нужна, но боюсь, что, если перестану его навещать, кошмары вернуться, и я снова начну сходить с ума. Сегодня как раз должна была быть консультация, но доктор отменил ее, сказал, что у него появились неотложные дела. Дома я не могу долго находиться, поэтому решил поесть в любимом кафе на Малой улице. Мы с Роуз обожали это место, там очень уютно и подают вкусные вафли. Теперь я стараюсь реже заходить туда. Все вокруг пропитано ею. Еще год назад я вообще не мог приходить в это место, постепенно стал перебарывать себя, опять же, спасибо доктору Стиву. Он научил меня концентрироваться на настоящем, а не жить кошмарами прошлого.

Поворачиваю на Малую улицу, здесь такое все знакомое и родное, что это даже вызывает у меня улыбку, а улыбаться я перестал с того кошмарного дня. Смотрю по сторонам, не изменилось ли чего? Последний раз я был здесь недели две назад. Работы много, да, и лишний раз сюда ехать неудобно, далеко от моей новой квартиры. Внимательно осматриваю квартал, совсем забыв, что еду за рулем. Как вдруг поворачиваю голову, и резко жму на тормоз. Господи, в голове снова туман, как в тот день. Ничего не соображаю, пытаясь понять, что вообще происходит. Выбегаю из машины и вижу невысокую девушку, которая почему-то кажется мне знакомой.

– Ты что сумасшедшая? Тебе жить надоело? – Кричу я на нее во весь голос.

– Это ты смотри, куда едешь! – Парирует мне в ответ незнакомка.

Чувствую, как злость начинает закипать внутри меня. Но я научился ее сдерживать. Девушка смотрит на меня испуганными глазами, собирая по дороге свои вещи трясущимися руками. И почему ее лицо мне так знакомо? Она встает и быстро шагает на противоположную сторону улицы.

– Дура! В следующий раз по сторонам смотри! – Озлобленно кричу ей в след и сажусь в машину.

Голова становится тяжелой, и я откидываю ее назад. Закрываю глаза и снова возвращаюсь в тот день.

– Нет, стоп! – Мой голос криком отдается в ушах. – Хватит себя мучить!

Но разум не слышит моих слов и еще больше издевается надо мной, показывая картинки того дня. Надо срочно отвлечься. Вставляю ключ в зажигание, завожу машину и еду подальше от этого места.

Мия

Оборачиваюсь ему вслед. Ну, и придурок! Никогда не понимала, зачем водить машину? Чтобы потом калечить людей? Вот такой подонок и убил мою сестру. Вспомнив о том дне, голова становится свинцовой, ноги еле передвигаются. Останавливаюсь посреди тротуара. Так, Мия, только не сейчас. Дыши глубже, все хорошо! Но успокоиться уже не получается. Мне не хватает воздуха. Пытаюсь ртом вздохнуть настолько глубоко, насколько позволяют мои легкие. Но все тщетно. От нехватки кислорода в глазах темнеет. Господи, помоги мне добрести хотя бы до ближайшего столба. Пытаюсь нащупать землю, чтобы сесть. Ноги уже не держат, падаю на колени. Тело ватное, совсем их не чувствую, голова кружится, ощущение как будто тебя обдали кипятком. Ничего не соображаю. Руками обхватываю горло, как будто меня это как-то спасет.

– Помогите! По… – Пытаюсь кричать, чтобы хоть кто-то услышал, но не хватает воздуха. Веки тяжелеют, я понимаю, что теряю сознание. Последнее, что я слышу – это голос какого-то мужчины.

– Скорее вызовите скорую, девушка потеряла сознание! – Кричит во весь голос незнакомец.

***

Вокруг белые дома и пустынная дорога. Но почему на тротуарах там много людей? Здесь что, нет машин? Странно. Несколько минут назад мне так не казалось. И чувствуя я себя хорошо. А я уже подумала, что это очередной приступ. Последний раз он был полгода назад. Тогда врачи вообще не хотели меня выписывать. Говорили, что на нервной почве это может постоянно повторяться. Но мама убедила доктора, что обеспечат мне полный покой. Стоп, кто это?

– Роуз, – кричу я как можно громче, – Роуз! – Подбегаю к высокой, темноволосой девушке.

Она оборачивается. Не может быть! Это же моя сестра! Обнимаю её так крепко. Да, это моя Роуз. И аромат ее любимых духов, которые я не спутала бы ни с чем. Как же я скучаю, мне ее очень не хватает. Но она почему-то так не считает и отталкивает меня.

– Мия, ты что рехнулась? Зачем ты тут? – Удивленными глазами смотрит на меня сестра.

– Где тут, Роуз? Что с тобой? – Настороженно смотрю на ее лицо, но ощущение будто не знаю этого человека совсем.

– Мия, я тоже очень по тебе скучаю. Вообще, по дому. Но тебе здесь не место. Дурочка, что ты себя мучаешь? Жизнь не остановилась, пойми это, – берет меня за плечи Роуз, – мне пора. Но пообещай, что я тебя здесь больше не увижу. Я тебя очень люблю. – Как всегда целует меня в лоб, исчезая, как туман.

Но это все, что она мне сказала и растворилась в толпе так быстро, что я не успела проводить ее взглядом. И как это понимать? Почему так мало она была со мной? Слезы начинают литься из глаз, пока я не слышу свое имя. Причем все громче и громче. Что происходит? Оборачиваюсь. Никого. Снова кто-то громко окликает мое имя. Почему я не вижу, кто меня зовет? Картинка испаряется, и я слышу голос мамы. Открываю глаза. Пытаюсь понять, где я? Что вообще происходит?

– Мия, наконец-то! Я думала, что мы потеряли тебя. – Мама нежно обнимает меня за плечи, тихо всхлипывая. Ненавижу это состояние. От этого я чувствую себя обузой. Ну, почему все так не вовремя?

– Мам, пожалуйста, я жива, со мной все хорошо. Не плачь. – Пытаюсь успокоить маму, но понимаю, что далеко все не хорошо. Хотя бы потому что я опять в больнице. За последний год я бываю здесь намного чаще, чем где-либо. Поэтому я не особо удивлена, что снова оказалась здесь, потому что в этот раз приступ проявился сильнее, чем обычно. Но самое странное – это то, что я видела во сне. Каждый раз, когда я падала в обморок, меня увозила скорая, и я быстро приходила в себя. Но в этот раз все по-другому. Роуз никогда не снилась мне, даже после смерти. Мысли прерывает распахнувшаяся дверь. Это миссис Уолкер. Она мой лечащий врач с самого детства. Помню, когда мы встретились впервые, она произвела впечатление очень строгой и деловой женщины. А все потому, что тогда у нее была очень странная стрижка, как будто горшок на голову надели. А брови? По-моему, она никогда их не умела красить, даже сейчас, когда прошло уже много лет. С каждым днем мои посещения больницы становились регулярными, а когда умерла Роуз, то почти каждый месяц меня забирала скорая с новым приступом. Поэтому за все время мы успели подружиться с миссис Уолкер. Она очень добрая, но почему-то стесняется этого, поэтому мы с Роуз называли ее «миссис железная леди».

– Мия, здравствуй. Не скажу, что я очень рада тебя видеть здесь. Слава богу, все обошлось. Но ты нас здорово напугала. Миссис Стенли, не могли бы вы оставить нас с Мией ненадолго? – Как всегда, строгим голосом обращается доктор к моей маме. Чувствую, что это не к добру, поэтому мысленно пытаюсь себя подготовить к чему-то плохому.

– Да, конечно. Солнышко, мы с папой отъедем ненадолго по работе. Если что-то нужно будет, звони. – Мама осторожно целует меня в щеку, показывая взглядом, чтобы я не беспокоилась, выходя за дверь. Ну, все. Сейчас начнутся нравоучения и допросы о том, что я делала все это время, что спровоцировала очередной приступ. Хочу первая начать разговор, но миссис Уолкер опережает меня.

– Я знаю, что ты хочешь мне сказать. И не нужно делать такой возмущенный взгляд. Сегодня я не собираюсь читать мораль и устраивать допрос. Все намного серьезней, чем ты думаешь. – Возмущенно говорит мне доктор. Даже интересно, что нового я могу услышать за столько лет? Я отворачиваю голову к окну. Не хочу снова услышать, что приступы усливаются, и нет гарантии, что завтра я снова не окажусь здесь.

– Мия, я понимаю, что ты очень устала. Но, поверь, всегда есть шанс, – пытается успокоить меня миссис Уолкер, – дорогая, я тебе не враг. – Она достает из желтой папки бумаги, и не сложно догадаться, что это. Ее то я успела выучить на тысячу процентов. – Пришли результаты анализов, на этот раз они лучше, но ты была без сознания сутки. Это не самая лучшая динамика. Поэтому необходимо еще раз обследоваться. Мы не можем так рисковать.

Что? Я была без сознания целый день? Поверить не могу, что какой-то идиот, напугав меня, смог спровоцировать приступ.

– Почему в этот раз по-другому?

– Пока мы пытаемся разобраться, но, честно, я сама не понимаю. Те, таблетки, что ты принимаешь, они очень сильные. Поэтому необходимо повторное обследование, чтобы посмотреть, как они влияют на твой организм.

Точно, таблетки! Примерно представляю, что меня ждет, но я должна это сказать.

– Миссис Уолкер, я знаю, что спровоцировало приступ. – Виновато отвожу взгляд, чтобы не видеть гнева, который обрушится на меня через минут, а может даже и секунду. – Я перестала пить таблетки еще в прошлом месяце. Мне стало легче, и я подумала, что без них мне не будет хуже.

Слышу, как миссис Уолкер тяжело вздыхает и садится на край кровати.

– Мия, это твоя жизнь и тебе решать, что с ней делать. Но, если ты самостоятельно принимаешь такие важные решения, то моя помощь тебе не нужна. Я не могу бороться в одиночку за тебя, если тебе это не нужно. – Слышу, как Уолкер встает. Но я не пытаюсь на нее смотреть. – У меня много работы, я зайду к тебе позже, а сейчас отдыхай.

Странная реакция. Но может я правда уже не могу бороться за свою жизнь? И что вообще означали слова Роуз? Куда мне нельзя? Как же я устала от этого. А ведь еще несколько дней назад я радовалась своему переезду и думала, что смогу начать все с нуля. Мысли атакуют меня, но сейчас я хочу одного. Закрываю глаза и погружаюсь в сон.

Глава 2. Сид

С трудом открываю глаза. Голова жутко раскалывается. Во рту пересохло и хочется пить. Осматриваю комнату. Хм, а я не промах. Вещи разбросаны по всей комнате: около шкафа валяются несколько бутылок из-под рома. В дальнем углу разбитый телефон, к счастью, не мой. Сколько же я выпил? Ничего не помню. Обхватываю голову руками. Боже! Ну, почему она так болит? Спустя минут десять решаюсь встать с кровати, чтобы попить воды. Ой, а где я вообще? И только сейчас понимаю, что это незнакомая мне квартира. О, нет! Надеюсь, что я просто завалился пьяный спать, только мое пока не отрезвлённое состояние объяснения не ищет. Оно вообще не может собрать мысли в кучу.

В груде разбросанных вещей отыскиваю свои боксеры и вяло бреду к двери. Стараюсь открыть ее тихо. Выглядываю из другой комнаты и пробегаюсь глазами по квартире. Большая светлая гостиная с совмещенной кухней. На барной стойке разбросаны бутылки из-под вина, мартини и виски. Уф, еще немного и меня стошнит прямо здесь. Во всю стену висит телевизор, который, кстати, включен. Значит здесь все-таки кто-то есть. Тащусь к большому дивану, который занял почти все пространство. Сейчас я не в силах пройти такое маленькое расстояние, поэтому он, как островок спасения. Как вдруг слышу знакомый голос.

– Уже проснулся? А я думал раньше вечера тебе не ждать. – Улыбаясь, пьет воду Тони.

С ним нас познакомила Роуз. Вообще, это был ее друг, если можно так сказать. Скорее она была для него потенциальной разбивательницей его сердца, а он для нее просто другом. А я всегда говорил Роуз, что он неравнодушен к ней, но она никогда меня не слушала. Ей было не интересно, а я, зная это, все равно ревновал. Даже когда мы первый раз встретились, Роуз смеялась и говорила, что мы подружимся, но этого так и не случилось. После ее ухода мы больше не встречались. Но что я делаю сейчас у высокого, накаченного светловолосого молодого человека, ума не приложу.

– Слушай, давай обойдемся без любезностей. У меня болит голова, и я плохо помню, что я здесь делаю. – Ехидно отвечаю. Пока это все, что я могу сделать.

– А вы, как всегда, приветливы, мистер Сид. – С особой иронией говорит Тони, но я не обращаю внимание, потому что в какой-то момент это стало привычной формой общения. – Я и сам не рад тебя здесь видеть, просто было жаль видеть то, как ты просаживаешь свою жизнь.

– Тебе ли говорить о жалости. – Злобно смотрю на него, рука так и чешется, чтобы врезать ему как следует. – Что-то ты не помог Роуз. Её жизнь тебе было не жаль? – Встаю с дивана, силы каким-то чудом вернулись ко мне.

– Сид, ты многого не знаешь, зачем ты пытаешь опять говорить об этом? – Кричит Тони. Такого я его еще ни разу не видел, хотя я вообще о нем ничего не знаю. – Ты думаешь тебе одному тяжело? Думаешь, что ты такой весь несчастный, пожалейте меня все! Знаешь что? Выметайся из моей квартиры и больше никогда не звони мне, даже если у тебя будут самые большие проблемы. – Тычет пальцем на дверь ухажер моей девушки, но я и сам хотел это сделать.

Быстро натягиваю джинсы и джемпер. Черт! Где мой телефон? А ключи от машины? Осматриваю всю комнату, на поверхностях нет ничего. Переворачиваю постельное, вещи, валяющиеся на полу. Ничего. Пока в комнату не врывается Тони.