Селфи на фоне дракона. Ученица чародея

– Симочка у нас готовит плохо… – вдохновенно и щедро делилась мама подробностями моей биографии. – Она вообще готовить не любит… У нее когда-то хомячок был. Маленький комочек шерсти… Друзья подарили… Он продержался ровно два месяца, а потом осенью лег и больше не двигался… Умер… От голода… Сима его похоронила… Нет, я ни на что не намекаю… Может быть, вам повезет больше, чем этому бедолаге.

Опа! Мама – и на вы? У меня такое ощущение, что меня сейчас за ручку забирают из детского садика, а я стала невольным свидетелем разговора воспитательницы и родителей.

– Мама, может, не надо? – Я чувствовала, что маму уже не остановить.

– А потом она узнала, что хомячок не умер, а просто впал в спячку… – продолжила мама, считая своим долгом подготовить своего зятя морально к возможным последствиям столь скоропалительного решения. – И тогда она купила себе нового… Но и тому не повезло. Симочка у нас всегда хотела стать доктором. По биологии у нее была пятерка. В детстве она доставала медицинский справочник и читала вслух… Ее любимыми болезнями были экзема и саркома. И вот однажды она тискала хомячка и обнаружила опухоли. Она позвонила мне, но я была занята, поэтому не могла ответить. У меня как раз были пациенты… Симочка решила действовать самостоятельно. Сначала Сима прижгла опухоли йодом. Потом помазала мазью «Звездочка», а затем разогревающей мазью «Финалгон». Хомяк окончательно занемог. И тогда Сима поняла, что хомячку может помочь только срочное хирургическое вмешательство…

Мой супруг в этот момент превратился в само внимание. Он смотрел на мою маму с таким неподдельным интересом, как Киса Воробьянинов на свою тещу, когда та повествовала о том, как зашивала фамильные драгоценности в фамильный гарнитур.

– Вооружившись маникюрным набором, Симочка взялась за операцию… – продолжила мама, отхлебывая чай. – Она побрила живот хомячка моей бритвой, сумела лезвием надрезать и выдавить одну опухоль. Руки она предварительно продезинфицировала спиртом. Кровь удалось остановить прижиганием. Она раскалила чайную ложку и прижгла вавку. Вторую опухоль она удалить не успела… Пациент скончался… Судя по тому, что на столе остался йод и бинт, Симочка боролась за пациента до последнего!

– А хомячок был самцом или самочкой? – поинтересовался мой муж, протирая запотевшие очки.

– До операции? Или после? – деликатно уточнила мама, показывая фотографию хомячка-покойничка. Он тоскливо смотрел на нас глазками-бусинками, как бы предчувствуя свою безвременную кончину на кухонном столе.

– Мама! – возмущенно заявила я. – Может, не надо рассказывать такие вещи! Я действительно свято верила, что спасаю хомяку жизнь, а в качестве анестезии дула на вавку!

– Что? Я же не рассказываю, как ты попугайчика от запора клизмой лечила? – обиделась мама, захлопывая семейный фотоальбом. – Или про то, как ты накрасила Клёпушку и надела ему платок на голову на ночь глядя, я вообще молчу… Я чуть разрыв сердца не схватила… Думала, что бабушка-покойница с того света вернулась, а что чувствовал бедный котик, я вообще представить боюсь. А после того, как Сима посмотрела «Властелин колец», бедный котик при словах «Моя прелесть» вообще боялся из-под кровати вылезать… У меня как раз тогда было старое обручальное кольцо…

– Ты просто преувеличиваешь, – торопливо перебила я, вспоминая, с какого конкретно места и как с кота снимали злополучное кольцо. Кот эту процедуру запомнил на всю жизнь…

– Так что болеть, Вадим, я вам не советую… – вздохнула мама, пряча альбом в сервант. – А поскольку я хочу еще внуков понянчить, то категорически запрещаю!

Я сделала вид, что обиделась, в надежде, что мама не вспомнит о том, как я, первый и единственный раз, отдыхала в детском оздоровительном концентрационном лагере строгого режима «Улыбка». Я сделала на мыльницу кучу фотографий с оторванным дорожным указателем «ДОЛ «Улыбка» 5 км», а потом притащила ее в лагерь, чтобы каждый мог сделать классное фото за скромное вознаграждение. В итоге вся смена уехала, имея штук пять-шесть незабываемых фотографий. Прокат таблички работал ровно сутки, пока ее не нашла и не отобрала у меня администрация. Хоть я и клялась, что дорожный знак не отрывала, а нашла на обочине, когда решила прогуляться во время тихого часа, мне никто не поверил. Или как в университете я вынуждена была рисовать стенд в качестве наказания за прогул. Вместо «Обитель знаний», у меня получилось «Обитель зла», поскольку деканат зажал краску, а фраза требовала логического завершения. Можно было бы еще вспомнить много чего забавного, но мама ограничилась страданиями бедных домашних животных. За что ей большое человеческое спасибо.

– Ну ладно, мы пойдем. У нас через два часа рейс… Мы улетаем на медовый месяц, а если понравится, то останемся там навсегда, – соврала я, ибо мы никуда улетать не собирались. Мы просто перенесемся в другой мир, где нас уже ждут.

Расставшись с мамой, которая смотрела на моего мужа скорбным взглядом, мол, крепись, друг, я понимала, что после визита к моей мамочке шансы выйти замуж у меня ползут к критической отметке ноль. На прощание мама подарила нам две пары вязаных носков в знак признания заслуг моего мужа перед нашей семьей.

– Ура! Теперь Добби свободен! – заметила я, разглядывая жесткие, как валенки, жгучие, как крапива, носки, которые были связаны на случай внезапного наступления ядерной зимы. Как только она наступит, я надену эти носки и умру спокойно.

Мы попрощались и экстренно рванули ко мне домой. Я пока что не сильно разбираюсь в магии. Но кое-что уже поняла. Переход между мирами похож на рекламу концентрированных химикалий и красителей в пакетике «Инвайт», которую транслировали по телевизору с задорной песенкой «Просто добавь воды». Магия и вода. Для процедуры переноса подойдет любой водоем, будь то озеро или море. Мой город не зря прозвали Жемчужиной без моря, поэтому идею с морем можно отмести сразу. Оставшиеся водоемы, при упоминании которых санэпидстанция делала жалобные глаза и прикрывала лицо рукой, для этой цели явно не подходили. У меня есть подозрение, что большинство героев комиксов, упавших в различные химикаты, после чего внезапно ставшие супергероями или суперзлодеями, некогда имели прописку в моем городе, а теперь они могут рассчитывать лишь на льготный проезд в общественном транспорте и возможность покупать в аптеке лекарства без очереди.

Поскольку в льготники мы записываться не собирались, то отправились ко мне домой, где тут же наполнили водой ванну, бросили туда светящуюся ракушку – и вуаля! Мы вернулись в тот мир, где нас ждал роскошный дворец со всеми удобствами, фонтанами и…

– Ты это тоже видишь? – тихо спросил меня мой супруг, замирая от неожиданности.

– Когда закрываю глаза – нет… – простонала я, зажмурившись как следует. – Закрой глазки, и все будет хорошо… Это тля?

– Нет, это мля… Я сейчас кому-то уши накладные оторву!

Весь парк был украшен какой-то розовой паутиной. Для полной картины не хватало бабушки с опрыскивателем и пакета медного купороса, разведенного в пропорции сто граммов на литр воды. «Все поел долгоносик», – мрачно заявила совесть, вместе со мной разглядывая абсолютно голые деревья, с веток которых уныло свисали розовые бумажные шары, создавая впечатление Хеллоуина, плавно переходящего в День святого Валентина, захватывая новогодние праздники, с наложением декораций друг на друга.

Навстречу нам по аллее шло чудо в розовых перьях, неся в руках рулон туалетной бумаги и мурлыкая от переизбытка чувств какую-то задорную песенку. Белый парик, накладные эльфийские уши, зеленая морда, как у французского бульдога, и накрашенные глаза с накладными ресницами… Да, зрелище не для слабонервных! Тут трудно ошибиться! Это Джио. Собственной гламурной персоной.

– Я убью тебя! – крикнула я, собираясь снять с ноги туфельку и метко швырнуть ее в орка, косящего под эльфа. Но мой муж жестом меня остановил.

– Я тебя тоже люблю, моя дорогая! – крикнул мне орк, махая рукой. – Ваше величество, вы уже вернулись? Так скоро? А я тут совсем замотался! Целый день на ногах! Почти всю ночь не спал, – радостно заявил невозмутимый Джио. – Сейчас дракона докрасим, и все!

– Заметь, я даже не спрашиваю, в какой цвет… – мрачно сказал император. – Сима, придумай ему какое-нибудь наказание. Ужасное, но не смертельное…

– Давай подарим ему мамины носки и заставим надеть прямо сейчас? – улыбнулась я, доставая пакет с негнущимися носками из сумки.

«Мы не правые, мы не левые. Мы ва-а-а-аленки!» – вздохнула совесть.

– По-моему, это слишком жестоко. Прибереги их для особого случая… – вздохнул мой муж, глядя на пакетик.

– А если сразу две пары одновременно? Твою и мою? Или мы с тобой вместо колец обменяемся носками? – спросила я, пытаясь согнуть носки и снова затолкать их обратно в сумку.

И тут в траве возле меня что-то зашевелилось. Что-то розовое, пушистое, с длинным чешуйчатым хвостом! Я осторожно подошла взглянуть на это и увидела злобную крысиную морду. К хвосту крысы было привязано картонное сердечко. Теперь я понимаю, почему крыса злая. Не знаю, как вы, но я была бы явно не в восторге, если бы мой хвост завязали бантиком.

– Крыса? – поинтересовалась я, показывая пальцем на хвостатую гадость, которая исчезла в траве.

– Самая настоящая! Она еще и в темноте светится! Мы выпустили в парк сто двадцать одну крысу, к которым весь день привязывали пожелания. Представьте себе, идет гость, видит крысу с сердечком на хвосте, что ему захочется сделать? – радостно спросил Джио, явно не предвидя наш ответ.

Я сглотнула, на секунду представив себя на месте гостя, но озвучить свои соображения не успела.

«Убить упрямую тварь!» – вздохнула совесть.

– Сорвать сердечко и прочитать, что там написано! – Орк сделал характерный жест руками, словно срывает сердечко и с восторгом читает пожелание. – Я все продумал! Магия этих крыс не берет! Это для того, чтобы гости не халтурили… Согласитесь, очень интересный конкурс! Детям он очень понравится… Взрослые тоже будут пищать от восторга!

– А почему не хомячки? – тихо спросила я, вспоминая безвременно почивших по моей вине Огрызка и Шушпанчика.

– Мы думали по поводу хомяков, но в процессе столкнулись с определенными трудностями… Приколоть сердечко иголочкой получалось не с первого раза… – начал Джио, но, переведя взгляд на моего супруга, который смотрел таким понимающим взглядом, орк поспешил добавить: – Ладно, тут еще столько дел… Я пошел проверять, достроили ли башню любви из печенья и карамели. Я как раз туда поставил слугу, чтобы он веткой отгонял мух…

– Джио, можно тебя пригласить на голубой огонек? – тихо произнес его величество, и в руке его загорелось синее пламя. – Или ты сам по-хорошему уберешь все немедленно? Особенно крыс! Пока у меня в руках не будет сто двадцать одно сердечко, я не успокоюсь.

– Сейчас выпишу сто двадцать одну кошку… – записал себе в блокнотик орк, поскрипывая самописным пером. – Кошек тоже покрасить в розовый цвет! Готово!

– А потом сто двадцать одну собаку? – поинтересовалась я, наслаждаясь логической цепочкой. Интересно, дойдет ли дело до розового слона? Или слоны здесь не водятся?

В итоге после споров и пререканий парк удалось откатить до первоначального состояния. Разумеется, при помощи магии. Обида Джио длилась ровно пять минут, после чего он заявил, что желает утвердить свадебные конкурсы собственного сочинения.

– А мы не можем просто в торжественной обстановке напиться и забыться? – устало поинтересовался мой супруг, предчувствуя худшее.

– Ваше величество, свадьба – это очень ответственное мероприятие! Конкурсы должны быть обязательно! Это же традиция! – заявил Джио, доставая длинный, как рулон туалетной бумаги, список конкурсов. Рулон поскакал по траве, с каждым метром убивая во мне надежду на благополучный исход.

– Я не доживу и до середины… – простонала я, краем глаза глядя на мелькнувшее в траве сердечко, прикрепленное к хвосту грызуна. Это же надо было сидеть и крысам хвосты крутить…

– С конкурсами пока повременим, – сказал император, потирая переносицу. – Как насчет платья?

– Оу! Сейчас покажу! Я заказал его у известного дизайнера Че Занаха! Оно просто великолепно! – Джио направился в сторону дворца, приглашая нас следовать за ним. – По задумке сорок человек будут нести двадцатиметровый шлейф невесты…

Я сглотнула, вспоминая фильм «Человеческая многоножка», который от нечего делать решила посмотреть в процессе поглощения пищи, предварительно, разумеется, не прочитав рецензий и отзывов. Фильмец впечатлил меня, что называется, до глубины желудка. А теперь Джио предлагает, чтобы за мной весь вечер ходило сорок человек впритирку, дыша в затылок и наступая друг другу на пятки?

– Сима, лучше не смотри… – сказал его величество, увидев платье первым.

Ага, размечтался. После такой рецензии мне определенно зачесалось взглянуть! Так, для себя, поржать… Мама дорогая! Это трудно было назвать платьем. Верх его напоминал майку-алкоголичку, а юбка была похожа на тюль, неряшливо заправленный в трусы. «Это тебе не шубу в трусы заправлять!» – глубокомысленно выдала совесть. Нормальненько. Хочу – поглубже заправляю, хочу – нет… Можно складочками, а можно комочком… Платье – трансформер… Ничего вы не понимаете в высокой моде! К такому платью не хватает только пакета на голову… И можно смело выходить замуж. Если возьмут.