Под крылышком у ректора. Дилогия в одном томе

– Я буду будить тебя каждый вечер! Итак, в срочном порядке ликвидировать такой недостаток, как опоздания, двойки и тройки! – произнес ректор командирским голосом. – В каком виде ты? Перед тобой целый ректор стоит!

– Да-да, конечно, – вскочила я, начиная тут же одеваться. – Конечно, не обещаю… Но буду стараться…

– Мне поступила жалоба. За порчу инвентаря у инвентаря. Теперь инвентарь категорический отказывается быть инвентарем, – строго произнес ректор. Я приготовилась, что мне сейчас влетит. Значит, ректору уже настучали про вампира…

– Извините, так случайно получилось, – лепетала я, искренне жалея бедного вампира. – Но я все исправила.

– Мне только что полчаса жаловались за то, что вы всем потоком предательский напали на безоружного вампира сзади, с целью лишить его моральной девственности с последующим нанесением тяжких задних страданий, – отчеканил ректор, а я приготовилась выслушать то, какая я нехорошая.

– Я больше так не буду, – каялась я, вспоминая выпученные красные глаза. – Только не надо меня ругать… Я все осознала… И оказала посильную помощь…

– В связи с чем, я постановил, что формально задание было выполнено на отлично! Отнесешь журнал. Оценку тебе исправят! – строго закончил ректор.

Эм… Что? Я точно все правильно расслышала? Меня даже ругать не будут? Он за меня заступился? Впервые в жизни за меня кто-то заступился!

– Где стенгазета? – спросил ректор, когда я замерла на пуговице пиджака.

Какая стенгазета? Я про нее в первый раз слышу!

Глава 12

– Какая стенгазета? – спросила я, не помня ничего про стенгазету.

– В Академии по плану был объявлен конкурс на лучшую стенгазету. Руками! – произнес ректор, выкладывая на стол мятое объявление, мимо которого я часто проходила на занятия. Конкурс объявили неделю назад.

Наша Академия всегда славилась активной студенческой жизнью. В Академии постоянно проводились конкурсы и соревнования среди факультетов. В которых, разумеется, я почти не участвовала.

– Я не умею рисовать… – заметила я, растирая руку и жалобно глядя на ректора. – Понимаете, у меня руки из … из попы…

– Тогда положи газету ее на стул! Чтобы удобней было! – произнес ректор, взмахнув рукой. На стуле появился огромный лист бумаги, свёрнутый в трубочку.

– Я еще раз повторяю, я – не художник, – заметила я, вздыхая и нервно поглядывая на свернутый лист. – У меня нет таланта!

– А если найду? – прищурился на меня ректор.

– Ну не умею я… – упиралась я, поглядывая с ужасом на лист бумаги.

– Ты же – девушка! Разбуди в себе чувство прекрасного! – послышалось что-то похожее на приказ.

– Я вообще кисточку вообще в первый раз в руках держала! И не умею … рисовать… – я уже понимала, что отвертеться не получится.

– Рисовать стенгазету от «сейчас» до «готово!», – произнес ректор. Его лицо было непроницаемым.

– Хорошо! Но я не знаю, о чем писать! – удивилась я, с ужасом глядя на листок.

– Придумайте какие-нибудь цитаты великих чародеев! Почему я должен вас этому учить! – сверкнул глазами ректор.

– Я не умею рисовать! – сдавалась я. – Может, вы что-нибудь подскажете?

– Это просто! Берешь кисточку, берешь краски. Рисуешь где угодно, но только в центре! Все понятно? – произнес ректор. – Так, чтобы было ярко и скромно! Со вкусом лесных ягод!

Не успела я договорить, как дверь за ним захлопнулась так, что прошелестел весь мой чеснок.

Я поплелась на пары. Приятно осознавать, когда тебя кто-то ждет. Неприятно, когда это стенгазета.

– Извините, можно войти! – поскреблась я в дверь кабинета прорицания. Того самого, в котором меня заперли. Шары сверкали на зеленых скатертях. А я уселась на свое место.

В старинном, потертом кресле, кутаясь в платки сидела Мадам Нагадайна, увлеченно читая детектив «Магический убийца выходит на портал войны».

– Хм… Дайте-ка угадаю… – пробурчала она, напрягая третий глаз в виде сверкающей драгоценности на лбу. – Убийца носит трость… Это… бывший министр магии!».

Она тут же пролистала в конец и внезапно нахмурилась.

– Что значит убийца – уборщик? – возмутилась она, но завидев меня, тут же спрятала детектив обратно на полку.

– Я предсказала ваше опоздание, – послышался зловещий голос провидицы. – Поэтому решила подождать… Присаживайтесь поближе… На прошлом уроке мы с вами проходили гадание по трещинам на пятке! Очень древнее гадание! Но для начала мы должны немного проветрить наши чакры!

От ее стола тянулся тяжелый и вонючий дымок благовоний.

– Мы немного подышим чакрами! Это важно! Вдох! Вы-ы-ыдох! Вдох! Вы-ы-ы-дох! Теперь похлопали чакрами! Раз, два, три, четыре, пять.... Хорошенько хлопаем! Так, чтобы я слышала! – размахивала руками, словно дирижировала Великая Предсказательница, листая мои скромные пророчества. Я сидела, проветривая чакры. Где они находились, я не знала. Но холодело почему-то чуть пониже спины.

«Так и быть, поставлю тебе пятерку!», – жалобно вздыхала преподавательница. «Так нечестно!», – возмущались студенты. «Что значит, нечестно? Ему жить осталось всего ничего! Судьба тяжелая!», – с грустью отвечала Мадам Нагадайна.

– А теперь переходим к небольшому контрольному гаданию! – оповестила она меня, глядя проницательным взглядом из-под тонны магической косметики. – Оценку, разумеется, я поставлю заранее, поскольку я уже знаю, чем закончится урок!

На столике появилась огромная восковая свеча и тазик с водой.

– Капайте свечой в воду! – взмахнула рукой, словно собираясь улететь, Мадам. – Что у вас? Ничего не упускайте! Рассмотрите все до мельчайших деталей!

– Эм… У меня… – повертела я миску с водой, расплескав ее на скатерть. – Кажется, у меня … Какая-то статуя! С крыльями!

– И? Что это значит? – спросила Мадам, грациозно положив голову на руки. – Учтите, на экзамене я разрешаю подглядывать только третьим глазом!

– Эм… К смерти? – неуверенно спросила я, вспоминая надгробия на учебном кладбище.

– Дайте – ка сюда, – прищурилась Мадам. Она хмыкала, щурилась, вертела и так и эдак. – У вас будет десять детей!

– Сколько? – ужаснулась я.

– Десять! Муж … эм…. Низкорослый, одноногий лысый блондин с родинкой на левой пятке… – продолжала Мадам, вдумчиво читая символы моего будущего. – Он вас бросит ради рыжей красавицы… Видите, женскую фигуру?

Я посмотрела на ее длинный и хищный ноготь, который показывал на сморщенное чудовище с горбом и одним глазом.

– Вот! Ради нее! – заметила Мадам, задумчиво покачиваясь. – Запомните, как она выглядит! Это ва-а-ажно! Вот она, подлая разлучница! Вижу еще одного мужчину в вашей жизни!

– А как он будет выглядеть? – спросила я, видя, как хищный палец водит по застывшему воску.

– Погодите! Не мешайте! Я не учла кое-какие знаки судьбы! Одну минутку! – ответили мне. И я затаила дыхание. – Я вижу мужчину! Красивого, молодого, мрачного, загадочного… О! Он будет вашим первым мужчиной! Вижу, что он одет в черное…