Истории из прошлого

– Что?

Едва Эмиль успел открыть рот, хотя даже сам не знал, что делать – сказать: «Ты педик?», или промолчать, как тут дверь кабинета отворилась и в зал буквально влетел Дайс. Глаза округлились, лицо красное. В руке он держал телефон.

– Почему я об этом раньше не знал? Чего ты молчал?.. Слушай, я новости не смотрел, у меня и так своих проблем по горло хватает… Эх, ладно. Еще что? Все? Ну и что ты теперь будешь делать?.. Ладно, давай так. Угу, звони мне, понял? Давай, пока.

Шеф повесил трубку и плюхнулся возле Эмиля. Карл подошел к столику:

– Что случилось?

– Солнце в одно место закатилось! – Дайс откашлялся и понизил голос. – Марию повязали. Два детектива там… поработали, а сейчас полиция полезет глубже, на Анну может наткнуться. Рудольф уже волосы на себе рвет, думает залечь на дно. Не знаю я, что будет дальше…

– То есть нас тоже могут повязать?

– Маловероятно, но надо быть готовым ко всему… – Тут шеф впервые посмотрел на Эмиля и спокойно сказал: – Мальчик, иди лучше, спой. Подслушивать не хорошо.

Котик в рассеянности перевел взгляд с Дайса на Карла, кивнул и направился к сцене. Эмма стояла возле ступеней и смотрела в сторону шефа. Когда Эмиль с ней поравнялся, она сказала:

– Может, сыграем «Собачку Молли»?

– Что здесь происходит? – прошептал Эмиль. – Что это значит – «повязать», «залечь на дно»? Кто такие Анна и Мария?

– Да так, он про своих конкурентов. Не обращай внимания.

Котик нахмурился.

– Подожди, я не догоняю – почему мне нужно такие вещи игнорировать? Ну, я же должен знать, где…

– О, Эрвин! Иди сюда, сыграй. Нам нужна твоя помощь.

Тот взобрался на сцену и поздоровался с Котиком, представившись, как Эрвин Мерфи. Эмиль пожал в ответ руку – холодную и липкую, будто намазанную несколькими слоями крема. Как оказалось, Эрвин играл на барабанах. Он согласился подменить Эмиля, пока тот будет петь. Между тем обеденный перерыв заканчивался, пора снова браться за работу. Пока Эрвин и Эмма настраивали инструменты, Котик подошел к Карлу, который проверял второй микрофон, и спросил:

– Что все это значит, черт возьми? О чем говорил герр Дайс?

В ответ Карл лишь отмахнулся и запел первый куплет.

***

Вечером народу было не очень много. Амалия пришла за два часа до закрытия кафе и села возле бара. Котик сразу же ее заметил. Он был с Эммой, они пели почти час и под бурные аплодисменты уступили места Карлу и Эрвину. Котик поцеловал свою девушку и сел рядом с ней, а Эмма устроилась в сторонке и заказала бренди. Все трое молчали. После часа беспрерывного пения говорить совсем не хотелось. У Эмиля уже сводило скулы, так что он молча слушал истории Амалии о том, как клиентка едва не стащила фен. Иногда Котик поглядывал на Эмму, та наливала бренди в стакан. «Такая тихая, – думалось Эмилю. – Вообще она сама по себе такая. В основном любит слушать, немного говорит. Хорошее качество! Моя же любит только говорить». Эмма протянула Эмилю бутылку, и он, улыбнувшись, отхлебнул напиток из горла.

Котик поморщился и повернулся к подруге. Та внезапно замолчала, да и в лице изменилась: поджала губы, прищурилась. Эмиль знал это выражение и уже хотел сказать про усталость, как тут Амалия нагнулась к нему и прошептала:

– Как твои первые рабочие дни, дорогой?

Эмиль не стал ей рассказывать про странное поведение Дайса и ребят. Зачем нагружать любимого человека после тяжелого рабочего дня? К тому же, Котик сам еще не до конца разобрался в ситуации, за весь день ему не удалось поговорить с кем-либо из коллектива.

– Нормально. Меня все устраивает.

Амалия скрестила руки на груди и улыбнулась.

– С кем-нибудь подружился?

Эмиль поморщился: бренди все еще обжигало горло.

– Мне не нравится этот тон, дорогая, – прохрипел он. – Говори прямо, что случилось?

– Я просто спрашиваю, – она помолчала и затем указала на сцену. – Вижу, у вас пополнение.

– Да, верно.

Снова молчание. Эмма встала, попрощалась с Эмилем и ушла, по дороге прихватив немного завявший букет орхидей, который она оставила на последнем столике.

Едва Эмма скрылась за поворотом, Амалия снова заговорила, уже громче:

– Слушай, я вот что хочу сказать: знаешь, я впервые слышу, чтобы в первые же дни человек дарил коллеге цветы…

Котик закатил глаза.

– Та-ак, я понял. Что, твои подружки по торговому центру разболтали? У нее сегодня день рождения, я узнал от босса, вот и хотел ее поздравить. Ну не буду же я с пустыми руками приходить, верно? Тем более, пока я коллектив не знаю, надо произвести хорошее впечатление.

Амалия поджала губы.

– Ну, допустим…

– И раз уж мы заговорили о ревности, то, знаешь, я тоже не дурак. По-твоему, я не вижу, как ты на Карла смотришь? Причем с самого первого вечера.

Уголки ее губ опустились.

– Эмиль, не раздувай из мухи слона. Я с ним просто общалась. Он очень приятный собеседник и, между прочим, свое мнение имеет. Тебе бы у него поучиться

– Какая прелесть! Хорошо, только мне не хочется просить советов у педика.

– Вообще-то, он бисексуал.

– Проверяла? С каких пор это тебя так интересует?

– Он сам упомянул… Слушай, что ты тут раздуваешь? Хочешь поругаться?

– Это ты начала. Хватит раздувать концерты из-за своей ревности, ясно? Могла бы и поддержать меня.

– Я что, для тебя мало сделала? Кто тебя сюда привез? Кто тебе документы сделал? – внезапно она замолкла и вздохнула. – С другой стороны, ты на эту Эмму заглядываешься, и я тебя могу понять. Сиськи есть, жопа тоже, а у меня… – Амалия закрыла лицо руками.

Эмиль снял очки и потер глаза. Голова стала такой тяжелой, что он подпер ее одной рукой, а другой обнял Амалию и попросил не плакать. Она нередко его ревновала. Сначала Кэтрин, его бывшая; затем Эмма… Сама же подтолкнула Котика к работе в кафе, а теперь едва ли не обвиняет его в измене на нелепых фактах, да еще приплетает прошлое.

Однако следующие слова Амалии вывели Эмиля из полусонных размышлений:

– Дорогой, я тут подумала… Может, мне устроится сюда официанткой?

Котик открыл глаза и нахмурился.