Источник неприятностей – 5

– Тебе же всего восемнадцать! Подумать только, такой юный, а уже пережил личную драму!

– У всех свои недостатки, – хмыкнул он, вспоминая фильм «В джазе только девушки».

– Но теперь ты вряд ли когда-нибудь увидишь свою любимую, – девушка глянула на него ещё более сочувственно. На дне её больших зелёных глаз засеребрились слёзы. – Понимаешь… Обычно после перемещения мы редко попадаем в Реальный мир. Иногда по делу. Редко погулять. Ника сейчас вообще никогда туда не ходит, подозреваю, что она снова вздумала забеременеть! Мало ей Михаила Эдгаровича, который пошёл сразу в двух своих отцов… Эксперементаторша, блин! А муж у неё мало того, что вампир, так ещё и книжный персонаж.

Льюис ощутил, как у него медленно начала кружиться голова, как откручиваемая лампочка.

– У нас вообще сейчас с офисом беда, – откровенничала она дальше, явно соскучившись без собеседников. – Я имею в виду главный офис. Раньше он находился в этом мире. То есть, это был другой мир, я рассказывала, он умер. Конец Света – и привет Вася! Да и то, Дом, где находилась наша фирма, постоянно скакал по Реальному миру, то есть, одной ногой стоял в этом мире, а другой – в Реальном… Если только представить, что у Дома могут быть ноги. А теперь он снова тянется к реальному миру, а в новом мире, куда его переместили, не прижился. И вообще, большая часть Дома погибла в Конце Света. Леопольд еле восстановил то, что осталось. Потом Дом опять разросся, но в нём чёрте что происходит. Например, идёшь по коридору – и попадаешь в другой мир. Либо в прошлое. Или ещё что похуже. Так что теперь у всех отпуск, пока у Дома крыша на место встанет… Тихо шифером шурша. Одна я тружусь. Но мне полезно для того, чтобы поскорее стать живой. Как говорится, труд сделал из обезьяны человека, и из копии, коей я являюсь, тоже сделает. Хотя, я подозреваю, что просто меня элементарно подставили, чтобы остальные могли отдыхать, аргументируя свой длительный отпуск нервным срывом, полученным во время Конца Света… И свадьбы Ники с её вампиром.

– У меня голова кружится от всего этого, – откровенно заявил Льюис Андерс. Опаска, которую он чувствовал по отношению к своей работодательнице раньше, испарилась, и стало гораздо легче общаться. Особенно, когда он уяснил, что работодателем является не она конкретно, а начальство, которое, к его радости, находилось отсюда далеко, вообще в другом мире.

В свои восемнадцать он успел год поработать на фирме своего крёстного, друга отца. Там ему было достаточно неплохо, даже более чем, но идиллия закончилась, когда папочка застукал его в постели с красавицей-секретаршей, который было ни много ни мало – тридцать семь лет. Точнее, не в постели, а на мягком диванчике в кабинете.

И тогда случился грандиозный скандал, апофеозом которого было отлучение бывшего друга от семьи, категорический запрет с ним видеться, подкреплённый заявлением отца, что тот подаст на мужчину в суд за то, что он «подложил» под «маленького мальчика» развратную секретаршу с целью манипулирования.

– Я ужасная болтушка, – девушка улыбнулась, поправила выбившийся из причёски локон светлых волос. Тяжёлый медный браслет звякнул, словно монеты при расчёте. – Ладно, давай я покажу тебе твою комнату – и ты сможешь отдохнуть. Ведь с завтрашнего утра мы начинаем плодотворно работать, – в глазах девушки зажёгся энтузиазм. – Знаешь, Ника мне всегда говорила, что я какая-то меланхоличная, оттого, что не совсем живая. Поэтому, работа мне очень даже полезна.

– Хорошая работа всегда заставляет чувствовать себя живым, – с некоторой грустью отозвался Льюис. Он вспомнил свои отношения со взрослой женщиной и осознал, что быть извращенцем – позорно и плохо, не важно, насколько громко кричат все о толерантности. И ещё неприятнее ощущать отвращение отца и видеть немой вопрос: «Как я могла родить такого выродка?» в глазах матери.

Конечно, они уже заранее, в духе добрых старых времён, подобрали ему невесту, дочь их давнего друга семейства, который был немного, но всё же богаче их… И его бизнес всё шёл и шёл в гору. А дочке было восемнадцать – и она действительно была готова подарить ему свою невинность даже до свадьбы.

Не то, чтобы он не верил в её девственность… В мире, как он узнал, действительно случаются настоящие чудеса… Но он её не хотел.

Даже несмотря на то, что девушка уже с девяти лет снималась в роли модели в разнообразных рекламных роликах, и действительно была очень хорошенькой, как дорогая фарфоровая кукла без малейшего изъяна. Она не смогла вызвать в нём никаких чувств, кроме холодного равнодушия.

А немолодая Сьюзи подарила ему много тепла, заботы, нежности. И она тоже была очень красивой, иначе её не держали бы секретаршей в фирме с таким крупным денежным оборотом.

Только её красота не была столь неживой, поддельной, ледяной.

Пожалуй, даже хорошо, что он очутился в другом мире. Ведь он на самом деле был близок к тому, чтобы уйти из дома и даже из жизни. К тому же, как он потом узнал – детектив по заказу отца собрал необходимую информацию – его действительно хотели использовать, а Сьюзи… Хорошенький мальчик, который сам хочет, почему бы нет? И таких мальчиков у неё было миллион. Красотку подкладывали под всех «нужных людей». И особенно ей «удавались» девственники.

И действительно, она даже не пытался вернуть его, хотя Александр, бывший друг отца, сделал попытку наладить отношения с его отцом, исключительно из-за совместного бизнеса. А тот отказался только потому, что, по его словам, ему противно прикасаться к сутенёрам, а деловые партнёры часто вынуждены совершать рукопожатия.

Итак, мало того, что он – извращенец, так ещё и с неудавшейся личной жизнью.

Глава 3

– Идём, – Ника поманила его за собой, подбадривающе улыбаясь.

Он кивнул и встал из-за стола, где уже успел укорениться, оценив идеальное кресло, в котором хотелось провести вечность, и удобный стол – в конце концов, аромолампу в виде чей-то отрубленной и вяленой головы можно же просто выкинуть?

Коричневая деревянная дверь вела в ещё одну комнату. Это была спальня. Несколько удобных кресел, диван, кровать под балдахином. Голубая расцветка умиротворяла.

– Ты можешь закрываться изнутри и закрывать дверь снаружи, вот ключ, – из своей сумки невообразимой глубины девушка добыла связку ключей. Отделив один, отдала ему. – Моя комната находится в другом конце, если что-то надо, заходи, не стесняйся, насиловать не буду.

– Ха-ха, очень смешно! – скривился он, пряча ключ в карман штанов. – Можно подумать, меня женщины не интересуют! Просто я влюбился в одну из них, которая оказалась стервой, и всё. И этот первый опыт оставил неизгладимый след в моей душе… Пафосно, правда? Зато верно.

– Оу? – девушка смешно округлила губы. – Да ты настоящий трагический герой, малыш!

Они рассмеялись.

– Итак, еда. Обычно мы не готовим. Три раза в день ходим в ближайшее кафе, я его тебе покажу, там хорошо кормят, а в финансах мы практически не стеснены, спасибо любимому начальству. То есть, я не готовлю, хотя кухня тут есть, в начале коридора. Если захочешь есть, пожалуйста, там всегда полный холодильник и всё рабочее, включая плиту и кофеварку. Ну, я полагаю, ты заметил, что коридор разветвляется. Одна из развилок – моя комната, другая – кухня, совмещённая с кладовкой и вход в подвал. Да, с подвалом ты осторожнее…

– Там водятся большие и страшные крысы? – улыбнулся он ещё шире. – Может, ещё и говорящие? Читающие Сартра и философствующие о смысле бытия под хруст твоих косточек?

– Нет, ты что! – она замахала руками. – Ещё чего не хватало! Гномы, понимаешь ли, живут под землёй. И ещё в каждом подвале вход в подземный мир. Минус первый этаж этого мира, так сказать. Там находятся все злачные места. Без меня пока туда не ходи, да я и сама боюсь. Всё-таки, как маг, ты меня сильнее, но тебе нужны инструкции и опыт. Ника обещала помочь с инструкциями – она вышлет их тебе по имейлу. Сказала, какая-то программка, вроде компьютерной игры-бродилки. И ещё пару её конспектов с киевского магунивера. Киев – это город такой, я там жила когда-то.

– Наверное, от Великобритании далеко, – вежливо заметил юноша, зевнув, прикрывая рот ладонью. – Извини, столько стрессов.

– Понимаю. Уже исчезаю. Итак, завтра в десять начало нашего рабочего дня. Первого можно сказать! – она с гордостью подняла указательный палец, потыкав им в потолок. – Так что заведи будильник. Да, вон та тёмная дверь в углу – ванная, а рядом туалет. Если что-то будет срочно надо, вот, видишь чёрный смартфон на столе?

Льюис только сейчас заметил телефон на небольшом круглом столике, стоявшем рядом с диваном и одним из кресел.

– С него ты можешь даже звонить в свой мир, если захочешь. И моё имя там в памяти. Только не перепутай! В группе начальство тоже Ника есть. Она выше меня по рангу, так что к ней с глупостями, пожалуйста, не обращайся – ещё испепелит ненароком. И, умоляю, ни в коем случае не звони Леопольду! Ни одному, ни другому! Лео, пожалуй, ещё страшнее, ибо являет собой тёмную половину нашего уважаемого директора. А начальство, да ещё и тёмное, это жуть как страшно!.. Ладно, не смотри на меня так, я прикалываюсь, звони, кому хочешь, но только по делу, а не типа: «Мне ночью скучно, расскажите-ка мне анекдотец посмешнее…»

– Никогда бы не стал звонить начальнику по такому поводу, – честно ответил Льюис. «И даже когда начальник – друг твоего отца, всё равно не комильфо».

– В общем, не дрейфь, маг ты сильный, и даже то, что ещё неумелый, не важно! Вообще, ты знаешь, силы у волшебника проявляются подсознательно и интуитивно. Это не школа, чтобы чары заучивать и палками или посохами размахивать. Надо только знать некоторые приёмы.

Заметив, что парень отчаянно зевает и таращит глаза, девушка смилостивилась и действительно испарилась, оставив его наедине, тупо пялившегося на то место, где она только что находилась.

***

Ещё раз полюбовавшись на изящную мебель, он, быстро раздевшись до трусов, нырнул в кровать, с грустью подумав о том, что завтра это всё может растаять.

«Ведь это сон, не так ли?» – подумал он, растягиваясь на мягкой перине. Ему и не такие яркие сны снились, по ночам Льюис видел ещё более безумные картинки, поэтому, наверное, не слишком впадал в истерику, столкнувшись с настоящей магией.

«Очень-очень жаль!» – с внезапно вспыхнувшей тоской подумал парень. Он прижался к подушке, как к дорогой возлюбленной – впрочем, та ненавидела обниматься, – и заснул.

– Полундра! Все за борт! Просыпайся! – кто-то орал ему прямо в ухо неприятным, но очень громким голосом.

Сразу вскочив от такого непривычного и неприятного пробуждения, Льюис повертел головой, пытаясь найти источник громких звуков (и прибить его сразу, если получится!) и тут же застыл, уже не обращая внимания на голос, выкрикивающий пьяным пиратским голосом разные морские команды, чаще всего бессмысленные (при всём желании взять противника на абордаж, сидя на кровати, у него вряд ли бы получилось).

Комната в голубых тонах была на месте. Сквозь приоткрытую форточку в помещение вливался свежий аромат каких-то незнакомых ему трав. Почему-то подумалось, что так мог пахнуть кисель из одуванчиков. Наконец оглянувшись, юноша заметил пляшущую фигурку пирата на небольшом столике рядом с кроватью, сделанную весьма натурально, только маленькую. Словно завороженная его долгим взглядом, фигурка застыла в нелепой пляшущей позе.

Оглушённый, он встал, ощущая под босыми ногами такой реальный ворс ковра.

Парень направился в ванную и уставился на себя. Обычно в своих снах он выглядел как-то иначе, и зеркало было ещё одним способом проверки достоверности этого мира и себя в нём.

Но зеркало показывало его привлекательное лицо с утончёнными чертами и большими серыми глазами. Правда, в этот раз его глаза назойливо отливали янтарём, как у кошки ночью.

Решив совершать обычные действия, надеясь, что он не сошёл с ума окончательно, юноша умылся водой похолоднее, почистил зубы, затем залез в душ и включил самую ледяную воду, которую только смог вынести.

Сцепив зубы, занимался садомазохизмом, чтобы ещё раз удостовериться в том, что он не бредит.

«Что ли по гвоздям походить, как йог? Для достоверности», – подумал он. Его остановило полное отсутствие гвоздей, так любимых индийскими йогами. На самом деле он не любил подобных трюков, для него хождение по острым иголкам, по осколкам и прочие издевательства над собственным телом, было сродни шрамам на руках эмо, пытающихся соединить готику и девчачий гламур в розово-чёрных цветах своей одежды.

Показуха. Глупость. Тотальная нелюбовь к себе.