Охота на ведьм

Словно бы та выцветала, будто карандашный набросок на листе бумаги, оставленный в дождь на столике, находящемся на улице.

– Ты отдыхаешь тут или живёшь? – спросила Мадлен и подтолкнула коляску, которая в очередной раз где-то застряла. Дорога была неровной, а во многих местах её покрывали ветки деревьев и листья, а также камешки.

– Переехала два месяца назад из Токио, – призналась та. – Понимаешь, у меня была мечта жить в Японии. Я художница, рисую мангу. Мне казалось, что я представляю собой нечто особенное, – тонкие и бледные губы скривились. – Мне думалось, что я произведу фурор. Но надо было сразу понять, что в Японии очень много художников, которые как раз рисуют мангу. И что они на самом деле не терпят конкуренции, особенно от иностранки. А вообще я родом из Франции.

– Как по мне Франция – очень романтическая страна, которая способна вызвать приступ вдохновения, – улыбнулась Мадлен и немного расслабилась, так как дорога стала более пустынной, а, значит, свободной. И можно было не переживать, что очередной автобус или машина начнут практически наезжать на них, вынуждая жаться к краю.

– Видишь, у каждого свои мечты, – заулыбалась Аврора. – А ты из славянской страны? Или из Скандинавии? Всё же натуральная блондинка с белой кожей. И глаз у тебя очень красивый, бирюзовый. А второй почему красный? Это цветная линза?

– Ага, конечно! – язвительно воскликнула Мадлен. – Ты ещё скажи, что щёку я себе изуродовала шрамированием. Хотя знаешь, мне нравится эта мысль! Пусть лучше считают меня неадекватной любительницей тату и пирсинга, а также шрамирования и прочих жестоких экспериментов над своим телом, чем калекой. Ой, прости! – она закрыла себе рот рукой и с ужасом уставилась на неё.

– Ничего, – та опустила взгляд и устало, с горечью во взгляде, улыбнулась. – Я привыкла, что со мной никто не хочет возиться.

– А как это с тобой случилось? – спросила Мадлен, решив, что раз она уже показала себя, как невыдержанная и плохо воспитанная девушка, то можно попытаться и удовлетворить любопытство. Тем более, что заняться всё равно было нечем. Они уже направлялись к одной из гостиниц, которая выглядела старым зданием, над восстановлением которого владельцы особо не потрудились.

– Я такой не родилась, – она окинула взглядом свою хрупкую фигуру, словно закованную в броню инвалидной коляски. Будто стройное девичье тело заточили в темницу. Или замуровали заживо. – Я была самой обычной, даже увлекалась плаванием. И однажды поругалась с одной из девушек-мангак. Мы как раз возвращались с вечеринки для художников. Мэй чего-то прицепилась ко мне, может, потому что была пьяной. И начала орать на меня, что я – ничтожество. И чтобы я валила обратно в свой Париж, а не занимала чужие рабочие места. Хотя мы вообще работали в разных издательствах. В общем, в итоге она толкнула меня под машину. А потом никто ничего не смог доказать, так как я тоже немного выпила. И затем полиция остановилась на удобной для них версии, что гайдзинка просто напилась и сама попала под автомобиль. Удивительно, как мне ещё штраф не выписали! И её коллеги, которые были с ней и всё видели, тоже не признались. Никому я не была нужна. Наверное, они рассуждали так: я уже стала калекой, а их подруга могла сесть в тюрьму. Ничего ведь уже не исправить, верно? – с горечью и болью говорила Аврора. – Так зачем портить жизнь милой девушке, которая напилась и совершила ошибку, будучи, так сказать, в состоянии аффекта?

Они немного помолчали. Только жужжал моторчик инвалидной коляски, которую Аврора привычно направила к выходу. Возле трёхзвёздочного отеля девушка повернула к ней голову: – Вот мы и пришли. Спасибо, что проводила. Я потребовала от тебя слишком много. Ты ведь и так меня спасла.

– Ничего страшного, – Мадлен принуждённо рассмеялась и взлохматила свои волосы. – Мне нужно было отвлечься.

– Ты была так напряжена всю дорогу. Я знаю, со мной неудобно передвигаться. Я – обуза и тяжкий груз на шее, – со вздохом заключила девушка. По бледному лицу заструились слёзы, словно внезапно пошёл дождь.

– Перестань, знала бы ты, камни какой величины на моей душе висят мёртвым грузом, – устало ответила Мадлен.

– Самое ужасное, что я не просто так приехала сюда, – затараторила Аврора, видя, что она уже собирается слинять по-тихому. – В этом портовом городе вскоре начнётся конференция, организованная одним из самых популярных издательств манги во всём мире. Самое странное, что они выбрали этот отель, – Аврора с недоумением оглядела фасад, который больше напоминал заброшенную психушку, чем гостиницу, пусть даже и с тремя звёздами.

– Понимаю, – Мадлен заинтересовалась. – Ты хочешь увидеть эту Мэй?

– Ага, Мисако Мэй, – покивала рыжая, бледно улыбнувшись.

– Ты хочешь с ней что-то сделать? – хмыкнула ведьма. – Извини, конечно, что напоминаю, но ты инвалид-колясочник. И что ты можешь с ней сотворить? Наехать на неё своим убогим транспортом, что ли? Ха-ха, забавно! – Мадлен рассмеялась жутким смехом, вновь машинально откидывая назад волосы. И только потом вспомнила, что такой жест делал её привлекательнее, когда не было шрамов. Тогда у неё это получалось сексуально и эффектно.

– Зачем ты так? – девушка опустила голову и заплакала ещё горше, даже не пытаясь прикрыть лицо руками. Словно бы она понимала, что никогда не сможет скрыть свою боль от мира.

– Прости, это от нервов, – тряхнула головой Мадлен, ощущая угрызения совести и такую щемящую жалость, что сердце едва не перестало биться. – На меня столько всего свалилось.

– Да ну?! – язвительно воскликнула Аврора, складывая руки на груди.

– Может, ещё и начнём сравнивать, кому больше досталось от этой стервы – жизни? – сардонически ухмыляясь, предложила Мадлен. – Мой двоюродный брат, которого я обожала всю свою жизнь, которым восхищалась, однажды убил моих родителей и мою сестру, а затем порезал моё лицо и вонзил нож мне в глаз. Хотя да, я не осталась калекой, как ты.

– Извини, – Аврора снова заревела. – Я такая дура! Вечно пытаюсь обвинять других в своих проблемах. Я должна была понять, что людям больно смотреть на меня. Что они представляют себя на моём месте. И, наверное, радуются, что у них всё не так и хреново.

– Подумай о том, что есть люди, совсем молодые, которые совершенно здоровы… Физически. А потом кончают с собой. Читала про мальчика девяти лет, который недавно повесился? Это было в Лондоне, вроде бы. Так что не всегда целостность тела означает, что и душа не желает отлететь.

Они немного помолчали. Затем Аврора направила коляску ко входу. А Мадлен зашагала с ней рядом, словно была не в силах расстаться, пока они не договорили. Хотя на самом деле ей было просто скучно. Да и не хотелось оставаться наедине с собственными мыслями после сегодняшних, одновременно мистических и жутковатых, крайне волнительных событий.

"Чёрт, почему я просто не могу взять – и пойти в магазин за продуктами, как обычный скучный обыватель?!" – мелькнуло в голове, а в сердце появилась обида истеричного ребёнка, которому твёрдо отказали в покупке красивой куклы. И добавили, что игрушки не для него.

"Развлекайся в своём воображаемом мире, детка!"

Но внезапно пришло осознание, что она бы этого не хотела… Жить обычной жизнью, с серым, туманным оттенком существования. Блеклым и морозным, замораживающим все чувства, уничтожающим эмоции. Словно Северный Полюс или же морозилка.

"Всё равно мне мало осталось, как сообщили эти недо боги. Так почему бы и не повеселиться напоследок?! Иначе в чём весь смысл быть ведьмой? Чтобы просто ходить и выпендриваться? Да и перед кем? Всё равно люди не слишком верят в магию. Их интересуют нелепые предсказания, сделанные гадалками или всяческие глупости, изрекаемые парапсихологами. Чьи ужимки не слишком отличаются от действий любого клоуна. Эффектно, ярко, но совершенно бессмысленно. И действуют либо на детей, либо на умственно отсталых индивидуумов, которые готовы довериться кому угодно".

Ей вдруг представились эти доверчивые люди, которые так рьяно ждут чудес от окружающего мира, в образе детей, которых похищают взрослые убийцы, пользуясь их наивностью.

И пропадают навсегда, стёртые из этого мира весьма болезненными способами.

"Кажется, я испытываю чувство стыда и одиночества, которое охватывает тех, кто случайно выжил в одной из чудовищных автокатастроф, в которой погибли почти все. Только я пережила всех своих родных, кроме родителей Дэвида, которые продолжают высылать мне деньги, на которые я и существую. Ведь я не учусь и не работаю. Я просто не способна подолгу находиться среди людей".

– Если хочешь… – Мадлен произнесла это, когда они очутились в номере девушки, который выглядел дешёвым и таким, будто туда специально поместили самую ужасную мебель с мусорника. А если наклонить голову и заглянуть под кровать, то вполне можно было обнаружить мышиный помёт или саму мышку. – Я могла бы тебе помочь. Как ведьма, – она криво усмехнулась и уставилась в окно, которое аккуратно обрамляло чудесный вид на море, ограничивая его так, как надо, отсекая всё лишнее. Только морская бирюза и небесная синь, тающая в потоках золотого солнечного света. И корабли на горизонте. И волны с пеной, будто какой-нибудь вкусный взбитый напиток. Невольно её взгляд переместился на двухэтажный туристический автобус конфетно-розового цвета.

– Знаешь, только что прибыл автобус с какими-то узкоглазыми азиатами. Может, это те японцы, которых ты так жаждешь увидеть? – с интересом спросила Мадлен, поднимаясь на цыпочки, чтобы увидеть побольше. – Неужели ты думаешь, что, увидев тебя, эта девица испытает угрызения совести? Я думаю, ей будет просто неприятно тебя увидеть. Словно раздавленную бабочку ребёнку после милых детских шалостей. Дети бывают такими жестокими… Как маньяки.

– Я просто хочу, чтобы она страдала, – Аврора сжала кулаки и бессильно откинулась на спинку коляски. – Но ты права – всё это бессмысленно. И, скорее всего, единственным человеком, который будет страдать во время конференции, буду лишь я.

– Потому что ты изначально была слабее, причиняла себе больше боли изнутри, чем тебе даже делали снаружи, – задумчиво заметила Мадлен, мягко поглаживая синюю занавеску и думая о море.

Ей всегда нравилось плавать. Правда, после получения увечий было не слишком приятно показываться со шрамами, выходя из воды. Потому что контроль над иллюзиями во время получения наслаждения спадал. А ей очень нравилось плавать.

– Ты сказала, что можешь помочь!

Мадлен так погрузилась в себя, что и не заметила, как девушка подъехала к ней совсем близко, а затем коснулась её руки.

Рыжая смотрела на неё снизу вверх, но довольно решительно, словно была готова на всё.

– Что ты хочешь за свою помощь? – дрожащим голосом спросила Аврора, глядя на неё своими блеклыми глазами со словно разлитыми в них озёрами невыплаканных слёз. – Что обычно ведьмы берут за подобное… содействие? – она скривилась, будто пыталась улыбнуться, но вышла лишь жалка гримаса. – Деньги? Или душу?

– Ха-ха! Смешно. Ты меня что, за демона приняла? – рассмеялась Мадлен, издавая жутковатые, глухие звуки. – Знаешь, мне, в общем-то, ничего не нужно. Только сперва я должна убедиться в том, что твой враг действительно виновен.

– Хм, тебя точно не зовут Декстер Морган? – язвительно уточнила Аврора, намекая на популярный сериал об американском маньяке, который убивал и расчленял только виновных. То есть, других серийных убийц.

– Точно, – благодушно покивала та. – Я лишь обычная ведьма по имени Мадлен.

– Ты стала ведьмой после того, как тебя, ну… Изуродовали? – совсем бестактно, но с явным любопытством, плещущимся в светлых глазах, спросила девушка.

– Я родилась ведьмой, если тебе интересно, – ответила она, не желая снова упоминать о той ночи, когда её дар пробудился. Это было только её, личное. Тем более, она и так рассказала ей почти всё в запале.

И, в общем, ей было плевать, посчитает ли она её плохой. Исчадием зла – и всё в таком роде. Потому что на самом деле даже трагическая история Авроры её не слишком занимала. Она отдавала себе отчёт, что просто хочет жить полной грудью и использовать свои способности на полную катушку. И девственности лишиться – это она тоже себе пообещала.

И в мозгу при этом возникла яркая картинка двух самых прекрасных мужчин, которых она когда-либо видела. Даже по телевизору и на экране ноутбука!

"Живи быстро, умри молодым!" – вспомнился ей не самый бодрый девиз жизни некоторых неформалов.

Впрочем, в отличие от многих из них, у неё просто не оставалось выбора.

– И как ты узнаешь, кто из нас говорит правду, а кто искажает события? – нервно произнесла Аврора, сжимая кулаки. – Сомневаюсь, что Мэй сознается. Ей же не очень хочется, чтобы её посадили. Или обваляли её имя в грязи. Репутация очень много значит для творческих людей. Особенно для японцев. Потеря лица – и всё в этом роде, – пожала плечами Аврора, отворачиваясь и хмыкая.