Затми меня, если сможешь

Утром и вечером.

Я ем лишь когда за тем малюсеньким окошком светло, и когда за ним господствует беспроглядная тьма.

Несколько раз у меня возникают мысли о том, чтобы объявить голодовку и напрочь отказаться от блевотных каш. Но ведь это будет означать мой протест, а как следствие непокорность. Непокорность противоречит воле солдата оздоровления, верно? Протесты характеризуют исключительно Еву…

Я схожу с ума.

Воспоминания изо дня в день прожигают дыры в моей памяти, будоража сознание. Я вспоминаю Аарона, его невозмутимый взгляд, который мгновенно теплел, как только он смотрел в мою сторону.

Он изменился.

Тот беззаботный и привлекательный университетский преподаватель, который одним лишь взглядом доводил студенток до мурашек – остался в прошлом. Теперь же он хладнокровный и расчетливый убийца, защищающий близких. Стал черствым и суровым, безразличным ко всему, и теперь он практически соответствует цвету своих глаз. Такой же холодный и морозный, как древняя глыба льда, излучающая холод полярной ночи.

Аарон не достоин всего того, что с ним происходит.

Он всего лишь хотел абстрагироваться от властного отца, работать на обыкновенной работе, жить в доме, купленном на свои деньги, и любить того, кого он действительно хочет любить. Отец же предлагал все с точностью наоборот: жениться на дочери его давнего приятеля и партнера по бизнесу, жить в огромном семейном особняке и работать заместителем собственного отца.

Но Аарон прекрасно осознавал, что работать с отцом все равно, что жить по его указке. Кто захочет в двадцать шесть жить с отцом, работать на отца и подчиняться каждому отцовскому приказу?

Бьюсь об заклад – ни один здравомыслящий человек в мире.

Боже… как там поживают мама, Иззи и все остальные члены нашей группы? Что сейчас творится с мамой? Надеюсь, они не глупят и не строят грандиозный план по моему спасению… Надеюсь, они не знают, где я нахожусь и не планируют в любой момент попасть под пули военных, которые тщательно охраняют территорию корпорации зла.

Я по привычке сворачиваюсь калачиком, терплю уже ставшей привычной боль в бедре и крепко сжимаю веки, пытаясь не взорваться от нахлынувших воспоминаний…

– Только не говори, что еще ни разу не стреляла, – Джеймс в привычной манере ухмыльнулся, продолжив удерживать сигарету меж зубов.

Я расплылась в глупой улыбке, беззаботно пожав плечами, а он направил изумрудный взгляд в небо, широко улыбнувшись.

– Черт возьми, Финч, как ты собралась выживать?

Парень прикоснулся к поясной кобуре из черной кожи и одним движением руки мгновенно достал небольшой пистолет, протянув его мне. Пару секунд он выжидающе смотрел в мою сторону, кивнув на оружие.

Я замахала головой и, приподняв руки перед собой, инстинктивно отошла назад.

– Нет, нет… я не…

– Мать твою, Финч, не выделывайся, – раздраженно отмахнулся рыжеволосый, свободной рукой удерживая сигарету. – А если нас рядом не будет? Ты что, пойдешь на верную смерть, широко расставляя руки? Не прикидывайся монашкой, я же знаю, что ты можешь.

– Ты слишком переоцениваешь меня, Джей, – усмехнулась я, продолжив разглядывать ствол. – Просто… я еще не готова.

– Брось, ты никогда не будешь готова убивать, – констатировал он, выдохнув серый дым в небо. Едкие клубы табачного дыма мгновенно растворились в воздухе, унесенные очередным потоком ветра.

Через мгновение он устремил дуло пистолета куда-то вниз и подошел чуть ближе к краю крыши библиотеки. Пару секунд прицеливался, и в воздухе раздался оглушительный выстрел, пугающий ворон на соседних деревьях, и меня в том числе. Ствол оружия нервно дернулся в момент выстрела, но парень демонстративно поднял его вверх, одним лишь кивком приглашая меня посмотреть на свое «творение».

– Двести десятая, – с гордостью сообщил Джеймс. – Теперь ты.

Я съежилась от пронзительного выстрела, нервозно проводя рукой по волосам. Закусив щеку с внутренней стороны, я делала шаг за шагом, пока не оказалась на одном уровне с рыжеволосым. Наклонилась вперед, опираясь об холодные перила крыши, и уловила музу, прибитую к асфальту. Ее мозги напрочь размазало по всей дороге, а своим мертвым телом она припечатала другого мертвеца. Теперь он выглядит как таракан, который не может перевернуться со спины, безуспешно болтая в воздухе руками и ногами.

Одним выстрелом он обезвредил двух мертвецов.

Мне определенно стоит поучиться у этого парня.

– Зачем… зачем вы с Робертом ведете счет убитым зомби? – с сомнением в голосе спросила я, продолжив разглядывать трупы с высоты шестого этажа.

– Да по приколу. Надо же как-то развлекаться после этого чертового конца света, – с ухмылкой ответил Джеймс, беззаботно пожав плечами. – Лично мне нравится ощущение того, что с каждой убитой музой я ощущаю себя неким санитаром леса. Только без леса. Понимаешь, о чем я?

Я мельком кивнула, отпустив холодные перила.

– У тебя нет ощущения, что ты убиваешь людей, хоть и бывших?

В воздухе раздался его приглушенный смешок.

Он в очередной раз вдохнул табачный дым и выдохнул серые клубы в небо.

– Думаешь, они задумываются о том, что жрут живых людей? – он пождал губы с горькой усмешкой на устах и на мгновение опустил голову. – Не думаю, что у них в мозгах есть какие-то мысли. Так почему мы должны хоть на секунду задумываться об этом, когда на нас надвигаются эти твари? Не знаю как тебе, но мне моя жизнь намного дороже, чем бесполезная жизнь очередного трупака.

Я лениво пнула небольшой камень, максимально оттягивая момент, когда возьму пистолет, и спрятала руки в широкие карманы черной толстовки, которую одолжила у Аарона. Она на пару размеров больше, отлично сохраняет тепло и… пахнет тем, кого я до безумия люблю.

– Ты же что-то постоянно записываешь, так? – внезапно раздался вопрос со стороны рыжеволосого. Любопытный взгляд двух изумрудов направился в мою сторону, а небольшая челка – самая длинная часть волос приятного морковного оттенка – продолжила извиваться на ветру. Я коротко кивнула, и его уст мгновенно коснулась мимолетная улыбка. – Что бы ты там не писала… книгу, рассказ или просто моменты из нашей чертовой жизни… – Джеймс подавил глухой смешок, устремив взгляд в хмурое небо. – …я уверен… когда-нибудь эту историю узнают миллионы людей. Через десятки, сотни, а может быть и тысяч лет. Когда нам всем удастся спасти этот чертов мир от кровожадных тварей, тогда мы станем легендами… людьми, которые держались до конца… до победного. Которые мужественно сражались за собственную жизнь, отбиваясь от чокнутых зомби и корпорации зла. Знаешь, возможно, наша группа входит в десятку абсолютно таких же выживших групп по всему миру, ты можешь себе это представить?!

– Я предпочитаю думать, что по всему миру еще много выживших, – призналась я, съежившись от ледяного ветра.

– Я бы не был таким оптимистом, – Джеймс выразительно заиграл бровями. – Финч, я разочаровался в этом гребаном мире еще несколько лет назад, задолго до конца света. Большинство людей – жалкие офисные планктоны, которые не могли справиться даже с кулером для воды, а что касается спасения собственных и уж тем более чужих жизней…

Он громко выдохнул, продолжив разглядывать серые тучи.

– Нас никто не готовил к концу света, – констатировала я, поглядев на него со стороны. – Невозможно к этому подготовиться. Мы все жили обычной жизнью, по-своему выживали в мегаполисах, стремились к более комфортной жизни…

– Ага… без конца откладывали зарплату, экономили на еде, проходили мимо той одежды, которая нравится, покупая более дешевую. И все это время уверяли себя, что когда-то в будущем будет лучше. Только вот никто не знал, когда настанет это призрачное будущее. И вот оно настало, но теперь никому неважно сколько у тебя денег и какая на тебе одежда. Сейчас господствует лишь один закон по всему миру – закон джунглей, – рыжеволосый прочистил горло, горько усмехнулся и вновь затянулся сигаретой, небрежно стряхнув пепел. – Убей – или будешь убит, выживает лишь сильнейший. Гребаный конец света уже отсеял слабых… или объединил более слабых с сильными, которые в любой момент могут встать на их защиту.

Он направил невозмутимый взгляд в мою сторону, от привычных насмешек не осталось и следа. Джеймс раскрыл ладонь, протянул оружие и выразительно кивнул.

Я нервно сглотнула, рассматривая прочный корпус пистолета.

– Выбор за тобой, Финч. Кем ты хочешь стать: жертвой или одной из выживших?

Глава 5

Мам, я такая дура.

Я была чертовски не права. Я не должна была хлопать дверью перед твоим лицом и убегать из дома. Возможно, в таком случае мы бы не расстались с тобой на несколько месяцев и не жили в страшном ожидании завтрашнего дня…

Даже представлять не хочу, что ты пережила за эти пять месяцев без дочерей… какие мысли лезли тебе в голову, и как ты еще не бросилась на растерзание музам навстречу верной смерти.

Я такая дура…

Даже сейчас я лежу в вакуумном пространстве, окруженная стеклянными стенами, и разговариваю с самой собой. Точнее с тобой, но ты меня не слышишь. А как многое я бы хотела тебе сказать…