Корсар

– Я поручусь, – сказал Гарет.

– Гм, – буркнул Лабала. – Возможно, не такая плохая идея. Повидать мир. Гарет, я пойду с тобой. Быть может, мы еще пошутим, как шутили раньше.

– Возможно,—согласился Гарет. – Только не на борту корабля, а когда окажемся на берегу.

Лабала равнодушно пожал плечами. Гарет повернулся к Косире.

– Прости меня.

– Устрицам придется подождать, – сказала Косира, поморщившись.

– Обещаешь?

– Обещаю, – ответила Косира и подошла к нему, чуть приоткрыв губы.

Из “Коммерческого вестника”:

Каракка “Стойкий”, 330 тонн, капитан Луинес, груз – различные товары, из Северного бассейна в устье Нальты и далее, согласно секретному приказу.

6

“Стойкий” прошел на юго-восток в тропики, мимо Адрианополя, Прима, Киллиса и других портов, в которые доводилось заходить Гарету.

Гарет не подозревал, что будет испытывать такое удовольствие от того, как друзья наслаждаются тем, что он уже видел: пассатами, несущими приятную прохладу, а не холод; голубым небом и океанскими волнами; вкусом невиданной рыбы, пойманной с помощью сетки, вымоченной в лимонном соке и зажаренной на угольной жаровне; плавающими по волнам кокосовыми орехами, молоко которых еще не испорчено соленой морской водой; теплым солнцем и матовым небом, под которым было так приятно стоять ночную вахту.

Том и Кнол быстро привыкли к распорядку жизни на корабле. У Лабалы сначала возникали трудности, но постоянная жизнерадостность и огромная сила уберегли его от возможных врагов.

Гарет наблюдал за ними в полном изумлении. Иногда он думал, что для полной идиллии не хватало еще одного друга, но от таких мыслей только портилось настроение.

Косира – просто друг? Конечно нет. Ему же не хотелось спать с другими друзьями. Или виной всему обычная похоть?

Он полагал, что это не так, но боялся признаться себе, что влюблен. Любовь была якорем, жизненной вехой, которая удерживала тебя, привязывала к затхлости и суше.

У него не было причин считать, что Косира влюблена в него. Конечно нет. Он знал, что вожделение присуще не только мужчинам.

Это погружало его в еще более мрачные мысли непонятно о чем. Он старался больше внимания обращать на расчеты, которые из-за тайного груза были достаточно запутанными. Поэтому Гарет с радостью поднялся на палубу, когда его вызвал капитан Луинес.

Он понял, что предстояло обсуждать серьезный вопрос, – капитан отослал вахтенного офицера и сам занял его место на юте.

– Этот Лабала, – сразу же перешел к делу капитан. – Ведь ты настоял, чтобы я нанял его.

– Да, сэр. Что-нибудь не так?

– Ничего, если не считать, что он – поганый маг. Ты знал, что он – заклинатель?

– Да, – признался Гарет. – Он говорил, что баловался колдовством, когда работал портовым грузчиком.

– Мне не нужны маги на борту, – прорычал Луинес.

– Я понимаю, сэр, – сказал Гарет. – Большинство матросов относится к ним с недоверием. Но я бывал с ними в море, и все заканчивалось благополучно. Кроме того, Лабалу нельзя считать магом, он занимался разными мелочами, например приворотными зельями.

– Я не суеверен, – сказал Луинес. – У меня просто есть определенная причина не допускать присутствия магов на борту “Стойкого”.

Гарет ждал, но Луинес, казалось, не горел желанием объяснить.

– Взгляни на него, – наконец сказал он.—Там, под парусом, он явно пытается составить какое-то заклинание. Казначей, ты – его друг и должен сам с ним поговорить. Скажи, что я недоволен им, скажи, что он должен воздержаться от колдовства, пока находится на борту “Стойкого”. Если он достаточно умен, то поймет мое предупреждение и избавится от моего пристального… внимания.

Гарет вспомнил пункт о беспрекословном повиновении в договоре и сказал:

– Есть, сэр.

Он подошел к стоявшему у леера Лабале.

– Как дела, парень? – спросил тот. – Все в порядке, не определил по счетам, что мы сперли лишнюю селедку?