Чужой: Река боли

Дрейпер сидел на полу, подтянув колени к груди и прислонившись к стене. Но в этот момент он издал смешок.

– Да ладно! Всего одна?

Отто почувствовал, что задыхается. Когда они с Кёртисом были детьми, отец наказывал их за плохое поведение, запирая в шкафу. Поэтому он боялся темноты, но замкнутые пространства были еще хуже. Иногда он представлял, будто воздух – это сущность, которая не любит незваных гостей – особенно непослушных мальчиков – и которая хочет его задушить. Там, в темноте, лежа на куче родительской обуви, где длинные пальто матери терлись о заднюю часть его шеи, он чувствовал, как эта сущность подбирается к нему, затягивая в крепкие, обволакивающие объятия. Там очень быстро становилось жарко, и на коже у него появлялись капельки пота. Он никогда не осмеливался постучать в дверь – отец не раз предостерегал его на этот счет, – но плакал и умолял выпустить его. А когда, наконец, тихо ложился поверх обуви, то чувствовал запах нефти с завода, где работал отец.

Внутри процессора стоял тот же нефтяной запах. Темно и влажно, замкнутое пространство. Он смотрел на Кёртиса, когда тот направлялся к нему, вглядывался ему в глаза и не мог понять, почему тот этого не замечает.

– Ты это слышишь? – спросил Отто, запуская руку в свои рыжие волосы. – Чувствуешь?

Кёртис замер и прислушался.

Дрейпер посмотрел на Юсеф.

– Что? Ты что-то слышала?

Они все это слышали. Сверху донесся тарахтящий, скрежещущий звук. Кёртис оттолкнул Отто и положил руку на ту же трубу, ощутил вибрацию. Всмотрелся в темноту.

– Это машины, – сказал Дрейпер. – Просто чертовы машины.

– Конечно, машины, – согласился Кёртис, бросив на него испепеляющий взгляд. – И они выходят из строя.

Юсеф, услышав это, оживилась. Но уже без поднятой брови и без полуулыбки.

– Что значит выходят из строя?

– Что-то засорилось, – объяснил Отто. У него тряслись руки. Он начал дергать себя за волоски на задней части шеи – это болезненная привычка появилась у него совсем недавно. – Блок засорился. В последнее время слишком часто бывали бури, а техобслуживание проводилось уже давно. Дрейпер говорит, тут жарко. Ну да, он прав, но дело не только в этом – блок перегревается. Судя по звуку, забился где-то вверху, и все фильтры нужно промыть и продуть…

Отто положил руку на трубу. Она нагревалась все сильнее.

– …и я бы сказал, сделать это нужно в ближайшие часы. А может, и меньше, – он дернул себя за рыжие кудри. – Я оптимист.

– Или что? – спросил Дрейпер. – Если блок сломается, это не наша проблема. Как только буря закончится, мы сможем отправить сигнал, и они пошлют кого-нибудь за нами.

Отто взглянул на брата, а затем опустил глаза в пол.

– Кёртис? – позвала Юсеф с тревогой.

– В лучшем случае Дрейпер прав, – подтвердил Кёртис. – Ядро, по идее, должно отключиться, если фильтры достаточно засорятся… если сфера достаточно нагреется. Но здесь и так уже довольно жарко, а этого не произошло.

– Вот хочу спросить, что случится, если ядро не отключится автоматически? – сказал Дрейпер.

Отто сложил руки вместе, а затем развел их в стороны:

– Бу-у-ум!

Юсеф выругалась, повернулась к двери и отперла ее. Выглянула наружу всего на секунду и тут же захлопнула обратно.

– Полагаю, стихать буря не собирается, – проговорил Кёртис. Ее взгляд был единственным ответом, который требовался остальным. Несколько долгих мгновений они вчетвером молча смотрели друг на друга. Отто видел бусинки пота на лбу Дрейпера, ощущал их же у себя на спине и осознавал, что температура поднялась даже за те несколько минут, что они пробыли в здании.

– Кёртис! – крикнул Отто.

Брат уставился на него.

– Я знаю! – бормоча проклятия себе под нос, Кёртис поспешил к лестнице, висевшей на стене возле двери в пункт управления.

– Погоди, ты что делаешь? – спросил Дрейпер, утирая пот с брови.

Кёртис зыркнул на него.

– Ты знаешь, как промыть фильтры, продуть засоры и выпихнуть их наружу?

Дрейпер вытянул руки, показав на свой форменный мундир и мускулистые формы.

– Я что, похож на техника?

Кёртис кивком показал вверх.

– Поэтому я и поднимаюсь. Из нас только я умею это сделать. Если я прочищу фильтры, это место не взорвется. А если у меня не получится, то все будет зависеть от бури.

– Ну, черт, тогда… лезь уже, – сказал Дрейпер, показывая на лестницу.

Отто видел, как перекладины вибрировали в руках брата, когда Кёртис поднимался на первые несколько футов. «У него, наверное, и кости так стучат», – подумал он.

Юсеф подошла к основанию лестницы.

– Будь осторожен.

Кёртис посмотрел вниз на Отто с ухмылкой – мол, я же говорил.

Скрежет и тарахтение вверху теперь стали громче. Отто чувствовал, как все вокруг дрожало под ногами, и это ощущение разливалось по всему телу. Он сжал челюсти, следя за братом, и из-за дрожащего пола у него застучали зубы. Сердце бешено забилось, по шее стекла очередная струйка пота.

– Ненавижу эту планету, – проговорил он тихо, в уверенности, что его никто не слышит. – Ненавижу эту богом забытую…

– Это луна, – поправила Юсеф.

Отто обернулся к ней, ощерившись.

– Ненавижу эту планету! – завопил он, и глаза горели от слез, которые он не хотел проливать.

Затем что-то громыхнуло внутри ядра, и металл прогнулся от давления. Последовавший за этим удар сотряс все строение, словно какой-то великан решительно пнул его снаружи. Кёртис на лестнице вскрикнул, и Отто, подняв взгляд, увидел, что его брат соскальзывает, лихорадочно цепляясь пальцами за перекладины.

Отто выкрикнул имя брата в тот самый момент, когда Кёртис упал, и ринулся к лестнице. Когда Кёртис ударился о землю, звук его падения заставил Отто замереть на месте. Он знал его с детства – это был хруст ломающейся кости.

Кёртис издал крик боли – всего один, – а потом умолк так резко и быстро, словно его голос отсек удар гильотины. Он упал у самого основания лестницы, а вокруг весь процессор трясся и стучал, и пар все больше затуманивал и без того горячий, спертый воздух. Отто боялся, что брат уже мертв.

Дрейпер грубо оттеснил Отто в сторону, приговаривая: «чертчертчертчертчертчерт», будто в такт своему бешеному сердцебиению, и опустился на колени перед Кёртисом.

Юсеф сделала два шара в сторону ядра.