Сеть. Трилогия

– Даня, привет! – Данила уселся на диванчик, и устало махнул в ответ на приветствие Ромки. Его друг уже завтракал. – Ну как тебе денёк? Слышал, сегодня к нам в Сибирский новые чипы завезли? Только на установку, говорят, придётся в центр ехать. Там даже новое здание для этого отгрохали!

– Нет, я что-то припозднился – со снотворным переборщил вчера. Да и день у меня с непростого разговора начался.

– Значит, позвонил-таки своему психотерапевту? – Ромка озабочено покосился на друга.

– Нет, – Данила слегка растерялся, он ещё не рассказывал главную новость, – я его удалил. Вернее, пытался. А сегодня нотариус звонил, по поводу наследства деда.

Ромка, казалось, пропустил последние слова мимо ушей, выпучив глаза от изумления.

– Удалил?! Ты совсем с катушек съехал?! В твоём-то состоянии! А «росу» теперь, где брать будешь?! И вообще… – парень растеряно развел руками.

Данила ждал такой реакции. Программу «Психотерапевт» устанавливают в три года, и после она уже не покидает человека до смерти. Пока она действует, можно покупать «росу» – таблетки в форме шара, напоминающие маленькие капельки воды с голубым свечением. Их принимали по утрам (может, поэтому их и называли «роса»), чтобы привести своё настроение и общее состояние в тонус. Хватало на весь день.

– Не переживай, у меня осталось немного. Пью по половинке иногда. Хотя врача мне так и не дали удалить. Сеть запретила, – с досадой произнёс Данила. – Но заблокировать его можно на месяц, – уже радостнее добавил он. – Да это сейчас и не главное. Послушай лучше хорошие новости – я сейчас за наследством поеду!

– Наконец, отдать решили, – угрюмо пробурчал Ромка, отпив из стакана. Он даже есть перестал, но теперь вернулся к завтраку. – Как думаешь, что там?

– Не знаю, может программы старые или фотографии, – при одной мысли, что он получит бумажные снимки, которые так любил разглядывать в детстве, Данила на миг улыбнулся. Но тут же его улыбка растаяла. Деда этим не вернешь. Да и охотники за раритетами насядут в Сети.

Если бы у Данилы был чип деда, с его воспоминаниями или аватар с историей, он мог бы разбогатеть. Виртуальные личности очень ценились, особенно если жизнь усопшего была яркой. А в этом его дедушка большинство сетевиков легко переплюнет! Но Данила никогда бы не продал память любимого родственника. Лучше умереть! Он отправит её на специальное кладбище и будет навещать, изредка беседуя с аватаром дедушки.

Ромка понимающе смотрел на друга, пока тот перечислял, что мог бы оставить ему родственник. И лишь изредка он перебивал Данилу, уточняя или спрашивая что-то.

– А как наследство заберу, – сменил тему Данила, – пойду работу искать. Деньги то кончаются, – он грустно усмехнулся. – Если так дальше пойдет, к нечипованным переезжать придётся.

– Нечипованные, – передёрнувшись повторил Ромка. Он терпеть не мог разговоры об этих людях. Одна только мысль, что они живут где-то за стеной, в полной изоляции от соседей, друзей, родственников, приводила его в ужас, о чём он многократно сообщал другу. Но сейчас парень быстро взял себя в руки.

– Ха, – Данила ещё раз усмехнулся, – понял. Не буду о них. А что ты там говорил насчет новых чипов?

– Утром слышал, что в наш район завезли по одному чипу на каждого. Осталось их получить. Бесплатно! Представляешь?! Но установкой займутся спецы из центра. Говорят, что местные могут напортачить и чип будет неправильно работать. Чтобы всех желающих принять, в центре даже здание громадное построили. Если на аэротакси подняться, его почти из любой точки города видно. Говорят, скоро такие громадины в каждом округе появятся.

Рассказывая это, Ромка не мог остановиться, размахивая руками и показывая, какое все впечатляющее.

– Ого! – Данила искренне удивился. В последнее время он слишком завяз в переживаниях, забыв, что есть что-то ещё, кроме Сети и её виртуального мира. – Сегодня обязательно заберу свой чип. Хочется поскорее узнать, на что он способен!

Но Ромка понял, что друг лукавит. Данилу ничто, кроме его аватара, не интересовало. Разве что сетевые экскурсии на Марс да вылазки за пределы города с дедом. Ромка даже немного ревновал. У него не было ни того, ни другого, ни третьего. Хотя приложениям это и не было нужно. Программу «Лучший друг» устанавливали каждому пятилетнему ребёнку, и у большинства они оставались единственными друзьями до старости. Так случилось и с Данилой.

Ромка был идеальным приложением – постоянно обновлялся, всегда находился рядом и не способен был предать. Он терпеливо выслушивал Данилу, когда тому было плохо, позволял «помочь» себе виртуальными деньгами или советом, который непременно оказывался полезным. И если другие ещё пытались искать друзей в Сети, знакомить свои аватары или даже жениться, то Даниле, после гибели родителей, хватало только деда Серёжи и Ромки.

– Сегодня ещё узнал об очередной выходке нечипованных, – без разговора о нечипованных не обходилось почти ни одно утро. Так уж Ромка был запрограммирован. Каждый, кто живет в городе, должен знать, насколько опасно за стеной. А кто об этом сообщит, как не лучший друг?! – Эти дикари какими-то булыжниками забросали посланника из города, который хотел передать всей деревне старые вышки для связи, чтоб они могли наше телевидение смотреть. Вот ведь животные, скажи?! Сразу и не подумаешь, что они электричеством пользоваться умеют.

В городе нечипованные стали синонимом чего-то грязного и первобытного. «Лучшие друзья», сетевая реклама, домашние приложения – все напоминало, что города – это самое безопасное место на планете. И это убеждение – единственное, чего Данила не принимал в друге. И как его исправить, он не знал.

Закончив завтракать на не самой приятной ноте, молодой человек попрощался с другом и стал собираться к нотариусу. Так начался новый день Данилы, который станет последним нормальным днём в его жизни.

Редкая страница

Данила был типичным представителем своего поколения – тревожный, депрессивный, потерянный человек. Один из миллионов себе подобных.

Отчуждённым его сделало сетевое воспитание. В городах с детства приучали к виртуальным родителям, их аватарам, заменяя ими живое общение. Считалось, что так ребёнок быстрее привыкнет к Сети и станет самостоятельным.

Все, чего хотел Данила после стольких ограничений – это свобода. Но взять её он ужасно боялся, а потому, был вынужден придумывать всё новые причины оставаться зависимым.

Он вёл рутинную жизнь обычного горожанина. Бесконечные игры, пока находишься вне дома, и блуждание по Сети, когда возвращаешься обратно. Хотя на улице Данила уже не был неделю, а то и две. Да и зачем – всё, что нужно машины доставляли к порогу. И сегодняшний поход к нотариусу его совсем не радовал. Ни к чему хорошему все эти переживания не приводили.

В последнее время он так исхудал и ссутулился, словно надеялся, что так будет проще поместиться в толпе, что его не заметят и тихо примут. Но физически находиться рядом с людьми для Данилы было невыносимо. Его хватало на несколько минут, а потом он сбегал под любым предлогом или уходил в Сеть, если сбежать в реальности не получалось. И в этом Данила ничем не отличался от остальных горожан.

Он с детства был таким. И даже внешне мало изменился, разве что вытянулся всем телом, да приобрел угрюмый вид. Всё те же чёрные волосы, торчащие в разные стороны – только раньше они были длиннее – слегка удивлённый взгляд больших круглых глаз, неказистый нос и, его гордость, единственное, что он оставил как есть, создавая аватар – улыбка.

Его, как и сверстников, не интересовала одежда или внешние гаджеты. Но, как и остальные, с четырёх лет Данила просиживал большую часть свободного времени, украшая и формируя аватар.

Если в детстве это был простой набор сведений – история (снимки, видеозаписи, события из жизни и прочее), хранящаяся за фотографией малыша, то сейчас он превратился в полноценную виртуальную личность. С четырёх лет разрешали надевать её, когда отправлялись на прогулку. Так маленький Данилка готовился к школе, вместе со сверстниками, привыкая носить аватар. Хотя поучиться ему так и не удалось – реальные школы закрыли, заменив их виртуальными классами.

В реальности аватар видели только те, кто подключён к Сети (то есть все), и только тогда, когда разрешал владелец (то есть практически всегда). При этом самого человека никто не замечал. В Сети же аватар перемещался отдельно от носителя, исполняя его команды. Обычно так встречались с виртуальными же друзьями, устраивались на работу и посещали «офис».

В семье Данила был единственным ребенком. С родителями он виделся редко и только через Сеть, используя всё те же аватары. Последний раз они общались вживую, когда ему едва исполнилось десять лет. В этом же возрасте он переехал к дедушке, с которым и прожил до совершеннолетия, продолжая общаться с родней в Сети. И только потом узнал, что его родители умерли.

С тех пор он возненавидел симуляторы воспоминаний, оберегавшие его психику от семейной трагедии целых семь лет. Сколько времени потеряно… Он думал, что сойдет с ума от отчаяния и горя. Тогда-то дед Серёжа – единственный живой родственник – стал настоящим спасением для молодого Данилы.

Дед воспитывал его в духе своего времени. Они часто виделись лично, вместе обедали и смотрели кино. Сергей Анатольевич забирал его после школы (когда заканчивались виртуальные занятия), чтобы прокатить на аэротакси, взмыв над многоэтажками, и устремившись к горизонту, ощетинившемуся частоколом небоскрёбов. Ещё дед возил его к стене, за которой жили нечипованные. Тогда городская стена казалась Даниле неприступной и огромной.

Позднее они выезжали за город, чтобы просто побродить среди живых деревьев, поесть малины прямо с куста. Он даже познакомился там с девушкой (тоже горожанкой), гостившей у родственников. До сих пор он помнил её светлое, улыбчивое лицо. Но было в нём и что-то необъяснимо грустное, будто след тяжёлой утраты. Потом дед Серёжа перестал его брать с собой, да и видеться они стали реже. И мечта Данилы исполнилась – сетевая масса приняла его, постепенно растворяя в себе.

***

Собираясь к нотариусу, молодой человек машинально просматривал новости, не вникая в смысл написанного. Этот ритуал – многолетняя неудобная привычка, отнимавшая время, но неизменно выполнявшаяся каждое утро. Заголовки сообщали об очередных безуспешных попытках террористов атаковать городские участки Сети, о разгуле хакеров и других неприятных событиях. В общем, всё как обычно.

Едва выйдя за дверь квартиры, и оказавшись в длинном, узком коридоре, Данила получил сообщение о погоде, которая редко менялась в пределах крупных городов, таких как Сибирский. Метео-машины научились создавать здесь особый климат. Даже зимой было относительно тепло и солнечно, хотя временами осадки и морозный ветер, докучали горожанам.

Сам коридор, в котором оказался Данила, мгновенно преобразился, став сегодня светлым футуристическим тоннелем. Шагая по нему, молодой человек продолжал размышлять, что же ему оставил дед. Он не был состоятельным человеком и большую часть жизни проработал штатным программистом в Специальной Службе. И всё, что он мог передать Даниле – это неиспользованные программы. Более ценные вещи достанутся городу. От этой мысли тугой узел у него в груди сжался чуть сильнее.

Оказавшись на улице, он понял, что синоптики не ошиблись – в чистом небе светило яркое солнце. Хотя прогноз, конечно же, давала сетевая программа, а не люди. Высокий и худой, Данила легко передвигался в плотной толпе. Его самого почти никто не замечал, все взоры застилало изображение виртуального мира.

Только он не представлял, кто были все эти люди и зачем они вышли на улицу. Школу или работу можно посещать из дома, через Сеть. Еду и вещи тоже заказывали в Сети. Здесь же встречались, развлекались и просто жили. Каждый город населяли миллиарды людей, но среди них обязательно находились тысячи любителей реальных прогулок или сетевых игр. Но без «Визуса» – программы, преображающей городские виды по вкусу носителя, на этот мир мало кому захочется смотреть.

Пустые стены громадных и неповоротливых домов неприветливо смотрели на Данилу отовсюду, выставив напоказ редкие безликие окна. Самые низкие здания вырастали до десяти этажей, но даже они прятали под землей часть своих помещений. В центре таких малоэтажек не встретишь. Они остались только в приграничных районах. Нигде за пределами «Визуса» не видно ни клочка зелени. Все растения перебрались на крыши домов, поставляя оттуда добрую долю чистого кислорода.

Данила жил на подземном этаже, или, как их называли горожане – на нижнем секторе. Здесь круглые сутки царствовало электрическое освещение, а чтобы получить шикарный «вид из окна», приходилось устанавливать специальные приложения. Сейчас же он знал, стоит ему захотеть, и стены раскрасит реклама (которую он заблаговременно отключил) или же «Визус» добавит эффектов. Здания, конечно, останутся прежними, один лишь Данила будет видеть их новый облик.

Одному упрямому приложению, несмотря на запрет, удалось прорваться через фильтры. Перед Данилой возник хорошо одетый мужчина, шагавший не глядя задом наперёд. Это странно, ведь раньше защита не давала сбоев.

– Здравствуйте, Данила! – бодро заговорил он. – Только сегодня, для Вас особые условия на приобретение универсального костюма! В базовой комплектации пять оттенков и два вида парфюма. Дополнительно Вы можете установить…

С трудом, но Данила сумел оторваться от привычной рекламы, забиравшей обычно всё внимание на себя. Надо запустить игру, так он быстрее доберётся до нужного места. Едва молодой человек подумал об этом, как перед ним выскочили анимированные иконки со стандартными для такого маршрута заданиями. Нехотя он выбрал то, которое знал назубок (не хотел разбираться в сюжетах новых игр).

Такие развлечения стали частью жизни любого горожанина, ведь идти по обычной улице скучно. Задумывались они с благой целью: выманить людей под открытое небо и заставить их хоть немного напрягаться физически. Данила быстро огляделся по сторонам: взгляды прохожих устремлены на предметы, не существующие в реальности. Кто-то вскрикивает, время от времени, другие начинают часто дышать или вдруг срываются на бег. На мгновение ему даже стало не по себе. Так долго без «Визуса» он ещё не бывал на улице. Секунду помедлив, Данила запустил это приложение, а следом и игру.

Он выбрал задание «Обогни вершину» и мир тут же преобразился. Люди исчезли, превратившись в персонажей игры (огромные движимые ветром растения), тротуар стал узкой тропой, опоясывающей гигантскую гору (здания), а проезжая часть, по которой тихо шелестели автомобили, превратилась в бездонную пропасть с хлипкими мостиками – пешеходными переходами. Прорисовка потрясающая, а от ощущения высоты обычно перехватывает дыхание. Но только не сегодня.