А может по-соседски?

– Твой бывший заплатил Лорен несколько сотен, чтобы она притворилась соседкой Хардинга и проникла в его квартиру. Мы рассчитали время почти по минутам. Ты должна была застать её там, а она ? зародить в тебе сомнения.

– Твоя роль заключалась в том, чтобы их укрепить, ? поняла я, вспоминая ложь, в которую, как дура, поверила.

Элиот кивнул.

– Я должен был заставить тебя уверовать в измену Хардинга. Джордж сказал, для тебя это будет слишком сильным ударом. И ты никогда его не простишь. ? Он снова хмыкнул. ? Но ты простила. До последнего понять не мог ? то ли ты нас раскусила, то ли просто такая дура. Теперь вижу.

– Зачем это нужно было тебе? Что ты с этого получил?

– Папаша Джорджа устроил нам отличную рекламную компанию и всё оплатил. А ещё приструнил Питера Брука, что тоже было мне на руку.

Бизнес. Теперь всё вставало на свои места.

– Ты хороший актер.

Он снова хмыкнул.

– Это было легко.

– Не для меня, ? ответила я, вытаскивая из сумочки немного помятую двадцатку и бросая её на стол, ? за кофе и сэндвич.

– Могла бы не возвращать, ? усмехнулся он, когда мои пальцы уже коснулись ручки на двери, ? я помог тебе по доброте душевной.

– Ты не знаешь, как это, ? ответила я, а затем распахнула дверь.

Когда я вышла из кабинета, от него, будто ошпаренная, отскочила Ана. Я знала, что она всё слышала, и слышала достаточно хорошо.

– Он твой, ? бросила я ей, а затем, не оглядываясь, направилась к лифту.

Вылетела из здания и резко остановилась, успев ухватиться за перила прежде, чем колени окончательно подкосились. Закрыла глаза и вдохнула спертый утренний воздух. Внутри всё кипело ? горело, разрывалось и жгло ? от бешено обиды и необъяснимой злости. И как я ни старалась, игнорировать боль, которую причинил мне Элиот, не могла.

Я стойко держалась там, в кабинете, но стоило мне покинуть его, как храбрая сильная женщина во мне превратилась в разбитую об реальность девочку.

– Саманта!

Знакомый голос проник в сознание, но из-за спутанности я не могла понять, чем этот голос был. То ли мозг вновь играл со мной, то ли…

– Терренс…

– Я здесь, ? прошептал он, и я ощутила, как его прохладные ладони коснулись моего лица, ? ты меня слышишь?

Я кивнула, ощутив, как всё вокруг поплыло.

– Этот ублюдок что-то тебе сделал?

Заглянула в любимые зеленые глаза и медленно завертела головой.

Не сделал в том понимании, в котором думал Терренс. Элиот не прикасался ко мне, но причинил боль словами, сильно ранив душу.

– Что-то сказал?

Мне не нужно было отвечать ? всё было итак слишком очевидно.

– Твою мать, ? прошептал он, а затем крепко обнял, прижимая меня к своей груди.

И именно в тот самый момент я не выдержала. Как только зарылась носом в рубашку Терренса и поймала исходивший от неё запах ? разрыдалась, как последняя дура.

– Я убью его, ? прохрипел он, и я сильнее завертела головой.

– Не надо, пожалуйста…

– Гребаный ублюдок заставил тебя плакать.

– Давай просто уедем.

Он прижал меня крепче, и я позволила себе полностью в нём раствориться. Я знала, что Терренс всегда ? что бы ни происходило ? будет защищать меня от этого мира. И, если понадобится ? станет за меня сражаться.

Я была уверена в нём. Была уверена в наших отношениях. Сильнее и больше, чем когда-либо ? так, как никогда не была уверена ещё ни в ком. Я могла бы с легкостью доверить Терренсу свою жизнь и знала, что, если бы начала падать ? он бы меня поймал.

– Хорошо, ? выдохнул он, ? уедем, ? а затем помог мне дойти до машины.

Я забралась на пассажирское сиденье Жука и, когда мой мужчина забрался на водительское ? подняла на него глаза. Он о чём-то сосредоточенно думал ? его брови были сведены у переносицы, а взгляд застрял где-то в одной точке.

– О чем думаешь?

– О том, чтобы уехать.

– Хочешь свозить меня в отпуск? ? Слабо улыбнулась я, почему-то представляя чистое небо и массивные горы, но Терренс отрицательно завертел головой.

– Не в отпуск. Я думаю уехать насовсем.

Признаюсь, я осознала его слова далеко не сразу. Но когда осознала ? ощутила, как от страха и восторга одновременно сдавливает легкие.

– Уехать из Нью-Йорка?

Он кивнул.

– Мы могли бы купить домик где-нибудь подальше отсюда. И начать всё заново. ? Пока я переваривала услышанное, Терренс успел повернуться ко мне и добавить. ? Ты бы хотела уехать со мной?

Глупо открыла рот, а затем так же глупо его закрыла, прошептав:

– Почему ты хочешь уехать? Нью-Йорк ведь ? твой дом.

– И что хорошего принес этот мне этот дом? ? Усмехнулся он. ? Если только тебя. И, возможно, это единственное хорошее во всей моей жизни.

Я отвернулась к окну и протяжно выдохнула через нос.

Полгода назад я бежала из Рочестера в Нью-Йорк, чтобы начать всё сначала. А спустя восемь месяцев возвращалась обратно ровно за тем же.