Лунные Боги: Через Время. Ты есть время!

– вот и отлично. И он пожал мне руку. Это выглядело как сделка. С Мефистофелем, так их называли

– я не черный ангел не думай, но я несу черноту это так. И мне бы не хотелось, чтобы, мир о ней узнал.

Я считал его идеальным. Я считал его умиротворением, но дымка моих представлений расселась всего лишь в нескольких мгновениях подстроенной им реальности.

– как мы это сделаем? Нам нужно будет все разрушить

– мы подменим всем реальность. Они будут жить в том отрезке времени, которое мы запишем и будем повторять для них?

– как же перекос от твоих мыслей?

– я самый безобидный из всех кто здесь есть. Я просто идеален в сравнении с остальными. Я тебе всё покажу. Позже.

В страсти и невежестве

Посмотрев в каплю-зеркало моё отражение изменилось. Я увидела перемены. Только эти перемены не означали что-то хорошее. Эти перемены в моём лице были волнами, но не моими. Что-то происходило с моим отцом. Вот что это за волны. Я увидела маленькие искры в глазах. Что же произошло? Что даже на мне отразилась эта перемены. Только одно могло повлиять на нас. Не этот мир, ни то, каким он стал. Только мама могла повлиять. Он нашел способ её увидеть. Его уже завлек этот мир своими сетями, а в них обещания иллюзорного и недосягаемого. Если отец погонится за этим, я пропаду. Мы пропадем. Все проходят испытания иллюзиями. Кто то имеет силы видеть их и не поддаваться, кто-то этих сил не имеет.

Вот он первый обман мира. Иллюзии которые вырисовывают недоступными, но страстно желанными возможностями.

Что же мне делать? Найти её нельзя. Повторить те события тоже. Отдать свою жизнь своей судьбе нельзя. Тогда я буду модулировать, я спроецирую события. Если можно оперировать пространством, значит можно воплотить реальность.

Дверь буквально разрезала пространство. А за ней остановился одержимый. Темное лицо, выжигающий взгляд. Это стоял мой обездоленный отец. Ему больше не принадлежал покой, он был им оставлен. Трезвость ума из за желания и невежества вошли в его суть. Где они только схватили его? Кто только повесил их на него?

– папочка, я увидела себя в зеркале. Мне совсем не понравилось, то кого я там увидела. Я становлюсь приземленной Папа. Я становлюсь смертной Папа. Что случилось?

Он молчал и темнел. Мне стало трудно дышать. Я слышала его мольбы, я читала их в лице. Он разрывался между нереальностью и мной, живой которая, стоит растерянная здесь и сейчас.

– Ты не должен поддаваться этому мир. Он сломает нас. Ты забыл, что мы здесь чужие в созданном тобой мире. – я не могла поверить голосу, который слышала. Холод, металл и угроза. – Ты забыл, что отвечаешь за нас? Побывав здесь меньше оборотного периода ты уже решил создать новые миры, чтобы только увидеть маму?

– Так вот знай, что приблизившись к ней ты отрезаешь моё время. Страстное желание из-за неправдивых обещаний вернутся в тот период поставят крест на нас. Ты больше не отвечаешь за себя. Ты отвечаешь за всю линию после тебя. Будь так добр помни это. – я была страшна сама для себя. Я ужасала своим тоном.

– Или ты не помнишь, что такое иллюзии, и что они значат. Тебе делают предупреждение сверху. Ими ты стремишься вернутся туда, откуда пришел к источнику. Ими ты отрываешься от реальности и исключаешь себя из потока.

И в одну секунду я переменилась. Я бросилась ему под ноги в разъедающих глаза слезах и молила его подчиниться законам этой реальности. На его лице от моей реакции я не смогла ничего прочитать. Он закрылся. Что же я наделала? Он уже все решил.

– я остаюсь. – низко сказал он. – я потерял рассудок. Я вырву эти эмоции. Я сомну свои желания и чувства. Мы восстановим этот мир. Все будет лучше, чем раньше. Я теперь другой. Я больше не пойду на поводу у этого мира. Я не дам себя сломать. Только мудрость теперь мой друг.

Вставай и мы пойдем нарисуем дождь.

Он протянул мне руку, глаза уже протрезвели и ясность от причиненной боли была так же очевидна, как озон после дождя. Но все было еще шатко.

Девочка, которую звали время

Тупая боль в голове и ничего больше. Никаких ощущений. Хотя, запах пыли, холод и еле-уловимый аромат натуральных волокон ковра. Такого чувства легкости наверное никогда не чувствовал. Еще свежесть. Сравнить это можно было бы с ощущением когда выспишься. Отдохнувший я почему-то встал с пола и увидел двух Продавцов китайцев. Близнецы. Они разговаривали на своём. Я улавливал смысл по энергетике исходящей от них. Что-то о путешествии.

Второй китаец подошел ко мне и легко проговорил.

– Есть люди, которых нельзя знать, с которыми нельзя пересекаться. Мы одни из таких. Ты вернулся к девочке, однако все двойники что в тебе исполнят задуманное тобой на острове. Только сначала мы побываем в двух местах и спросим разрешения.

– Мне не нужны разрешения.

Первый оживленно произнес:

– Ну видишь ты это? Этот нигилизм и прочие понятия отрывающие от систем его совсем разрушают.

Он проплыл ко мне и присел на корточки.

– Скажи, как давно ты что-то создал?

Мои мысли потекли очень вяло и несвязно.

– А ты не задумывался почему? Тишина, как взрыв раскалила моё сознание

– Я закрыт.

– Твоя дочь ни о чем не будет догадываться. Нам пора. Мы успеем прыгнуть.

Уже мы стоим на краю острова. Некоторые моменты я не помнил.

– И да, так как время не линейно. Я перемещаю тебя в его неленейности. Ты сможешь потом легко вернутся в моменты которые не помнишь и создать себе воспоминания своими делами.

Вдруг к моей горлу подступило что-то, дышать стало очень тяжело, в венах будто происходило жутко-мучительное окисление. Я знал о чем он сейчас скажет. Я почувствовал этот запах мыслей о ней. Эту смертельную для моего спокойствия радиацию.

– Ты встретишь Эллин. Именно её. Только твоё прошлое будет твоим будущим.

И мы прыгнули с острова вниз к земле. Это сравнимо с полетом во сне. Такое же блаженство. Такая же самодостаточность и бесконечное счастье. В эти моменты я чувствовал часть Божественного что оживляет нас. Всё вокруг это ты. Нет разделений. Ты испытываешь единение со всем. Ты становишься приемником и системой. Именно в этом и заключалась идея двойников-китайцев, чтобы я стал бесконечно большим и смог открыть нам пути. Мне не было страшно, хотя я мог стать не системой, а черной дырой, потому что моя недавняя история с депрессией могла поменять плюс на минус.

– А зачем нам все-таки чьё-то одобрение и чьё оно?