Испорченные сказания. Том 3. В шаге от рубежа

– И что ему нужно у границ?

– Милорд, вы слушаете доклады?!

– Не всегда. И обычно ты так долго говоришь, что я устаю и начинаю думать о чём-то своём.

– Что-то собирается. Что-то вскоре произойдёт. Что-то плохое, милорд. До нас доходили слухи, что северяне, пока что одним войском, во главе с новым правителем, милордом Робсоном Холдбистом, отправились на помощь Глейгримам. Милорд Зейир же, вероятно, выступил со своей личной гвардией и намерен присоединиться к Бладсвордам. Думается мне, он полагает, что если одержит победу, то сумеет убедить народ в своём превосходстве.

– Две Династии против двух Династий. Интересная выйдет бойня.

– Битва, вы хотели сказать.

– Я сказал то, что хотел. Не хочу думать, сколько там погибнет, а кому потом работать на полях?.. Что слышно про Раяла Глейгрима?

– Люд бежит от нашего врага. Милорд Глейгрим пугает их – все, как один, беглецы вещают о восставших мертвецах, что полностью выполняют волю своего хозяина. Говорят, что он не волнуется о состоянии своих подданных и вполне способен дать приказ новым слугам поедать живых! Безумство! Старые предостережения вашей родни уже не кажутся беспочвенными.

– Не думаю. Раял не настолько ужасен, как о нём говорят. Быть может, именно потому он до сих пор не победил. И много у него уже мёртвых в подданных?

– Здесь люди говорят совершенно разное. Но чем позже сбежавшие оставляли милорда Глейгрима, тем большую армию описывали.

Верд хмыкнул.

Если его противник и приятель в самом деле развил свой дар настолько хорошо, то у него есть шанс. Вернее, был. Наследник Дарона не успел проверить, горят ли мёртвые лучше, чем живые, и причиняет ли это им пламя хоть какие-то неудобства, но твёрдо знал, что одежда, знамёна и телеги полыхают очень даже прилично. Несколько бочек с маслом, тюки с сеном или что там ещё сумеет придумать извращённый разум дядюшки, и как минимум живые пострадают. Маловероятно, что Раял не возьмёт с собой никого из командующих, лордов и придворных. И он сам там тоже будет. А может быть, своего родственника не оставит и Олира.

Пусть эта девка не образец для подражания, пусть она нахальная, невоспитанная и озлобленная, как старая дева – и не имело никакого значения наличие детей, – она родственница соседа. Отвратительная, скорее даже худшая из всех, но тем не менее. Верд гнал воспоминания о часах, проведённых в компании пленившей его дамы, но некоторые так и норовили вернуться, особенно по ночам.

– Что с вашим лицом, милорд? Вы переживаете за свои владения? Я понимаю, но не стоит. Не думаю, что, поспей даже ещё хотя бы тройка войск северян, они смогут сравниться с Бладсвордами. Или… Уж не переживаете ли вы за другую сторону?

– За обе. Дядюшка Зейир повинен в гибели моего отца, и я желаю ему смерти.

– Ох, милорд, я уже очень стар. Да и зачем слушать старика, что только-только спасся из лап смерти? Мне могло привидеться всякое. И чем чаще я об этом думаю и вспоминаю, тем более осознаю, что всё это не могло случиться в самом деле.

Лорд Флейм медленно двинулся ко всё ещё полыхающим конюшням, псарням и оружейным, к замку и всем многочисленным пристройкам рядом с ним.

– Дядюшка Зейир убил отца. Он способен командовать огнём, повелевать им. Не знаю, почему отец не мог этого делать, быть может, не посмел поднять руку на собственного брата или испугался… Не знаю.

– Никому не под силу повелевать огнём, милорд. Я помню, в детстве мне читали и рассказывали сказки про Первого из Флеймов, но это лишь старые поверья. И милорд Зейир…

– Он не лорд! Нельзя звать лордом братоубийцу. Нельзя называть лордом мерзкого узурпатора, что не признаёт моей власти и моего права на трон! Законного права! Он не лорд, он – ничтожество. Но обладающее страшным даром ничтожество.

– Вам, верно, сделалось дурно от дыма и жара, милорд. Помочь вам присесть? Куда вы? Милорд, не приближайтесь, там огонь! Огонь, милорд! Это опасно… Да стойте же!

Верд продолжил идти прямо в пламя, а верный советник последовал за ним, норовя схватить за руку и увести как непутёвого ребёнка. Это было удивительно для Флейма – он сам знал, что не пострадает и потому не испытывал страха, а Бьол не мог быть уверен в собственной безопасности. И всё же он следовал за мужчиной, что в течение лет пятнадцати превращал его жизнь в существование и портил быт самыми изощрёнными способами, какие только можно придумать. А в последние лет семь, как только сын Дарона набрался опыта и золота для оплаты работы приспешников, и подавно.

– Он ничего мне не сделает, Бьол. Как и Зейир, я могу управлять пламенем. Всё, что говорилось в легендах, – правда. Про Первого, про весь мой род. Зейир убил моего отца, и я должен отомстить и остановить войну. Кто это сделает, если не я? Всё зависит только от меня! – уверенно заявил лорд. Он чувствовал тепло, но не жар. Огонь отступал от него, расползался в стороны, пропуская повелителя и его доброго друга, а языки пламени стелились, не желая быть выше Верда.

– Прекрати, Верд, ты лишился ума от горя! – Бьол забыл о верной манере общения с правителем. – В сказках нет ни слова правды, а ваши с лордом Зейиром распри…

– И как тогда, ты полагаешь, загорелся Файрфорт?

– Возможно, вы дрались или опрокинули свечу или факел…

– И много раз ты ронял свечи или факелы? Признайся же, Бьол! Сколько раз? А сейчас, когда твои руки уж не так хорошо слушаются тебя, как ранее? Не ронял ли ты свечи на свои бумаги? На деревянный стол? На стулья, одежду, перья или кровать?

Советник замолчал. Он неопределённо мотнул головой, а после кивнул, соглашаясь.

Разумеется, он задевал подсвечники и опрокидывал их. Разумеется, факелы нередко падали на пол, а в случае нападения противника отбросить факел, чтобы тот не мешал, и вовсе было привычным занятием. При этом каменный пол совершенно не страдал от подобного обращения.

– Милорд Раял Глейгрим в самом деле способен поднимать мёртвых и отдавать им приказы. Он – потомок Про?клятого короля. А я и Зейир – потомки Первого из Флеймов, и в нашей власти огонь. – Сын Дарона не сдержал улыбки.

Слуги продолжали выливать ведро за ведром на постройки, а несколько храбрецов даже бегали внутрь замка, однако почти ничего не добились своими стараниями.

Верд прикрыл глаза и сконцентрировал внимание на желании усмирить пламя. Он представлял себе костёр, который мирно горел и теперь понемногу начал гаснуть. Медленно, но верно он становился всё меньше и меньше, пока вдруг полностью не исчез.

Когда мужчина открыл глаза, то увидел поражённого советника и застывших с вёдрами слуг. Огонь погас в один миг и без помощи воды.

– Что же это? Этого не может… Это невозможно! Это какие-то фокусы, что проворачивают шарлатаны на площадях, – залепетал Бьол и замотал головой. На деле его шея не поворачивалась достаточно хорошо, чтобы полноценно двигать ею из стороны в сторону, поэтому отрицание советника больше всего напоминало нервную тряску. Похожее Верд имел удовольствие наблюдать у леди Эльсы, младшей дочери Зейира, особенно перед тем, как та падала на пол, содрогаясь всем телом, её взгляд становился стеклянным и бессмысленным, а изо рта неконтролируемо вытекала слюна.

– Боюсь, что нет. Бьол, я не могу объяснить тебе, что это и как оно работает, но я с детства умел некоторые подобные… фокусы. Мне никто не верил, я держал это в тайне от друзей, семьи, да ото всех. Но теперь я могу не скрываться. Боюсь, что Зейир, после того как убил отца и на пару со мной уничтожил Файрфорт, тоже убедился в своей исключительности. Я должен помешать ему! Кроме меня, с ним не справится никто.

– Король. Его Величество справится с милордом Зейиром.

– Не называй его лордом! – проревел Верд и почувствовал, что огонь словно тянется к нему, чтобы помочь справиться с врагами. Пожалуй, надо бы спросить у Глейгрима, как тот справляется со своими чувствами, и как можно скорее научиться этому. Не хотелось бы в один день потерять контроль и натворить дел, которые никто не сможет исправить.

– Зейиром, – послушно исправился советник. Он выглядел напуганным, и Верд устыдился.

– Прошу простить меня, Бьол. В последнее время я сам не свой. Война, плен, смерть отца, ссора с Зейиром, твоя казнь, слава всем Богам, не состоявшаяся… Я не ожидал таких приключений. По правде, я ведь и не думал даже, что мне придётся решать хоть что-то в ближайшие десять лет – отец с твоей помощью справлялся, меня это устраивало. А теперь понятия не имею, как мне быть. Разумеется, так или иначе я справлюсь, в этом у меня нет сомнений, и всё равно на душе гадостно. А что ты говорил про короля?

Бьол правильно ругал Верда – и впрямь следовало почаще слушать, когда зачитывали письма. Старый верный подданный отца и вовсе излагал прочитанное кратко и по существу, не вынуждая наследника правителя самостоятельно отвечать на все послания вассалов или лордов с других земель. Он не докучал никому не нужными ритуалами, не настаивал на соблюдении традиций застолья и, когда требовалось, переставал быть мудрецом, превращаясь в нормального человека. В того, кто очень нужен – сторонника и опекуна.

– Армия Его Величества, милорд Флейм. – Старик неопределённо махнул рукой, вероятно, в сторону Кеирнхелла, который ныне занимали Бладсворды. К сожалению, картография и ориентирование на местности никогда не являлись сильной стороной Верда. Не то чтобы он совсем не имел способностей к этому, скорее, ленился и предпочитал тратить время на более приятные дела. – Его Высочество Клейс Форест устал от войн и отправил две армии навсегда положить конец распрям лордов. Боюсь, если кто-то откажется подчиниться, то поплатится за это головой.

– Королевская армия тоже примет участие в сражении? Где?

– Его Высочество регент отправил обе к границам, где мы с врагами делим замки последние полгода. Одна, что состоит из рыцарей Серого Братства и преимущественно воинов короля, направлялась через земли Дримленсов и владения вашего рода и, думаю, уже близка. Вторая же идёт не только под королевскими знамёнами, но и под знамёнами Форестов и нескольких Ветвей Вайткроу. Мне донесли, что видели даже знамёна вассалов Бладсвордов, однако я не могу быть в этом уверен. Насколько я могу доверять словам дозорных и разведчиков, у границ близ Кеирнхелла ожидается самое масштабное сражение за последние четыре десятка лет. Быть может, оно даже превзойдёт войну с Дримленсами.

Сравнивать то, что могут учинить Глейгримы с Флеймами сами по себе, если не брать в расчёт и другие армии, с разрушениями, что были получены во время мелких сражений других Династий и Дримленсов, неправильно и глупо. Да, пара крупных битв в то время произошла, однако среди сторон ни у кого не имелось армии из мёртвых или дара сжигать окружение.

Сын Дарона Флейма вздохнул.

– Если всё это правда… Если всё так, как я думаю, то это будет не только самое масштабное сражение даже не за последние сорок, а за последние сотни полторы лет, но и самое кровопролитное. Самое разрушительное. Территории у границ будут уничтожены! Ты бывал у Рва Тысячи Копий? По сравнению с тем, что будет у Кеирнхелла, Ров покажется плодороднейшей землёй. Если там и вовсе хоть что-то останется! Ох, Бьол, а замки? Наши замки могут быть уничтожены!

– Погибнут люди. Крестьяне, воины, кузнецы, лесорубы, мясники и ткачи… Если всё и впрямь так, как вы говорите, то родам некем будет править. И наступит голод, исчезнет часть полей, и даже те, что останутся, некому будет обрабатывать. Любая война неизменно заканчивается голодом.

– Ах да, и это тоже. – Верд кивнул, соглашаясь. Он и позабыл, что пострадают люди и поля. Файрфорт в любом случае будут снабжать в первую очередь, но голод сейчас совсем не нужен, он никак не укрепит позиций лорда и ничем не поможет ему. – Я и сам хотел об этом сказать.

Бьол прищурился и потряс щеками, беззвучно произнося слова, – он делал так, когда не верил в честность отпрысков Дарона, да и самого правителя тоже.

– Но я знаю, как всё исправить!