Испорченные сказания. Том IV. Пробуждение знамен. Книга 1

На лице лорда Флейма не проявилось ни усмешки, ни недоверия, напротив, он выглядел серьезным. Когда взбалмошный правитель не улыбался и молчал, мальчик мог бы назвать его пугающим. Рорри потупил взгляд, смотреть на пол было лучше и спокойнее, это помогало сосредоточиться. Так проще говорить и не видеть сразу, как на лице собеседника появляется насмешка.

– Впервые я понял, что вижу не просто страшные видения, а предсказания, когда мне приснилась смерть родителей. После этого мне было очень страшно, я не хотел больше спать, думал, что уже никогда не засну. А дядюшка Уоррк убеждал меня тогда, что я все придумал. Мои родители умерли, как мне и виделось, но мне не верили. Потом я и сам захотел все забыть. Думаю, если бы он мне поверил, если бы я не послушал его, то смог бы спасти и его, и тех людей… Я видел смерть королевского отряда, и смерть Уоррка, и всех остальных. Я видел ее много ночей, еще до того, как мы выдвинулись из Профисайфелла, я догадывался, что станет с теми людьми.

– Ты знал, кто будет виноват?

– Нет, я и сейчас не всегда понимаю, что значит большая часть моих снов. Я почти никогда не вижу лиц, разве что, когда остается совсем мало времени, или эти люди мне на самом деле очень дороги. Почти всегда ко мне приходят только образы. Наверное, я пойму их когда-нибудь, я хочу понимать, но пока не могу.

– Кроме смерти советника ты видел еще что-то?

– Да, конечно, – Рорри поднял украдкой взгляд. Верд не смеялся, а выглядел сосредоточенным и хмурым, – Я все время пытался убежать от этих снов, но они не оставляли меня. Я видел, как меня отправят в Шинфорт, потом я понял, что именно видел. Мне снилось, что Ниллс уведет меня. Видел, как на нас с Ниллсом нападут, когда мы будем уже в землях Старскаев, но не знал, что могу что-то изменить. Не понимал, как мне это сделать. Все случилось точно так, как в моем сне. Но я не знал, что Ниллс выжил – сны не показывали мне этого, может потому, что в тот момент меня рядом не было. Я видел сон, как культисты нападут на моих похитителей – я не знал, что это культисты, не мог понять, что именно они сделают до самого последнего мгновения. Я видел во сне и рыцарский отряд. Меня спрашивают, постоянно спрашивали, все, кто только может, как я сумел найти точное время, чтобы появиться. Со слов Серых они не заметили бы меня, если бы я не показался в тот самый момент, когда один из них обернулся. Зачем он оборачивался, тот сир и сам не сумел ответить. Его словно что-то поманило, показалось ему, что так надо сделать.

Мне снился сон, в котором я мог сделать выбор – выбраться или остаться лежать. Именно тогда я понял, что это не просто пугающее будущее, а то будущее, которое я могу иногда изменять. А может и всегда, но не знаю как. Я догадался, что мне надо показаться именно тогда, чтобы выжить, и сделал это. Мне было очень страшно, что ничего не выйдет, но все получилось и… И я думал, что на этом закончатся мои видения, я ведь теперь спасен. А сны стали чаще. А главный кошмар, который преследовал меня в последнее время, до самого суда, связан с лордом Холдбистом.

– Расскажи, что именно ты видел, – попросил Верд.

Рорри кивнул и начал свой сбивчивый и плохо построенный монолог, повествуя о чудовище с севера.

Каждый раз сон начинался с одного и того же – какая-то поляна между холмами, на которой виднелись силуэты незнакомцев. Их было так много, что казалось, они заполняют все свободное пространство. На площадке возлегало несколько горочек хлама, в которых отчетливо прослеживались разнообразные перстни – золотые, серебряные, медные, а рядом с ними, из горы, торчали еще более странные предметы, например посох, из которого росли цветы. Рорри особо не всматривался.

Покоящиеся вещи в одно мгновение взмывали вверх и начинали кружиться. Они сталкивались, ударяли друг друга, ломались, мялись, крошились… Нечто страшное, опасное и чужеродное начало зарождаться в воздухе, густой туман понемногу сбивался, собирался в одном месте, медленно, но верно превращаясь в силуэт, лишь отдаленно напоминающий человеческий.

Туман на месте, где должна была быть голова существа, то сгущался в нечто, похожее на смесь женского профиля с пучеглазой жабой, то рассеивался за одно мгновение, вновь трансформируясь в мглу и превращаясь в мужское лицо, а после – в морду чудовища. Огромный монстр поднимался, расправлял плечи, возвышаясь над сугробами из снега. Снежинки не переставали кружить и падать, путались в шкуре существа, пока чьи-то руки, каждый раз возникавшие из ниоткуда, не приносили корону и не возлагали ее на голову монстра.

В тот же момент морда чудища превращалась в женско-жабье лицо. Один взмах ручищи с перепонками между пальцев, и часть перстней, посохов, оружия и прочего, помятое и уничтоженное, приобретало первоначальный вид. Силуэты же, которые лишь наблюдали, развеивались по ветру, а их едва заметные тени принимались кружить вокруг поляны, так, словно барахтались в огромном водовороте.

Голос, звучащий как будто из глубины, что-то говорил про нового правителя, после чего небо озаряла яркая вспышка. Все замирало на мгновение, и мир начинал меняться. Рорри мог рассмотреть города, леса, поля, озера и реки, замки и небольшие поселения. Казалось, что вокруг царит покой и самая обыкновенная жизнь, но это ощущение каждый раз было обманчивым.

Появлялся огонь. Неугомонное, всепоглощающее пламя уничтожало все, до чего дотягивалось. Люди повсюду умирали, падали на землю, но вскоре снова поднимались и шли на своих товарищей. Звери собирались в настоящие армии, хищники шли бок о бок с травоядными, птицы и мелкие зверьки ехали на чьих-то спинах…

Проливные дожди – было понятно, что они продолжительны и сильны, Рорри словно чувствовал во сне, как пролетают часы и дни – быстро наполняли водой реки и озера, превращали почву в болото, затапливали целые деревни и города. Воды замерзали, капли сменялись на снежинки и мир наполнялся кряхтением и воем. Из гладких отражающих небо поверхностей следили проницательные недобрые глаза, а из больших зеркал появлялись похожие друг на друга солдаты. Их предводитель вставал на пути у огня и тот обходил его стороной. Небо над его головой прояснялось, но полчища мертвецов не подчинялись ему, их было не остановить легким движением руки или тихим словом.

Оружие научилось сражаться без хозяев и летало то тут, то там, пронзая всякого, кто преградит ему путь. Из сугробов выкапывались чудовища, предводитель которых держал в руке чью-то оторванную черноволосую голову, а на возвышении, подальше от сражения, стояли существа, похожие на героев из легенд. В их руках были флейты, и под звуки их пения на поле брани закручивались все новые и новые хороводы сражающихся. Не удавалось распознать в вихре отдельных лиц или тел, лишь единую массу, в которой отчетливо слышались звуки удара металла о металл.

Мир покрывала кровь, ее брызги разлетались во все стороны, а снег делался алым. Гибель, страх, ярость, жажда мести и ненависть – вот что наполняло Ферстленд, и не только его.

Рорри никогда не бывал в Новых Землях, но в своих снах он словно воспарил в небо и перенесся далеко за море. Он продолжал видеть ужас в королевстве, но при этом мог разглядеть удивительных тварей, чем-то отдаленно напоминающих людей – они выползали из-под земли, грязные и злые, выплывали из озер и рек, спускались с гор и выходили из лесов, словно отделяясь от деревьев. Чувствуя прилив сил, они нападали на разукрашенные глиняные комья, которые, в свою очередь собирались в большие кучи и накатывались шаром на тварей. Иные комки, украшенные цветами и листьями, заходились в танце, после чего вокруг них взмывали вверх деревья, травы и звери. Сама природа вставала на защиту… А кого именно, Рорри не понимал.

Войны в соседних землях были не менее кровопролитными и жестокими, смотреть на них мальчику совсем не нравилось. Каждый раз он кричал во сне и просыпался, едва успев понять, что происходит. Наверное, Дримленсу стоило бы продолжить смотреть, попробовать разобраться, подумать над образами, которые появлялись… Но мальчик, видя знаки, не понимал их и не горел желанием вникать в происходящее.

– Этот сон был совсем не таким, как другие, – сообщил Рорри Верду, – В других снах я видел все нечетко, размыто, мне надо было угадывать, что есть что, а в этот раз… Этот сон сложно не понять.

Лорд Флейм оказался внимательным и очень впечатлительным собеседником. Он несколько раз перебивал Рорри в процессе, но только потому, что выражал свое любопытство, а не чтобы донимать. Западный лорд не мог сердиться на проявленный интерес.

Верд не стал обзывать сына Тормера глупцом, не выразил обеспокоенности его душевным состоянием, не посмеялся над Дримленсом и, напротив, с каждым словом казался серьезнее и серьезнее. Настолько, что ощущение тревоги начало разрастаться в Рорри – если уж веселый правитель Флейм, не знающий ранее ничего об умении Дримленса, чувствует тревогу, то самому наследнику земель запада следует готовиться к худшему.

Несмотря на долгие уговоры, Верд не выдал ни одной мысли по поводу истории Рорри, кроме того, что он верит каждому слову, и ретировался так же поспешно и неумолимо, как и ранее преследовал мальчика.

Юноша вновь остался в одиночестве и до начала тренировки терзался, верно ли он поступил – доверил информацию о видениях малознакомому лорду, но при этом помог осудить дядюшку Экрога, ставшего настоящим заботливым родственником, пусть и путем обмана. Произошедшее казалось юноше неправильным. Ему хотелось бы, наконец, обзавестись приятелями, чтобы более не сталкиваться с проблемами, когда хочется поговорить, но не с кем. Быть может, лорд мог попробовать завести себе друзей снова, в Санфелле и в Сантауне проживало немало людей его возраста, и им даже не обязательно было быть конюхами или прачками, но Дримленс опасался.

Аурон Старскай, и тот не вызывал у Рорри доверия после того, как Цимт и Нуак показали свое истинное лицо. Единственным человеком, которому лорд доверял, стал Ниллс, похищавший его уже дважды. Регент пока держал слово и не казнил бывшего слугу Экрога, но и не выпускал его из тюрьмы, сколько бы западный лорд ни просил. Более всего мальчик боялся, что после смерти Редгласса воин перестанет быть нужным.

– Я сказал, как он хотел, но он все равно не освободил тебя, – пожаловался Рорри, когда в очередной раз навещал Ниллса.

Мужчина придвинул для частого гостя кресло и кивнул, когда мальчик уселся. Бывший слуга Редгласса не забывал обо всех глупых поклонах и других знаках уважения, уделяя им время, не задумываясь. Сам Дримленс путался, долго размышлял, что именно делать при встрече с лордами или королем, забывал раскланиваться с регентом. Уже реже, но все же. Этикет, в особенности тот, который требовалось знать и выполнять при общении с Его Величеством, был для него чужд, в то время как воин успел отточить мастерство.

– Лучше бы тебе называть регента Его Высочеством, и здесь тоже. Я уверен, что нас могут слушать, – пусть и по просьбе, но воин обращался к мальчику как к приятелю. В Санфелле это было особенно ценно.

– Ты думаешь, что он подслушивает нас? Или что он приказал кому-то следить за всем, что происходит даже здесь, в тюрьме? Или он следит за тобой? За мной?

– Шпионы везде есть и будут. Как бы иначе Его Высочество успевал подготавливаться к козням против короны? Будь аккуратнее, когда говоришь с кем-либо. Но меня больше волнует другое… Рорри, почему ты опять пришел? Тюрьма не место для лордов. Ты должен обучаться вместе с Его Величеством и проводить время со сверстниками, развлекаться и радоваться свободе, наконец-то, но ты опять здесь.

– Мне не нравится в Санфелле. Здесь все ненастоящие, ведут себя наиграно и неправильно. Я не хочу быть среди них, мне тяжело постоянно притворятся. Наверное, я разучился быть правильным лордом или никогда им не был, – Рорри с надеждой посмотрел на собеседника – ему нравилось, когда кто-то успокаивал его, жалел и говорил, что все наладится, и что на самом деле Дримленс держался молодцом.

– Любому лорду в твоем возрасте было бы сложно в столице, – как обычно поддержал наследника Тормера Ниллс, – А ты вынужден быть при этом один. Обычно отцы или старшие братья показывают своим примером, что делать, и дают советы. Нет ничего постыдного в твоих опасениях и недоверии к окружающим. У тебя достаточно причин перестать верить словам и относиться с подозрением к любому. Ты смог найти общий язык с Его Величеством или кем-то из прибывших лордов?

Рорри в ответ только помотал головой.

– Зря. Рорри, Аурон Старскай производит хорошее впечатление, и тебе в будущем пригодилась бы дружба с королем, да и с другими лордами тоже. Сейчас ты мало думаешь об этом, но вскоре тебе придется вернуться домой и править. Ты будешь главой западных земель и должен будешь делать все то же, что делает любой другой лорд. Понимаешь?

Рорри не любил нравоучений. Он насупился, но не стал высказывать недовольство вслух.

– Хорошо, что понимаешь. Тебе не следует тратить драгоценное время, чтобы сидеть в тюрьме, я повторю еще раз – это не подходящее место для юноши, тем более, будущего правителя. Ты должен учиться, создавать прочные дружеские связи. У тебя есть прекрасная возможность стать другом Старская, своим в Санфелле. Ты можешь стать приближенным Его Величества, это поможет тебе в будущем, возвысит над остальными. Понимаешь? Прекращай только кивать и мотать головой, твой язык все еще при тебе.

Сын Тормера, по-прежнему огорченный, что вместо того, чтобы пожалеть его и подбодрить, Ниллсу вздумалось учить лорда, хотел было в очередной раз кивнуть, однако, слова воина оказались быстрее. Рорри дернул ногой, пиная перед собой воздух.

Бывший слуга лорда Редгласса хорошо понимал обязанности Дримленса и его потребности, не даром он помогал Экрогу много лет и ему доверили даже довезти Рорри до Миррорхолла. Ниллс умел разговаривать и с простолюдинами, и со знатью, мог постоять за себя не только делом, но и словом, и при этом не стремился к власти. Его совсем не интересовало могущество, наследник запада был уверен, что мужчина помогает ему только потому, что хочет помочь, а не ради какой-то вероятной награды. С тех пор, как воин пришел к Его Высочеству, он готовился к смерти, к казни за совершенные деяния. Наверное, он боялся умирать – любой человек этого боится, каким бы храбрым в другие моменты он ни был. Дримленса удивляло, как воин воспринимал собственную скорую гибель – как очередной этап, неизбежный и закономерный, а не как трагедию.

Похожим человеком был и Уоррк, правда, старик, которому насчитывалось куда больше лет, все равно не протянул бы много. Ниллс напоминал погибшего от его рук советника – тот тоже храбро смотрел в лицо смерти и не бежал от нее. Уоррк, как думалось Дримленсу, не стремился покончить с жизнью и с удовольствием прожил бы еще один, два, три, а может и пять десятков лет, если бы такое было возможно. Не исключено, что друг отца испытывал страх, когда Ниллс заносил меч, но не отступил.

Неведомые Рорри, но очень схожие обеты, свои нормы поведения, отклоняться от которых мужчины не желали, что бы ни происходило, их вера и преданность превращали и слугу Редгласса, и Уоррка в решительных, бесстрашных в нужный момент, сильных людей. Способных помогать лордам-правителям, тех, кому можно доверять и не оглядываться, когда они встают за спиной, тех, кто не стремится предать, пробираясь повыше, чтобы затем вновь предавать и идти по головам.

Ниллс был бы превосходным советником – именно эта мысль постоянно крутилась в голове Рорри, не давая покоя, и он, наконец, сумел ее сформулировать. Советником, намного моложе Уоррка, а еще превосходящим его по уму, силе и способности налаживать связи и добиваться своего. Обычный воин никогда бы не забрался в Миррорхолле так высоко, он бы не стал доверенным лицом и помощником Редгласса. Неприметный человек не пришелся бы по вкусу регенту, так и не казнившему повинного в множестве смертей. Да, западный лорд просил пощады, но Его Высочество не всегда слушал просьбы, и редко выполнял их – мальчик уже успел прослышать об этом. А еще Ниллс, в отличие от старика, верил Дримленсу и слушал его, когда это требовалось.

Получалось, что идеальный советник для будущего правителя все время находился рядом, а Рорри не обращал внимания!

– Я понимаю, – тихо произнес мальчик. От его обиды и негодования не осталось и следа и он, переполненный радостью и воодушевленный, поднялся на ноги. Воин, терпеливо ожидающий, пока Рорри соизволит хоть что-то ответить, с интересом взглянул на изменившееся лицо собеседника.

– Надеюсь, ты молчал это время потому что обдумывал, как обаять Его Величество и стать ему добрым другом?

– Я придумал лучше! – Рорри сиял, улыбаясь так широко, как только мог. Ниллс только напряженно втянул воздух, он еще не знал, какие радостные вести его ждут. Лорд не выдержал испытания молчанием ради большего эффекта, – Ты станешь моим советником!

– Рорри, я не…

– Нет-нет, погоди! Я знаю, что ты не можешь больше доверять лордам и боишься после… После лорда Редгласса, – мальчик никак не мог отвыкнуть звать Экрога по имени и называть дядюшкой, привязанность не исчезала так быстро, как хотелось бы, – Но мне-то ты можешь доверять! Ты же успел меня хорошо узнать, и мы вместе долго путешествовали. Я думаю, из тебя получился бы отличный советник – ты умный, много знаешь, всюду бывал, все время был с дядюшкой Экрогом, и помогал Хельге, Харгу и Хэгу, когда это было нужно. Ты всякое слышал и видел. Ты сумеешь говорить вместо меня и подсказывать мне, что делать. А еще ты сумеешь меня защитить от других похищений потому, что ты умеешь сражаться! Ты сильнее всех других советников, они все старые, скучные, брюзжат постоянно… А ты будешь меня защищать и научишь меня как постоять за себя.

– Для этого у тебя будет множество Серых Братьев, так много, сколько решит Его Высочество. Тебя обучают и защищают здесь и, скорее всего, те, с кем ты сможешь наладить отношения и к кому привыкнешь, отправятся с тобой в Профисайфелл, когда это потребуется. Советники в Санфелле и в твоем доме будут помогать тебе. Они понимают в управлении куда больше, чем я. Их всю жизнь обучали этому, а я гожусь только для грязной работы.

– Ты наговариваешь на себя, – воскликнул Дримленс. Его голос претерпевал изменения, порой он звучал, как и положено взрослому юноше, а порой напоминал детский, – Эти советники бесполезны. Они чего-то там начитались и наслушались, но мне они не помогут.

– Мудрецов обучаются помогать любому лорду, они изучают особенности каждых владений, и…

– Но они не верят в меня, в мои сны! – перебил Ниллса Рорри, – Никто, ни один из них и не попытался мне поверить. Они не слушали меня. А ведь я многим говорил! Лорды не хотят мне верить, но я думал, что мудрецы, они же мудрые и обучаются всякому, они должны понимать, но нет. Почти никто не считает меня честным лордом, все смеются надо мной, кроме Верда Флейма и Раяла Глейгрима. Да и они, скорее всего, поверили потому, что сами пришли с кучей обезображенных и вонючих мертвецов, которые питаются любопытными детьми из трущоб. И еще поверит леди Шау Лоудбелл, она всегда была на стороне моей семьи.

Ниллс улыбнулся в ответ на последнее замечание Рорри. Лорд не понимал, чем же он заслужил снисходительный взгляд и испытывал недовольство высшей степени. В такие моменты воин смотрел на него как на глупого ребенка – а ведь они относились к разным слоям общества и подобное было недопустимо!

– Тебе снова снился тот сон? – участливо поинтересовался воин и из-за его тона Дримленсу стало еще обиднее.

– Да, – буркнул мальчик, – Я вижу разрушения и смерти. Каждый раз я вижу, как по земле расползаются яркие нити, они неровные, более всего походят на… На вены, наверное, и даже цвет у них голубоватый. А после чудовища сражающиеся с мертвецами, всюду появляются горящие замки и поля, армии из зверья и птиц, нечеловеческие существа… Королевство разрушается на моих глазах! И самое страшное, что каждый раз я вижу эти вены в земле все более крепкими и четкими, они растут. Иногда мне кажется, что они отмеряют время до того, как произойдет что-то ужасное. Их надо остановить, помешать им расползаться. Я не знаю как, но понимаю, что надо, или все станет намного хуже. Станет слишком поздно.

Рорри забрался в кресло с ногами, он находился не в Санфелле, где на него постоянно смотрели и осуждали всякий шаг, здесь он мог позволить себе неподобающее лорду поведение, тюрьма подходила для этого, как нельзя лучше.

– В такое ужасное время ты мне нужен. Мне страшно, я знаю, что мой сон скоро сбудется и тогда всем лордам нужна будет защита. Я предупреждал всех, еще во время суда, на каждом из них, но ты был там – ты видел, что никто не послушал меня. Два лорда, которые поверили, мне ничем не помогут, мне нужен рядом человек, который будет на моей стороне.

Ниллс не проявил никакого рвения защищать Дримленса. Мужчина выглядел задумчивым, и тогда Рорри понял, что пора применять еще один, самый главный свой аргумент, против которого устоять будет невозможно.

– А еще это спасет тебя от расправы регента – он не сможет казнить моего помощника и советника. Я ему запрещу!

Бывший слуга Экрога снова ничего не ответил. Он не выглядел счастливым от того, что сможет получить помилование и тогда Дримленс решил надавить еще больше.

– Ты сможешь выбраться отсюда и не бояться за свою жизнь. Тебе забудут все, ведь ты будешь другом правителя!

Вновь не последовало никакого ответа. Может быть, Ниллс и думал о сложившейся ситуации, но его медлительность утомляла мальчика. Мужчина либо ждал еще более выгодного предложения, либо не мог поверить в обрушившееся на него счастье. Рорри не выдержал и повысил голос.

– Ты мне должен! Ты убил моего советника, а дядюшка Уоррк верил мне и в мои сны, – соврал мальчик. Он решил прибегнуть к последнему доводу, чтобы добиться желаемого. Мимолетная мысль о том, чтобы сделать Ниллса советником, превратилась в навязчивую идею, как только последовал первый отказ. Западный лорд не любил оставаться без желаемого, а уж поскольку его жизнь в последние годы была ужасной, то он считал, что теперь его прихоти должны выполняться повсеместно. Иначе это было бы несправедливо.

– Советников назначает Его Высочество, и на эти должности заранее отбираются люди, их обучают, в большей степени всему, что потребуется именно в тех или иных землях. Как ты понимаешь, то, что я знаю про север и середину королевства, на западе тебе ничем не поможет. Традиционно должность советника и вовсе была почти что наследственной, разве что, не кровные родственники перенимали ее, а те, кто обучался у мудрецов и помогал им. У Уоррка такие были?

– Да, и ты их тоже убил. А значит, теперь ты долен заменить их, чтобы все было честно. Я поговорю с регентом и попрошу, если ты согласен.

– Традиционно… – вновь хотел произнести Ниллс свои скучные доводы и пояснения.

– Эти традиции устарели! Традиционно Культ Первых не похищает лорда, которого до этого похитил лорд, и у которого до этого убили друзей и советника. Традиционно не ходят мертвые и не горят замки, никаких чудовищ не сажают на трон на севере. Ферстленд изменился, он совсем не такой, как в моем детстве. А может, я очень мало видел и еще меньше помню. Но традиции и глупые старческие правила больше не нужны.

– Хорошо, – неожиданно согласился Ниллс, – Может я и правда принесу больше пользы во время службы твоему роду, чем здесь.

Лорд Дримленс победно выпрямился в кресле, правда, ног на пол не спустил.

– Тогда вот тебе первое задание – мне нужен совет. Как мне уговорить регента и короля?