Испорченные сказания. Том 2. Бремя раздора

Бастард никогда не отличался альтруизмом. Забота о ближних не была ему чужда, но первое, чему его научила жизнь, – прежде всего следует думать о своих интересах. Никто никогда не станет помогать человеку, переживать за него и делать для него что-либо больше и лучше, чем он сам.

– Конечно, нам следует прекратить все это. Я рад, что ты счастлив. Теперь, когда леди Фейг здесь, борьба с моей семьей опасна для вас. Я не хочу, чтобы ты помогал мне, Вихт, но, если позволишь, я воспользуюсь тем, что придумали ученые мужи. Мне бы пригодились некоторые интересные механизмы.

– Ты желаешь продолжать один?

– Да. Ты много рассказывал мне о своей семье, ты знаешь мою историю. В моей жизни все было не так хорошо, и, признаться, после твоих слов я понял, что испытываю к лорду Рогору Холдбисту самые низменные и отвратительные чувства. С каждым новым словом о твоем отце я ощущал все большую ненависть к своему.

Мои братья казались мне хорошими людьми, однако твоя милая сестренка Леона пытается оберегать тебя куда сильнее. Они могли противостоять отцу, искать способы связаться со мной, в конце концов, если они любили меня и кричали на каждом углу, что я их брат, равный им, то кто мешал им хоть раз навестить меня? Все это пустые слова, демонстрация для других – хорошие люди, что принимают брата-бастарда. Вся моя семья, кроме леди Эббианы и Рианы, что слишком юна для этих игр, – сплошь лжецы.

И я ненавижу их. Их всех. Даже к Риане я испытываю неприязнь, ведь она часть моего отца, и ее воспитывали подобно всем Холдбистам. Я понимаю, что мои братья и сестра виновны исключительно в том, что родились у отвратительного человека, у чудовища, которое растило их по своему подобию.

Кроме того, ты очень добр, ты прощаешь всех и каждого; ты хороший человек. А они… они посмели выкрасть Фейг, да, я знаю, что лорд Форест сам отдал ее, но, думаю, его обмануть не так уж и сложно. Я принял решение – титул мне нужен, я хочу заполучить его, но не меньше я желаю убить Рогора. Пожалуй, даже больше. Быть может, если ты не позволишь мне воспользоваться изобретениями, имеет смысл вернуться к строительству замка, ведь рано или поздно отец прибудет, чтобы увидеть, как возводят новую гордость его Династии. И тогда, чего бы мне это ни стоило, я убью его.

– Но ведь он – твой отец! Он ужасен, Фейг тоже рассказывала про него, и… Рирз, я не представляю, как ты смог выжить среди своей семьи! Лорд Рогор Холдбист и правда чудовище, раз у такого прекрасного человека он вызывает лишь плохие чувства. Я был эгоистом, когда захотел остановиться и позабыть о мести! Я помогу тебе! Такие люди, как твой отец, никому не должны портить жизнь, и я надеюсь, что ты позволишь мне выступить против него вместе с тобой.

Допустить, чтобы друг выступил в одиночестве против главного монстра Ферстленда, что обижал родного сына и вырастил в душе хорошего человека все то ужасное, с чем теперь без особых успехов приходилось бороться, Вихт не мог. Благодарный идеалист.

– Не стоит. У тебя теперь есть ради чего беречь себя и жить – регент и лорд Райан Форест, насколько я понимаю, ответили вам согласием, и теперь вы можете заключить союз. Ты же мечтал об этом?

– Да. И ты исполнил мою мечту, а я хочу помочь тебе совершить свою месть.

Рирз нахмурился и покачал головой. Долго спорить было нельзя, но и показать свое неодобрение требовалось. Главное – соблюсти баланс и согласиться в нужный момент.

– Рирз, прошу тебя, позволь мне помочь. Ведь я и сам желал поквитаться с Холдбистами за столь отвратительные и бесчестные поступки! Ты не можешь лишить меня этого, верно?

И незаконнорожденный сын Холдбиста согласился, демонстративно скорчив гримасу и скрипнув зубами. Он добился желаемого.

Разумеется, бастард заявил, что сначала с удовольствием отгуляет на свадьбе Вихта и Фейг, в том числе и для того, чтобы невесту не смогли вновь выдать за другого.

Прежде чем выдвинуться на север, требовалось понять, насколько помощь ученых, лекарей и изобретателей будет полезной. За тот небольшой срок, что Вайткроу принимали всех желающих поделиться своими идеями, лишь треть предложила что-либо здравое. И едва ли треть из этих идей могла хоть как-то помочь в противостоянии северянам.

Для лекарских опытов нужны были люди. Рирз, самолично отобрав помощников, несколько раз отправлялся с ними в отдаленные деревни и постоялые дворы. Одинокими путниками отряд также не брезговал. Кого-то соблазнили монеты. Кого-то – сытая жизнь в обмен на помощь лорду. А иным не оставили выбора веревки, которыми их связали.

Жертвы не были напрасными – кроме яда Айдина, рецепт которого будущий Гроссмейстер передал с моряками, что возвращались из Новых Земель в порт Вайткроу, доставляя фрукты и травы, был создан и испробован еще один. Количество тех, кто научился обрабатывать и зашивать раны, ампутировать конечности и лечить самые распространенные заболевания, в разы увеличилось. А за вознаграждение эти люди с удовольствием были готовы выступить с войском. Таким образом, знатоков лекарского дела, способных внести значительный вклад в выживание южной армии, у Вайткроу теперь насчитывалось раза в три больше, чем при схожих обстоятельствах было у любого другого рода.

Отравление вражеских солдат также могло позволить сократить потери и быстрее справиться с Холдбистами. Но прибегать к нему в первую очередь Рирз не хотел – в будущем придется править северными землями, каждый убитый простолюдин аукнется во время посева и сбора урожая, а каждый мертвый воин и рыцарь более не сможет стоять в карауле и воевать за бастарда. Лишь для осады Фиендхолла яды были скорее необходимостью – большая часть жителей замка и городской стражи была предана Рогору; никто из них ни за что не пожелал бы присоединяться к незаконнорожденному отпрыску-захватчику и признавать его как правителя.

Если повезет, отравленная стрела найдет и Ренрога, и Робсона. Женщинам и слугам в гуще сражений делать нечего, и стоит надеяться, что леди Эббиана и леди Риана будут обладать разумом и подчиняться.

Проблем с признанием Рирза, по его собственному мнению, не должно было возникнуть. Бастард все же сумел убедить Вихта не прощать всех и вся широким жестом, а значит, регент Клейс Форест, нуждавшийся в поддержке как можно большего количества Династий и желавший примириться с Вайткроу, скорее всего, считал себя обязанным. Приближающаяся свадьба южанина с племянницей регента должна была лишь усилить это чувство, и, таким образом, слово Вихта, замолвленное за Рирза, должно будет иметь вес. Незаконный же отпрыск Холдбиста, признательный за титул и позволение занять место Рогора, также станет поддерживать Его Высочество, и Форест должен был это понимать.

Однако, каким бы прекрасным ни был план, все упиралось в войско. За последние триста лет южане ни разу не воевали на севере, и все обмундирование армии было к этому совершенно не приспособлено. Равно как и не были приспособлены передвигаться по пояс в снегу люди, которые о нем в лучшем случае слышали от родителей. Уставшие с дороги воины вряд ли способны будут достойно сражаться, превращаясь в легкую мишень, а значит, нужно было придумать более быстрый способ добраться до места назначения, коим, разумеется, был выбрал Фиендхолл.

Выросший на севере бастард сумел, по крайней мере, объяснить портным, что следует делать с одеждой и обувью. Да, новые наряды не отличались красотой и изяществом, не нравились лорду-правителю юга, но зато были способны спасти от обморожения и простуд.

Обеспеченные кровом, едой и серебром изобретатели создавали и улучшали осадные орудия, часть которых сейчас проверяли на импровизированных земляных валах и кусках стен. Новые экземпляры были куда легче, их можно было собрать на месте, к тому же надежность практически не пострадала. Да, к ним требовался иной подход, но обучить пару сотен людей оказалось легче, чем тащить неподъемные орудия на другой край королевства.

Многие простолюдины были наняты на золото Вайткроу и целыми днями строили стены и валы, возводили и укрепляли их, чтобы была возможность проверить эффективность новых механизмов, а затем вновь и вновь отстраивали. Сложно представить, как надоедало возводить один и тот же кусок замковой стены, чтобы через день, когда он будет разрушен, вновь отыскивать более или менее сохранившиеся части, заменять раздробленные камни на целые и вновь строить злосчастное укрепление. Но помощь в подготовке оценивалась выше, чем работа на полях, и добровольцы все не прекращали прибывать.

Стрелы с намотанной паклей, которую поджигали перед выстрелом, поголовно использовались лордами. Теперь же ученые мужи придумали и снаряды для катапульт, действовавшие по схожему принципу. Это оказалось самой сложной проблемой за все время. После нескольких неудачных экспериментов, в процессе которых пострадали люди, Вихт хотел все прекратить, и Рирз даже склонялся к тому, чтобы согласиться. Они потеряли двадцать человек, пятеро из которых были изобретателями. Но мудрецы не желали сдаваться. Еще трижды орудия загорались, снаряды падали и убивали ценный ресурс – людей, дважды катапульты ломались от чрезмерно большого веса, но в конечном итоге, путем проб и ошибок, потеряв около полусотни человек, лорды достигли того результата, который смог их удовлетворить. Даже Вихт тогда воодушевился и вновь захотел погеройствовать, порываясь сражаться.

Значительную часть времени будущий лорд проводил с сиром Ланиасом и другими рыцарями. Его обучали искусству войны – рассказали про подкопы и методы их рытья, о том, как с их помощью заставить стены пасть; про то, как следует ограничивать замковому гарнизону доступ к пище и воде и когда нужно выступать. Осень и зима считались самым неблагоприятным временем, а лето – наилучшим. Запасы провизии в теплое время уже были на исходе, новый урожай еще не собран и не завезен, а следовательно, продержаться долго противники были не способны.

Множество советов о том, кого следует постараться убрать первым, разнились от рыцаря к рыцарю, однако все они сходились в одном – без командующих и лорда, за которого люди готовы рисковать жизнью, чтобы после получить благодарность, далеко не все солдаты продолжат сражаться. Для большинства сдаться, сидеть в плену и есть вражескую еду приятнее, чем голодать и тем более умирать.

Оставалась одна нерешенная проблема, что терзала Рирза, – как добраться и доставить все необходимое на север, не вызвав заранее переполоха. Логичный и очевидный вариант был один – море.

По суше, через земли Форестов, путешествовать было безопасно, однако Райан неплохо ладил с Рогором и мог предупредить приятеля. Редгласс, хоть и вечно демонстрировал нейтралитет, вполне мог продать Холдбистам полезную информацию. Через земли Бладсвордов вполне можно было бы пройти, более того – этот род всегда поддерживал корону и не очень любил северян, но сейчас в их владениях творилось нечто странное – кто-то кого-то убил, кто-то кого-то предал, лорд заменял лорда, и к чему это могло привести – оставалось только гадать.

У Вайткроу имелись корабли, однако их было недостаточно, чтобы переправить войско, провизию, орудия и лошадей. И, что хуже всего, южане совершенно не знали, как следует вести себя, чтобы их высадка оставалась незамеченной как можно более продолжительный срок.

Единственный, кто мог бы помочь в этом, хоть и потребовал бы очень приличное вознаграждение, – Лайтор. Где сейчас носит моряка, было неизвестно, и Вихт, по совету Рирза, разослал письма во все южные порты. Друзья надеялись, что рано или поздно старый знакомый объявится. Также они отправили письма кораблями в Новые Земли, и удача оказалась на их стороне.

Хозяину теперь уже трех кораблей сообщили о желании лордов встретиться с ним, и Лайтор по пути до Санфелла, где он заполнял свои трюмы добром и пропивал полученные монеты, заглянул к Вайткроу.

– Вам нужны мои корабли, любезные милорды, и я в полном вашем распоряжении. Для моих добрых старых друзей я готов пойти на уступки! Я не забываю добра и всегда стараюсь отвечать достойно на проявленное ко мне доверие. В этот раз у меня есть намного больше места, а все лишь благодаря вашей щедрости. – Моряк раскланялся при виде Рирза и Вихта, когда те явились на место встречи. Чего было больше в его поклоне – издевки или отсутствия манер, – сложно было сказать.

– А как же ваши дети, уважаемый капитан Лайтор?

– А… Все мои девятнадцать детей в добром здравии.

– Уже девятнадцать? В прошлую нашу встречу их было всего двенадцать. Я, может, и не понимаю многого в женском организме, однако могу вас уверить – двух с небольшим сезонов для рождения ребенка недостаточно.

– Двенадцать… Ах да, я же не рассказал вам, достопочтенные лорды, о тех сиротках, что я взял под свое крыло. – Капитан покачал головой: – Бедные детки! Переживаю за каждого, как за своего собственного. Теперь у меня стало больше голодных ртов, а вы знаете, как нынче дорого покупать еду, а учитывая, что творится сейчас в столице…

Рирзу нравился Лайтор. Бастарду было приятно разговаривать с хитрым морским торгашом, который не чурался клянчить у лордов столько, сколько они имели возможность выложить. Моряк прекрасно понимал, когда у кого-то не остается иных вариантов, кроме как просить его о помощи, и не брезговал этим пользоваться.

– Мне, безусловно, приятно вести с вами столь увлекательную беседу. Однако могу ли я поинтересоваться: при нашей следующей встрече количество ваших детей вновь возрастет? Впрочем, я уверен – возрастет. Вопрос – на сколько?

– О, это зависит исключительно от обстоятельств, при которых мы с вами встретимся. Я уверен, что, если наши взаимоотношения в этот раз сложатся удачно и в следующий раз вы будете столь же нуждаться в моих услугах, что во всех портах и даже на другом материке меня будут искать, вероятно, я смогу позволить себе еще с десяток деток и пару-тройку молодых жен, которые также потребуют внимания и золота.

– Так вы знали, что мы ищем вас?! – возмутился Вихт. – И игнорировали?!

– Я не игнорировал, милорд. Что вы, я никогда бы не пропустил мимо себя столь приятных и богатых людей. Обстоятельства вынудили меня несколько задержаться, и как только я смог, я незамедлительно явился на ваш зов!

– Цену набивал, – усмехнулся Рирз. – В этот раз корабли нам потребуются не только твои, но и всех твоих приятелей. Нам необходимо доставить большое количество людей, оружия и лошадей на… в другое место.

– Ах, прекрасные и любезные лорды желают поиграть в доблестных воинов и повоевать? Вы, я уверен, имеете для этого все основания, а заодно и мешки золотых монет, чтобы выйти победителями. Я с удовольствием выслушаю вас и помогу всем, чем смогу!

Вихт

Счастью лорда Вайткроу не было предела. Воссоединение с Фейг окрылило его. Первые несколько дней он совсем позабыл о делах и лишь наслаждался ее обществом – они много говорили, и леди рассказывала о своей участи. Невеста делилась впечатлением о Рогоре, рассказывала о брате лорда Холдбиста Ренроге, о Робсоне и Сиене, о маленькой леди Риане и приветливой леди Эббиане.

Фейг подтвердила слова Рирза – Рогор менялся в лице и сердился, когда слышал про своего первенца. Он ненавидел сына – сделала заключение леди Форест, и Вихт понял, что обидел своего верного друга, когда пожелал отказаться от войны.

Рирз помогал ему и спасал от смерти, он сделал для лорда все, не требуя взамен никакой платы, и даже хотел сражаться в одиночку с чудовищем – Рогором. И Вихт чуть было не допустил подобное! Неблагодарный.

– Я не могу оставить его, моя прекрасная леди, Рирз – мой друг. Единственный и верный. И как после всего, на что ему пришлось пойти, я могу бросить его в беде? Он пропадет один!