Потусторонняя Академия. Охота на демонов и сундук мертвеца. Часть 2.

Записи из темницы поступали исправно, и я периодически их просматривал. Видеть Алексу в такой близости от демона было все еще тревожно. Однако она так увлеченно лопотала с синим приятелем, словно ей это действительно нравилось. А мне нравилось смотреть на нее.

Вернувшись из Академии, включил одну из последних записей. С недавних пор это стало моим единственным вечерним развлечением.

Изображение показывало девушку, сидящую на полу темницы. Тетрадь на коленях, в руке карандаш. Периодически она делает какие-то записи и снова обменивается с демоном фразами. На ее лице каждая эмоция как драгоценность. Задумчивость похожа на хрусталь, улыбка блестит голубым сапфиром ее глаз, желтым топазом дрожит тревожность, в волнении я вижу переливы янтаря.

Похоже, я схожу с ума.

Уже на следующий день, не удержавшись, напомнил про отработку. К тому моменту, как прилетел в Академию, Алекса ждала у вольеров и радости от предстоящей встречи явно не испытывала.

Я указал на ближайшую беседку и первым присел на лавку. Девушка ожидаемо села на самый край, подальше от меня. Некоторое время разглядывал ее. Собранные волосы, спортивные брюки с вытянутыми коленями, видавшая виды куртка. Она что всерьез думала, я заставлю ее чистить вольеры? Или намеренно выбрала тряпье, желая подчеркнуть свое отношение к предстоящей встрече. Зная ее, смею предположить, что скорее второй вариант. Забавная, я-то помню, что скрывается под этой одеждой.

Так, меня явно не туда понесло, стоит сосредоточиться на разговоре.

– Расскажи, как ты узнала о способностях катарсисов?

Алекса вкратце поведала историю экзамена по Травологии и свое путешествие в Зубатые скалы. Видимо, то были не самые радужные воспоминания, потому получилось скомкано и нервно.

– Погоди, это тот самый экзамен, во время которого я обнаружил вас с Борном на скалах?

– Так это были вы? – недовольно пробормотала она.

Я сделал вид, что не услышал последней фразы, и снова вернулся к теме:

– Борна тоже укусил котенок?

– Нет, когда я обнаружила новую способность, ни раз предлагала ему наведаться в скалы, но Марсель непреклонен.

Раздумывая над услышанным, я внезапно понял, что еще одна головоломка наконец-то сложилась.

– В момент ареста ты уже владела мыслеобразами. Поэтому Крепыш пришел к тебе?

Все это время она держалась настороженно. Даже напоминание о неудавшемся аресте не смогло разрядить обстановку.

– Все верно… к чему эти разговоры? Вам ведь уже все рассказал магистр Ринхольд.

– Значит, все-таки слышала, – улыбнулся я.

Алекса отвела взгляд и равнодушно уставилась на вольеры.

– Ты права, я на самом деле получил от Ринхольда исчерпывающую информацию. В том числе и о том, почему стоит держать язык за зубами. Я хотел поговорить о нас.

И сказать, что с ума схожу от желания быть с тобой, а еще о том, что почти решился на полную привязку, и теперь раздумываю, как сообщить об этом. Но, разумеется, озвучивать не стал. Пока.

Алекса вмиг напряглась и кинула на меня хмурый взгляд, всем своим видом показывая, что обсуждать это не намерена.

– Пока ты не дала деру, позволь сказать, что я безумно скучаю и сожалею о нашем разрыве. Я повел себя недостойно. И поверь, не было ни дня, чтобы я не думал, как это исправить.

– Да неужели? Что сделано, то сделано, – резко ответила она, но заметив, что я вполне искренен, чуть смягчилась, – у меня тоже было время все обдумать. И я не готова к привязке и ее последствиям. Честно… ребенок? Ты сам-то в это веришь? Мне самой нужно повзрослеть и доучиться. Поэтому давай оставим все как есть.

Дракон подвывал и плевался огнем, категорически противясь такому раскладу. Но голос разума подсказывал, сейчас не время для решительных действий. Поэтому предложил:

– Мы можем соблюдать нейтралитет. Ты не провоцируешь меня, я не рычу на тебя. Так или иначе, нам постоянно приходится взаимодействовать – в Академии, на играх, теперь вот еще котарсисы. А стало быть, новые правила не помешают.

– Очередное перемирие?

Я усмехнулся. Помнится в прошлый раз перемирие закончилось фееричным сексом. Но об этом я, конечно же, напоминать не стал. Не ровен час и, правда, сбежит. Поэтому лишь деловито кивнул.

– Вроде того. Согласна?

Она задумчиво молчала, вероятно, взвешивая все «за» и «против». На лице развернулась настоящая борьба противоречивых чувств. И не понять, какое победит – досада, обида, любопытство, настороженность…

– Хорошо, – наконец сказала она, и я облегчённо выдохнул. – И что мы сможем просто так общаться? Обсуждать, давать советы, помогать…

– А кто нам помешает?

– Отлично, – вдруг оживилась она, – раз так, позволь обратиться с просьбой.

– Быстро же ты…– даже опешил от такой прыти. Не успели спрятать ножи, как Лекси поспешила воспользоваться ситуацией.

– Речь не обо мне. Магистр Ринхольд загибается в Академии. Он может сколь угодно говорить про юное поколение и удовольствие от его воспитания, но он способен на большее. Тем более теперь, в связке с Апачи.

– Что предлагаешь?

– Возможно, есть должность в чертоге, на которую бы он сгодился.

Хм…как-то не думал о магистре в этом ключе. Выглядел он вполне счастливо, словно находится на своем месте. Однако стоило Алексе заговорить о Ринхольде, как вспомнилось расследование о бывшем ректоре и его подельниках. Ведь именно благодаря его стараниям преступники были раскрыты, а их вина доказана. Наверное, она права. Ринхольд способен на большее.

– Хорошо, я подумаю об этом.

– Супер! Раз мы обо всем договорились, я могу идти? Очень много домашки.

– Можешь, но прежде отсыпь мне, пожалуйста, тех штук для лица. Этра уже несколько раз напоминала, не хочу больше давиться пересоленой едой.

На лице девушки заиграла мстительная улыбочка. Ох уж эта женская солидарность! Видимо, сжалившись, она все же сбегала в корпус и вернулась с целым пакетом склянок.

– Спасибо, я очень признателен. Не смею больше задерживать. До встречи, союзница.

– Хорошего вечера, союзничек.

Провожая ее взглядом, раздумывал, почему все это время, Лекси то и дело поглядывала в сторону темницы. Чутье подсказывало, это ружье еще выстрелит. И ни раз.

Алекса.

Последние дни октября выдались дождливыми и ветренными. Обычно теплая бархатная осень в этом году повернулась к саргассцам…если не задом, то однозначно не лучшей своей стороной. Мы просыпались под монотонное бульканье за окном и засыпали под него. Казалось, весь мир вокруг затопила хандра. Воздух с тяжелой взвесью мелких капель окружал Академию плотной пеленой тумана, отрезая нас не только от окружающего мира, но и от самих себя. Даже мои вечно неунывающие друзья, казалось, поддались всеобщей меланхолии, ходили смурные, неразговорчивые, до макушек закутанные в теплые одежки.

Меня очень выручали вещи, привезенные из дома. И хоть стеснения в деньгах больше не было, все же покупать новые не спешила. Знакомая одежда грела не только тело, но и душу, напоминая о родителях.

Встречи с демоном стали привычной обыденностью. Словарь вырос до приличного однотомника, и все чаще мне удавалось строить фразы, не заглядывая в него.