Тихоня для босса. (Не) фиктивная беременность

Тихоня для босса. (Не) фиктивная беременность
Ксения Маршал

– Я не из тех уродов, кто бросает собственных детей, ясно? – дергает Евсей шеей.

– Да? – реву, как раненный зверь. Да как он вообще может говорить хоть что-то подобное или тем более требовать чего-то от меня! – А из каких ты уродов? Из тех, что спят с практически бесчувственной девушкой, а потом врут, что она потеряла сознание из-за приступа аллергии?

– Нас обоих опоили! – орет, теряя контроль, и меня накрывает больное удовольствие. От того, что смогла вывести его. Что вся эта ситуация и для Зарецкого не проходит так уж легко.

– А я тебя в этом не обвиняю. Но и жить с тобой и на твоих условиях не стану, – расстреливаю его молниями, состоящими из праведного гнева и ненависти. А в ответ он режет по живому:

– Тогда я перестану платить за лечение твоей бабушки.

Ксения Маршал

Тихоня для босса. (Не) фиктивная беременность

Глава 1. Дарья

«К сожалению, государственная медицина в случае вашей бабушки бессильна. Нужны дорогостоящие препараты и операция вне очереди, а мы не волшебники» – бьются в мозгу слова пожилого доктора с тусклым усталым взглядом. Я бреду по коридору больницы, пропахшему запахом медикаментов и безнадежности.

«Надо же, на ремонт отделения со свежеокрашенными стенами у них средства нашлись, а на лечение пациентов – нет». И где теперь искать деньги? Ведь никого кроме бабушки у меня нет, и я просто себе не прощу, если из-за дурацкой системы и моей беспомощности потеряю единственного близкого человека.

Бреду, погруженная глубоко в себя, и неожиданно врезаюсь во что-то твердое. Сердце подпрыгивает к горлу, когда натыкаюсь на раздраженный стальной взгляд. Серые глаза с чуть карамельным отливом смотрят грозно и гневно – словно я муха, посмевшая своим непрошенным присутствием испоганить идеальную обстановку. Мужчина, с которым я по невнимательности столкнулась, настолько крупнее меня, шире в плечах и с такой давящей энергетикой, что сравнение с мухой только усиливается.

– Простите, – шепчу, пытаясь отодвинуться, но крепкий хват пальцев на плечах не позволяет. Даже без слов незнакомец умудряется показать, что все случится только так, как он пожелает, и ровно в выбранный им момент.

– Осторожнее, – низкий бархатистый голос с властными интонациями заставляет волоски на шее встать дыбом.

– Да, спасибо, – не нахожу я ничего умнее, чем поблагодарить.

И тогда меня отпускают. Явно потерявший интерес незнакомец обходит меня слева и удаляется по коридору. Да и чем может заинтересовать блеклая разнесчастная девица мужчину в костюме, какой я видеть могла лишь по телевизору? Разве что…

Пятитысячная купюра, лежащая одиноко на полу, и которой до прихода незнакомца тут точно не было, бросается ярким пятном в глаза. Пара мгновений у меня уходит на колебания. Деньги нам с бабушкой нужны позарез, и искушение присвоить себе чужое велико. «От этого надменного бизнесмена точно не убудет» – шепчет коварный внутренний голос. – «А нам купюра нужнее». Приходится отвесить себе мысленный подзатыльник, прежде чем я аккуратно хватаю розовую бумажку и устремляюсь следом за незнакомцем.

– Эй, постойте, – немного повышаю я голос, стесняясь потревожить персонал и пациентов. – Вы обронили, – протягиваю руку, когда мужчина оборачивается и вопросительно смотрит на меня. – Кажется, это ваше? – пятитысячная купюра, подрагивающая в моих пальцах, вдруг начинает казаться слишком мелкой в сравнении с этим мужчиной. Не тот масштаб. Далеко не тот – я понимаю это по недоуменному взгляду, которым сверлит меня брюнет, и уверенность покидает меня с протяжным выдохом. – Это ведь ваше? Кроме нас тут никого не было, – начинаю невнятно оправдываться я и оглядываться по сторонам. Что угодно, лишь бы не чувствовать на себе молчаливого настойчивого взгляда.

Но вот незнакомец хмурится, пара морщин разрезает его высокий и широкий лоб, а глаза начинают светиться пониманием. Он хлопает себя по карманам пиджака и кивает:

– Действительно, я обронил. Благодарю, – незнакомец продолжает изучать меня взглядом, уже более заинтересованным, но отчего-то не спешит забирать купюру.

А та уже жжет мне пальцы, будто на нее какой хитрый яд нанесли. Я мечтаю избавиться от чужих денег, при взгляде на которые душу начинают кошки скрести, и от чужого настойчивого внимания. Слишком изучающего, слишком пристального и глубокого. Незнакомец словно старается проникнуть внутрь меня, за слишком короткое время постичь всю суть, что скрыта за слоями простой одежды и кожей.

– Мне нужно идти, – несмело тороплю я, мечтая поскорее выбраться на свежий воздух и глотнуть кислорода. Чтобы стереть из памяти ощущения давящей энергетики незнакомца и свежий аромат парфюма, забившийся в ноздри.

– Ты кого-то здесь навещала? – серые глаза прищуриваются и напрочь игнорируют пятитысячную бумажку. К моему огромному сожалению. Не знаю, как хватает выдержки не убежать, сломя голову, а продолжить странный разговор.

– Бабушку. Простите, мне правда нужно идти, – я чуть не притопываю на месте.

А мужчина начинает напоминать сытого и довольного жизнью кота. Да что за метаморфозы! С каких пор я столь чутко воспринимаю чужое настроение?

– Я могу помочь, – вдруг заявляет он уверенно и нагло. – Позвони мне сегодня вечером по этому номеру, – в карман моих джинсов ложится визитка, а купюра наконец-то исчезает из моих пальцев. – У меня есть предложение, от которого не отказываются.

Не говоря ни слова больше и не дожидаясь какого-либо ответа, незнакомец резко разворачивается и быстрым уверенным шагом удаляется от меня. В голове же бьется мысль: «Что это только что было и почему я так странно реагировала на человека?». Хочется убежать из ставшего тесным и неуютным коридором, что я и делаю.

«Ни за что не буду связываться с этим странным типом» – обещаю себе, сбегая вниз по ступенькам, а изнутри точит противное: «а может все-таки позвонить? Вдруг он – решение наших с бабулей проблем?»

Глава 2. Евсей

Времени на ерунду совсем нет. Партнеры, поставки, договоры, горящие сроки – все это требует слишком много внимания, но еще больше – бабуля. Алевтина Федоровна Зарецкая, которую назвать божьим одуванчиком язык не поворачивался. Старушке ударила в голову очередная блажь, и вся семья как по приказу принялась скакать перед ней на задних лапках. Меня прискорбная участь не миновала. Как же: почтенная дама вовсю готовится отдать Богу душу и с отнюдь не старческим энтузиазмом завершает дела земные.

«Чтобы быть за вас за всех спокойной на том свете» – кладя руку, увешанную перстнями, на сердце, сообщает она теперь при встрече и дает каждому задание. Игра в фанты, мать его так. И мне, как главному любимчику, придется теперь избавляться от одной из фирм, доставшихся еще от деда. Хорошо хоть в свое время хватило мозгов разделить бизнес и не класть все яйца в одну корзину. А не то сейчас бы с легкой руки бабули голова болела о том, как спасти вообще все, а не добрую половину.

«Нечестным трудом твои дед с отцом заполучили компанию, сынок» – вздыхает ба, лежа в кружевной сорочке и таком же халатике на муниципальной больничной койке. В частной клинике прощаться со всем земным Алевтина Федоровна категорически отказывается, как и тратить на себя заработанные обманом деньги. И то, что на дворе давно не девяностые, а я работаю чисто, для упрямой дамы аргументом не является. – «Не принесет она тебе счастья, поверь мудрой женщине…»

И вот теперь я вынужден ежедневно навещать бабулю, которая, надо сказать, и впрямь выглядит неважно, и постоянно думать о том, кому бы сбыть компанию. Но так, чтобы она через определенное время вернулась ко мне в целости и сохранности.

Задачка практически неразрешимая, в чем я с каждым днем убеждаюсь все больше. Ну где, скажите мне, найти того имбецила, который, заполучив джекпот, согласится добровольно вернуть его, даже не попытавшись оттяпать хоть сколько-то? Тут надо быть поистине святым, но таковые люди существуют лишь в воображении моей глубокоуважаемой бабули.

Хотя я честно пытался. Искал, рыл носом землю, но доверенного человека найти так и не смог. Даже пробовал собрать компромат на нескольких кандидатов, чтобы впоследствии шантажом вернуть себе свое – все без толку. Я, владелец строительного холдинга и логистической фирмы, докатился до того, что принялся разбрасывать деньги и чуть ли не из-за угла следить за тем, кто из сотрудников их заберет себе, а кто захочет вернуть. Последних, к слову, в моем офисе не нашлось. Что заставило крепко задуматься и подкинуть Пахе, начальнику СБ, работенки.

Алевтина Федоровна с детства учит меня, что нет худа без добра, и вот наконец судьба подкидывает шанс проверить народную мудрость на собственном опыте. Девчонка, на первый взгляд невзрачная и какая-то обреченная, протягивает мне купюру и блеет что-то о том, что это я обронил. Воспоминание об оставшейся от целой стопки, пущенной на социальные эксперименты, купюре мигает яркой вспышкой. План созревает в считанные секунды, и внутри я уже потираю руки, довольный собой.

Прожженный бизнесмен во мне предвкушает очередную успешную сделку с заведомо более слабым противником, внешне же я никак не выдаю охватившего триумфа. Давлю на девочку особым взглядом, который за годы отточил на подчиненных и приказываю позвонить. Просить я разучился уже давно. Огромные глазищи смотрят испуганно, и столько чистоты, сколько плавает в них, я не встречал, пожалуй, за всю свою жизнь. Что ж, тем проще для меня и хуже для нее. Уж лучше девчонка получит жизненный опыт со мной, чем с кем-нибудь похуже. По крайней мере я не претендую на ее тело, всего лишь на чистую душу. С выгодой для себя и некоторым бонусом для нее.

На прощание закидываю наживку, и рыбка клюет, хотя сама пока еще не понимает, что попалась на крючок настоящего хищника. Вот теперь я готов ко встрече с бабулей. Настроение скачет вверх. Чистый образ недавней глупышки отказывается покидать, но я его и не гоню. Смакую собственную удачу и то, как забавно тушевалась девчонка при виде меня. Она обязательно позвонит, а уж я точно сумею взять ее в оборот и получить то, что мне требуется. Иначе я не Евсей Зарецкий, самый молодой и успешный миллиардер города.

Глава 3. Дарья

Дома мне холодно и неуютно. Все кажется словно чужим, несущим угрозу. Хотя я прекрасно осознаю, что единственной пугающей вещью в квартире является визитка. Странно, что в век безлимитного интернета и мессенджеров кто-то вообще пользуется этим атавизмом. Темно-серый прямоугольник из углеродного волокна, мне кажется, как нельзя лучше характеризует встреченного мной мужчину с пронзительным тяжелым взглядом. Баснословно дорогой, эксклюзивный, стильный – словно из другой, несуществующей жизни. Что ему вообще могло понадобиться от такой, как я, обыкновенной девчонки, заканчивающей институт?

«А главное – что он собрался тебе предложить?» – добавляет внутренний голос. – «Он ведь ясно дал понять, что может с легкостью решить твои проблемы».

Понятное дело, что заплатить за рядовую операцию для такого, как он – плевое дело. Вопрос в том, что придется отдать взамен. Потому что в искреннюю благодарность за возвращенную купюру, как и в потребность заниматься благотворительностью верилось слабо. Еще меньше, чем в то, что Дед Мороз существует. Скорее этот Евсей Зарецкий – имечко-то какое! – всю душу вынет, пережует и выплюнет, а ты потом живи с тем, что осталось.

Целый час уходит на пустые метания. Меряю шагами двухкомнатную квартирку, остро осознавая ее тесноту и бедность обстановки. Натыкаюсь взглядом на многочисленные изъяны и почему-то размышляю о том, что бы подумал Евсей Зарецкий о нашем более чем скромном жилище. Наверняка он привык совсем к другим интерьерам. Я настолько мало интересуюсь богатой жизнью, что даже не представляю, к каким, но точно знаю, что очень далеким от обыденных.

– Да с какой вообще стати? –возмущаюсь вслух, а Липа, наша кошка, поддакивает ленивым мявком.

Смотрю на настенные часы и берусь за телефон. У бабушки как раз должно быть свободное время перед ужином.

– Привет, бабуль, ты как? – тихо интересуюсь.

– Жива, и слава Богу, – ставший стандартным ответ, от которого у меня каждый раз сжимается сердце. – Какой-то у тебя голос грустный, случилось чего?

– Нет, все в порядке, – вру. – Наверное, устала просто.

– Отдыхай, дочка. Тебе нужно силы беречь, а ты все на учебу да ко мне мотаешься. Завтра не приезжай, лучше выспись. Ничего тут со мной не сделается. Кормят нас хорошо, санитарки часто заходят, да и не скучно мне с соседками, мы о жизни болтаем. А тебе, молодой, нужно о будущем думать, например, как диплом защищать будешь, – строго заканчивает бабушка, и тяжелая одышка не скрывается от моего слуха.

– Спасибо, бабуль, – сдавленно шепчу я.