Босс на одну ночь

Носа коснулся легкий запах алкогольных паров, исходящих от мужчины, но удивительным образом это не было чем-то отвратительным. «А есть хоть что-то в Бахматове, что тебе не придется по вкусу?» – пронеслась печальная мысль.

– Ты пьян? – как со стороны услышала я свой вопрос.

Потому что все, на чем я была в тот момент сосредоточена – это касания губ и сладкие спазмы в животе, которые они вызывали. Я откинула затылок на стену и прикрыла глаза, впитывая в себя невероятные ощущения. Близость с мужчиной, о котором всегда мечтала – это ли не главный подарок в жизни каждой девушки?

– Не настолько, чтобы разочаровать прекрасную леди. Я успел все рассмотреть как следует, пока ты занималась стиркой. Енот-полоскун.

– Ты пялился на меня? – в голове не укладывалось, что сам Егор Бахматов обратил на меня внимание, как на женщину, и даже не постеснялся об этом сообщить.

– У тебя есть на что посмотреть, малышка, – пока рот Егора был занят разговором, в ход пошли его руки. Оглаживали мой живот, спускались на бедра, сжимали податливую кожу. – Такая тонкая талия и аппетитная попка, – мужские ладони тут же сжались на моих полушариях.

Все тело начало дрожать. Билось в агонии рядом с этим мужчиной. Изо рта выходили лишь сдавленные всхлипы, в ушах шумело, а внутри все перекручивалось от интенсивности неведомых раньше ощущений. Егор усиливал напор, творил с моим телом все, что заблагорассудится, и я послушно подстраивалась, поддаваясь и разрешая ему проделывать все это с собой.

– Пойдем со мной, малышка, – услышала сбивчивый шепот. – Тебе будет хорошо, обещаю.

«Да куда уж лучше?» – хотелось переспросить и усмехнуться. И так перед глазами мигали яркие звезды, взрывались фейерверки и отправляли меня в космос. Туда, где нет жизни, нет условностей, лишь что-то запредельное, не постигнутое пока человеком.

– Не могу, – призналась с болезненным стоном. – Ноги не идут…

Егор понимающе хмыкнул, тут же закутал меня в свой пиджак и подхватил на руки.

– Предоставь это мне, сладкая, – он вышел со мной из уборной. Я тут же спрятала свое лицо у мужчины на шее. Не получалось выдерживать обжигающий предвкушением и обещанием большего взгляд. Слишком интенсивно, слишком горячо и слишком пугающе. – На грузовом поедем. Не хочу, чтобы кто-то нас видел, – бросил Егор кому-то прямо на ходу, и я не решилась полюбопытствовать. Открывать собственное лицо было страшно.

Что угодно в те мгновения могло меня спугнуть и заставить переменить принятое решение. А я не хотела его менять. Хотела хоть раз почувствовать себя счастливой. Провести ночь с любимым мужчиной, который никогда не воспринимал меня всерьез, пока не встретил в туалете отеля и не принял за незнакомку. Сейчас мы были равными, и я собиралась вкусить эти ощущения до дна.

Пускай на утро будет плохо, пускай придет откат, но подарить себя единственному мужчине стоит того. Так я считала. Я сделаю это не для него – он все равно не в курсе, с кем разделит ночь. Я сделаю это для себя. И так уже долго хранила себя, неизвестно для кого. Теперь хоть понятно.

В лифте Егор напал на меня с новой силой – видимо мы остались одни. Целовал, открывал новый мир чувственности и телесных наслаждений, а я отвечала и с готовностью окуналась в него. Гладила крепкую шею, зарывалась в жесткие волосы, шептала какие-то глупости и хихикала, а Егор в эти моменты ловил мои губы. Млела, когда слышала о том, какие сладкие у меня губки и какие красивые глазки. Купалась в аромате, исходящем от кожи Бахматова и смешивающимся с ароматом селективного парфюма.

Я даже не заметила, как мы вошли в номер. Лишь поняла, что оказалась на кровати, когда спиной легла на что-то мягкое и Егор придавил своим телом сверху. Он сделал все, чтобы я не почувствовала боли, когда становилась в его руках женщиной. Но вот сберечь от нее наутро не смог. Или не захотел.

Глава 4

Всем известно, что душевная боль гораздо мучительнее физической. Вот и я смогла ощутить на себе всю горькую правдивость сего высказывания. После того, как мы оба выдохлись и насытились друг другом, Егор отключился, чмокнув напоследок меня в нос. А я еще долго не могла уснуть. Любовалась родными чертами, впитывала в себя расслабленный и устало-удовлетворенный образ единственного мужчины на свете. Обводила взглядом идеальный профиль и млела, как кошка.

Потеряй я последний стыд, принялась бы тереться о рельефный и твердый бок мужчины, но хоть в чем-то разум возобладал. Удивительно, но после произошедшего хотелось еще больше трогать Егора. Касаться лица, внушительно развитых мышц груди, чертить пальцами завитки прямо поверх четких кубиков пресса, вдыхать его запах. Так я и провела остаток ночи, представляя, как делаю все это с чужим мужчиной, который стал моим лишь на одну волшебную ночь. Забылась сном только под утро – все-таки усталость взяла свое.

Утром тело буквально звенело и пело от испытанного наслаждения, а вот внутри все сжалось и обуглилось, как только я поняла, что Егора в номере нет. Небрежно брошенная на прикроватную тумбочку стопка розовых купюр прозрачно намекала на это. А еще свидетельствовала о том, что Бахматов меня не узнал и принял за девицу легкого поведения. Каковое я вчера и продемонстрировала, тут к мужчине претензий быть не должно.

Слезы навернулись на глаза и обожгли соленым напалмом. Обуглили все прекрасное, что еще цвело внутри, и показали без прикрас уродливую правду жизни. Нет, я не рассчитывала на то, что Егор, увидев меня с утра, сразу же позовет замуж, но и такое даже вообразить не могла. Я представляла, как мы просыпаемся вместе, как загораются наши глаза от удовольствия, что испытываем при виде друг друга. Как мы завтракаем вместе, весело и непринужденно болтаем. И как я, наконец, признаюсь в том, кто такая. Мы хохочем над перипетиями судьбы, и Егор приглашает на свидание тем же вечером. Потому что долгое время без меня для него невыносимо…

Наивные девичьи мечты разбились о стопку купюр. Очевидно, взрослые состоявшиеся мужчины не влюбляются в мимолетных партнерш, пусть даже молодых и необыкновенно чистых. Так только в кино бывает, а я – далеко не звезда голубых экранов. Всего лишь безнадежно влюбленная студентка, поставившая все на черное и проигравшая.

– Нечего раскисать! – скомандовала самой себе довольно бодро. Хотя единственное, чего хотелось – распластаться поверх широченной кровати и утопить в слезах остаток своей неудавшейся жизни.

Пришлось доказывать самой себе, что сделанного не воротишь. Да я и не поступила бы по-другому, предоставься мне шанс хоть что-нибудь изменить. С самого детства я мечтала о Егоре Бахматовом, и я его получила! Пускай и на немыслимо короткий срок. Зато у меня теперь есть наша волшебная ночь, и отобрать ее никто не в силах. А деньги… что ж, просто сотру их из памяти.

Я быстро приняла душ, надела белье и вчерашнее платье, которое кто-то любезно почистил и оставил на кресле, на самом виду. Наверное, чтобы несуразная девица точно не пропустила и не вздумала покидать отель, завернувшись в белоснежный фирменный халат.

Сумочка на тонкой цепочке тоже нашлась на удивление легко. Она стояла на полке у выхода из номера. Внутри обнаружился телефон, мигавший кучей оповещений, помада и ключи от дома.

– Надо же, все в целости и сохранности, – подивилась я.

Я точно помнила, что платье, как и сумка, осталось в уборной, откуда на руках меня унес Бахматов. Следует отдать должное его людям – позаботились не только о боссе, но и о его одноразовой протеже.

Жадно выпив полбутылки воды из минибара, я всунула ноги в лодочки, заказала через приложение такси и поспешила покинуть люкс, в котором меня сперва вознесли на небеса, а после – низвергли в самую глубокую бездну. Деньги так и остались лежать на тумбочке. Я знала, что работники отеля положат их специальный сейф для потеряшек, так что Бахматов легко сможет вернуть свою собственность. Если конечно же озаботится подобной мелочью.

Дома, оказавшись в родных стенах, я дала волю слезам. Размазывала их по лицу, сетуя на жизнь и прижимая к животу подушку. Я плакала до тех пор, пока лицо не превратилось в уродский неравномерно покрасневший блин. Нос распух, веки набрякли, а голова стала такой тяжелой, что пришлось пить таблетку. Кое-как удалось взять себя в руки, принять контрастный душ, выпить пару чашек чая со ждущими в шкафу повода бельгийскими конфетами и улечься спать. Перед тем, как отключиться, пообещала себе стойко принять все, что ни принесет мне жизнь и двухнедельная практика у Бахматова в приемной.

Утром я собиралась так тщательно, будто от этого зависела моя жизнь. Твидовый костюм с юбкой чуть выше колен, туфли на низком ходу, лаконичные золотые серьги. Пышную вьющуюся гриву усмирила специальным средством и убрала в строгий низкий пучок. Ресницы чуть тронула тушью, щеки – румянами, на губы нанесла прозрачный блеск.

– Идеально, – похвалила саму себя, не обращая внимания на то, как всю меня потряхивает.

Строго. Дорого. Презентабельно. Ничего общего со вчерашним ярким и веселым и беззаботным образом. Пара капель любимого цветочного аромата, и я готова к встрече с тем, кто сделал меня женщиной.

Глава 5

В приемную САМОГО я вошла без опозданий, без пяти девять утра. Жанна уже была на месте, сияла счастливой улыбкой человека, готового вот-вот избавиться от работы, перекинув ее на плечи другого. Уютно пахло свежесваренным кофе и совсем немного – пряными духами моей невестки.

– Привет! – весело и бодро приветствовала она. – Готова к труду и обороне?

У меня внутри все скручивало спиралью ужаса в ожидании встречи с Егором. Отчаянно и тяжело бухало сердце в груди, желудок подступал к горлу. Я просто не представляла, как после случившегося загляну в глаза Бахматову. А главное – что скажу в свое оправдание. Только этим утром до меня дошло, что с ним придется как-то объясняться. А еще работать бок о бок целых две недели. И о чем я только думала, соглашаясь подняться с ним в люкс?

«О непременном долго и счастливо» – подкинуло ответ подсознание. Кто ж предполагал, что мужчина моих грез не совсем верно оценит подарок всей его жизни, спутав джекпот с мелким выигрышем в лотерею? И кого винить во всем произошедшем больше: меня, согласившуюся, или его, воспользовавшегося ситуацией и не оправдавшего надежд, – я не знала. Было одинаково больно, как от собственной дурости, так и от равнодушия Бахматова. А теперь приходилось заталкивать оглушающую обиду и гордость как можно глубже, потому что лишаться еще и практики я себе позволить не могла.

– Да, – только и удалось выдавить из себя вместе с кривоватое улыбкой.

– Не переживай, Маруська, все будет хорошо! – похлопала по руке Жанна. Как начальник Егор Андреевич конечно строгий и требовательный, но справедливый. Не съест он тебя, – хохотнула невестка, и кровь бросилась мне в лицо, лишь стоило вспомнить, что творил Бахматов той ночью. Очень близко к тому, о чем говорила Жанна. – Зато такой опыт тут получишь, что потом без проблем устроишься работать в любую компанию. Да тебя с твоими мозгами и образованием с руками оторвут! – уверенно закончила невестка, не представляя даже, какую бурю закручивала в моей душе своими словами.

Я чуть не застонала в голос. Вот руки мне точно следовало бы оторвать. Да и насчет мозгов я уже была не уверена. Это ж надо было догадаться – переспать с боссом еще до начала трудовой деятельности! Да если об этом узнают, меня ни на одну приличную работу в жизни не возьмут! Разве что на должность секретутки к какому-нибудь похотливому гендиректору. Но там я скорее сама удавлюсь, чем соглашусь на подобное. Выбрало же глупое сердце, в кого безнадежно влюбиться!

– Будем надеяться, – я скромно пожала плечами.

– Ну, ни пуха! – торжественно провозгласила Жанна и, нажав кнопку на переговорном устройстве, сообщила боссу, что ВРИО секретаря на месте.

Меня затрясло. Пришлось прикусить язык, чтобы челюсти не стучали, и сцепить ладони за спиной – чтобы никто не увидел, как позорно они ходят ходуном. Спустя несколько мгновений дверь в святая святых раскрылась, явив нам Бахматова собственной могучей и неприступной персоной. Очередной безупречно сидящий по фигуре костюм, светло-русые волосы в идеальном порядке, дорогущий хронометр на запястье, которому миллиардер и уделил основное внимание. Чему-то нахмурился и лишь только после обратил внимание на нас. Под тяжелым взглядом пронзительно-голубых глаз я готова была в обморок бухнуться и начать раскаиваться без промедлений.

Не знаю, что удержало меня в тот момент на ногах. Наверное, тот же самый взгляд, под которым моргнуть без разрешения было страшно, не то что делать более серьезные телодвижения.

– Мария? – изрек равнодушно Егор. Андреевич, конечно же.

– Д-добрый день! – выпалила так звонко, радостно и подобострастно, словно была стюардессой, а он – владельцем частного самолета.

Обмерла внутри. Ведь всем известно, что нет ничего хуже хорошей мины при плохой игре. Да мы переспали накануне, а я лыблюсь тут и пытаюсь делать вид, что ничего такого не произошло! Актриса погорелого театра…

Новый босс протянул кисть для рукопожатия. Пришлось вкладывать свою, с трясущимися пальцами. Касание кожа к кожа – словно взрыв сверхновой в моем животе. Словно нокаут и разрыв аорты. А Бахматов, будто и не замечая моей реакции, невозмутимо продолжил:

– Жанна передаст тебе все дела, очень рассчитываю, что наше сотрудничество пройдет без накладок, – Егор Андреевич еще раз окинул меня взглядом и, ни на чем не зацепившись, вернулся к наручным часам. – В одиннадцать у меня совещание, подготовь большую переговорную, инструкции выдаст Жанна. И нужно как-то оживить мой кабинет после ремонта, вызови флористов – пускай расставят кадки с зеленью. Пока все. Я у себя, – ничего более не сказав, Бахматов исчез так же стремительно, как и появился.