Цунами. В море чувств

– Вы с папой решили развестись?

– Малыш, это не совсем так…

– Нет, я понимаю, все так! – большие голубые глаза Дашки вмиг наполнились слезами. – Я так боялась этого! У Юльки родители тоже развелись, папа уехал, и она больше никогда его не видела! А сейчас хочешь уехать тыыыыыыы…

– Дашенька, доченька… Я люблю тебя больше всей жизни, – всхлипнула я, чувствуя, как сердце испуганно ухнуло куда-то вниз. – Но… Все просто слишком сложно. Я должна уехать, чтобы разобраться в себе. Ты большая и умная девочка, я знаю. Прости меня, пожалуйста, но мне сейчас действительно это надо, – уже в голос рыдала я.

Не знаю, сколько мы просидели на кухне вот так, в обнимку, умываясь слезами и говоря друг другу слова любви. Прошло, наверное, не меньше получаса, прежде чем я взяла свой телефон в руки. А там – новое непрочитанное сообщение. От Виталика.

«Я вернусь домой в 11 – и чтобы духу твоего там уже не было», – разъяренно написал он.

Отшвырнув телефон, как ядовитого паука, я еще раз поцеловала заплаканную дочку и пошла в спальню – собираться. Кинула в чемодан белье, джинсы, несколько футболок, кроссовки, ветровку. Вышла в коридор, влезла в свои кеды.

– Даш, я уже ухожу, – срывающимся голосом проговорила я.

– Я не выйду. Я не хочу с тобой прощаться, – глухо ответила из своей комнаты дочка.

Внутри все заледенело. Но, движимая невиданной силой, я все же накинула куртку и по привычке напоследок брызнулась духами. Взяла с тумбочки брелок с ключами от машины, потом подумала и решительно вернула его назад. Черт с ним, не буду брать «Мазду», это его подарок.

– Доченька, я позвоню…

Уже вызывая такси в лифте и спешно набирая сообщение Димке, я вытирала слезы и надеясь, что поступаю правильно. В душе было гадко. Да нет, какое гадко – там сияла огромная черная дыра. Кровоточащая рана, которая, я была уверена, не затянется быстро. Уже сидя в тонированной иномарке такси и отъезжая от дома, я увидела, что рядом с подъездом припарковалась машина Виталика. Он посмотрел вслед мигающего напоследок фарами автомобиля и еле заметно покачал головой, а потом шаркающей походкой старика направился к дому. Я отвернулась и откинулась на сиденье.

Ну что, привет новая жизнь. Я так ждала тебя и так боялась. Надеюсь, ты будешь лучше предыдущей. Во всяком случае, я сделаю все, от себя зависящее, чтобы все было именно так…

Часть вторая

Глава 1

– Я не верю… – бормотал Димка, обнимая меня в прихожей. – Не верю, что ты здесь. С чемоданом. Не верю, что ты приняла это решение.

– Я сама не верю, – всхлипнула я, уткнувшись лицом ему в рубашку. Дааа, слез сегодня было выплакано достаточно. Представляю, какой опухшей я проснулась завтра с утра.

– А где Дашка? – вдруг, отстранив меня, обеспокоенно спросил он.

– Осталась дома. С отцом. Он… Он поставил мне условие, что она останется жить с ним. Я… Я не могла по-другому. Виталик… Он жесткий и строгий человек. Он не отдал бы мне ее сразу…

– Я понял, понял, милая, не плачь, – он снова притянул меня к себе и, как маленькую, начал гладить по голове. – Мы обязательно заберем ее, только разберемся, как будем жить дальше. У нас будет большая счастливая семья. Веришь мне, Настюша?

– Верю, – глухо ответила я, продолжая размывать слезы по щекам.

Верю… А что мне остается? Я оставила мужа, дочь, свою привычную, налаженную жизнь. Оставила ради Димки Колесникова, которого не раз вспоминала и так сильно ненавидела все эти годы. В моей душе – полный хаос, дикое комбо чувств – любовь и жалость, радость и горе, восхищение и ощущение себя предательницей. Я не знаю, что делаю со своей жизнью, не знаю, куда она приведет меня дальше. И единственное, что остается – только верить в лучшее. И верить Димке, потому что лучшее для меня – это он…

**

Мы сидели на кухне и допивали бутылку вина, за которой Димка сгонял в магазин почти сразу же после того, как я, бледная и зареванная, появилась на пороге его квартиры. Ели разогретую в микроволновке пиццу, но я совсем не чувствовала вкуса. В душе было пусто и тихо. Только слабо, словно только что родившаяся бабочка, трепыхалось крылышками сердце.

– Ты уже думала, как мы будем жить с тобой, Настюш? – мягко спросил Димка, подливая в мой бокал ароматный бордовый напиток. Я только покачала головой. Подумала и ответила:

– Я хочу уехать из этого города.

– Ты знаешь… Я, наверное, тоже. Несмотря на то, что здесь я снова встретил тебя. Мой контракт в баскетбольном клубе как раз заканчивается на следующей неделе и знаешь… Я не буду его продлевать.

Я молчала.

– А куда бы ты хотела уехать? Есть варианты? Может, к нам… на родину? Домой?

– Нет, туда точно не хочу, – покачала головой я. – Я так хотела уехать из этого города… Тогда, много лет назад. И совсем не хочу возвращаться в него снова. Тем более, теперь…

Я не договорила, но в мыслях все же прокрутила фразу, которая вертелась у меня на языке. Как я вернусь туда такой? Безработной, неуспешной, бросившей мужа и ребенка и свильнувшей к любовнику? Да соседи выльют на меня ведро помоев, когда узнают, почему я нарисовалась дома.

–Я понял, – спокойно отметил Димка, рассматривая, как блестит при свете настольной кухонной лампы вино. – Тогда… Есть другие предложения?

– Есть.

Идея вспыхнула в моей голове, как яркий фонарик в кромешной темноте. Дом бабушки в тот самом курортном городке на берегу моря, где я так любила отдыхать летом. Бабушки не стало больше десяти лет назад, а дом, который по наследству перешел моей маме, с тех пор пустовал. Родители не решались продать его, не хотели и пускать квартирантов. Дом словно ждал свою настоящую хозяйку. И я, кажется, могла бы попробовать ею стать…

– Летом я часто проводила каникулы у бабушки, на море. Она жила в небольшом курортном городке в Крыму. Бабуля умерла и с тех пор пустует… Уже лет 10 или даже больше.

– А где это? – заинтересованно посмотрел на меня Димка.

– Щелкино. Под Керчью.

– Круто! Всегда хотел пожить на юге, – обнял он меня.

– Значит, едем?

– Едем, Ершова, едем.

**

Крым встретил нас неповторимым, каким-то нереальным малиновым закатом. Мы приехали в Щелкино поздним вечером, практически ночью, хотя планировали оказаться здесь еще днем. Несмотря на то, что стрелки моих наручных часов уже перепрыгнули отметку в девять часов, на улице было еще не слишком темно.

Димка остановил машину на краю дивного песчаного пляжа и выскочил из авто, разминая затекшие ноги. Я вышла следом. Открыла дверь – и почувствовала невероятный, просто фантастический аромат. Здесь пахло какими-то сладковатыми цветами, морем, влажным песком и еще немного шашлыком – из кафе, раскинувшегося неподалеку. Димка щелкнул брелком сигнализации, закрыв машину, и мы, мельком глянув друг на друга, наперегонки понеслись к воде. Длинноногий Дима добежал первым, сунул руку в море и обиженно посмотрел на меня, как маленький ребенок, у которого прямо перед носом забрали любимую лопатку.

– Холодная, – расстроенно произнес он.

– Конечно, холодная, сейчас ведь только май, – расхохоталась я, добежав, наконец, до пляжа. – Тут же тебе не Дубай, где вода всегда – парное молоко. Потерпи. Через пару недель уже можно будет купаться. Если, конечно, дождей не будет.

– Правда? – возликовал Димка и, подхватив меня на руки, закружился по пляжу. – Блин, как тут круто! А запахи какие! Чувствуешь, Ершова, чувствуешь?

– Чувствую, – засмеялась я и вцепившись ему в шею, чтобы удержаться. – Пахнет шашлыком, а я голодная. Поехали найдем какой-то еды. Хочу ужинать!

– Погоди, дай надышаться, – попросил он, опуская меня на песок и полной грудью вдыхая соленый воздух. – Знаешь, Ершова, я никогда не видел моря, вот правда. Озеро – да, в речке тоже купался, а до моря мы с матерью ни разу не доезжали. Всегда хотел увидеть, какое оно – большое, бескрайнее, могучее.

– Не разочарован? – ласково спросила я, встав у него за спиной и обнимая за талию.

– Да ты что! Вживую еще лучше, чем на картинках в интернете. С нетерпением жду, когда искупаюсь. А пока… – он обернулся, посмотрел на меня и лукаво улыбнулся. – Поехали ужинать, смотреть твой дом и отмечать переезд. Я слышал, в Крыму делают какое-то совершенно невероятное вино. Давно мечтаю его продегустировать.