Фиолетовые миры. Мистика

– Святые угодники!

Твегор постоянно видел соседа на воскресных проповедях в местной церкви.

– За сколько продашь? – спросил сосед.

– Они не продаются.

– Твегор! Твегор! – звали женские голоса. Женщины пошли вокруг дома.

– Блестящее творение, продай ее мне! Я дам тебе десять тысяч за нее, – не унимался пожилой сосед. Он стал ломиться на территорию Твегора сквозь колючий кустарник. – Двадцать тысяч!

Послышался женский крик. Видимо, женщины увидели разгром в родовом саду.

Твегор обхватил овощную “скульптуру”, Марию с младенцем, руками, поднял, и вышел через калитку, побежал по улице. Соседский старик молил остановиться и, хромая, бежал за ним.

Женщины встали в воротах; они уже не видели, куда побежал Твегор.

Твегор достиг церкви на краю массива, подбежал к дверям и закричал:

– Боже, спаси, сохрани! Святые отцы! Кто-нибудь! Примите Марию с младенцем, рожденную из нашей земли!

Твегора нагнал сосед и начал отбирать статую, Твегор же воспользовался ею как тараном, чтобы поскорее оказаться в церкви.

Он ударил о священные двери единожды, и когда уже замахнулся во второй раз, двери распахнулись и к Твегору вышли все трое священников, которые обитали там по долгу службы. Сосед мгновенно перестал приставать к Твегору, перекрестился и отошел в сторону.

Священослужители молча приняли груз, понимающе кивнули, внесли его внутрь и закрыли двери перед прихожанами. Твегор подождал какое-то время с колотящимся сердцем – он радел душой за будущее своей находки.

– Она теперь в руках божьих, – сказал ему сосед. Твегор кивнул, и они вместе побрели в направлении своих угодий.

Внезапно Твегору показалось, что сзади снова выглянуло солнце, так как он ясно увидел свою тень. Неужели сумерки сменились новым днем, а ночь так и не наступила?

Он обернулся и увидел, что на церковной земле пытает огромное кострище: священники развели костер прямо у фасадных стен церкви. Овощная Мария с младенцем Иисусом лежала поверх кучи бревен и хвороста и уже чуть-чуть подгорала.

Тагет глубоко задышал. Ветер пригнал к нему запах картофеля в углях, и его желудок заурчал. Он бросился обратно, снял с себя рубаху и стал махать ею и тушить огонь. Священники окружили его и оттаскивали от костра. Твегор подхватил одно из бревен и толкнул им Марию вбок; она упала, упал младенец. Они оба скрылись за пеленой огня.

– Что вы наделали? – кричал Твегор, – Что же вы наделали?

– Сын господень, ты заблудился. Бог тебя простит.

Один из священников плеснул в его лицо ледяной водой, только что освещенной.

Тут Твегор остановился, отдышался и убрал похлапывающие руки со своих плеч. Он болезненно оглянулся на догорающий костер и сказал:

– Хорошо. Хорошо. Но могу я спросить вашего совета?

– Конечно.

– Разве эта овощная статуя не была даром Божьим? Моя земля выродила ее, а я только собрал. Это чудо! Это был какой-то знак выше! Я думал, вы его растолкуете.

– Нет-нет-нет, – святой отец Иотап взял Твегора под руку, – Это бес тебя попутал Твегор. Овощная статуя? Серьезно? Было бы святотатством окрестить морковь или свеклу именем святой Марии и ее сына.

– Но это была не просто морковь, вы же видели! Морковь изменила форму!

– Природа придала моркови странные очертания, а твой заблудший разум увидел в этих очертаниях знакомый образ. Но тебе не стоило воплощать святой образ в простых овощах, сын мой. Давай-ка зайдем в церковь, давай вспомним. Ты посмотри: все картины, что здесь висят, написаны избранными мастерами, которые соблюдали множество правил, чтобы изобразить мучеников и святых. Это не легкое дело. Нельзя просто так взять и сделать из Марии и младенца школьную поделку из картофеля. Мы могли бы заподозрить святотатство, если бы ты не покаялся.

– Но я еще не каялся, – возмутился Твегор. Он долго хмурился, глядя в добродушные лица трех отцов и сказал, – И не собираюсь каяться.

Брови отца Иотапа поднялись.

– Ну что ж, мне тревожно это слышать от тебя, Твегор, ведь ты всегда радовал наши души своей крепкой верой. Если передумаешь, Иисус всегда готов тебя простить и принять вновь.

Твегор с тяжелым сердцем вышел со святой земли. Там его встретил приставучий сосед, но у Твегора не было желания говорить с ним. Он пошел по знакомой улочке к своему родовому участку. Домой он возвращался долго: то увидит камушек в форме сердца, то муравейник в форме первой печатной машины, то листик вишни, похожий на цифру шесть.

Домашние все спали, только Герта сидела в прихожей и читала книгу. Она отложила книга и подняла к Твегору зареванные, но уже скорее злые глаза. Она их закрыла, пытаясь побороть приступ ярости, но в итоге вскричала на весь дом:

– Где ты, черт возьми, был? Зачем ты разворошил наш огород?!

Твегор быстренько поднял руки, будто говоря “Я сдаюсь”:

– Тише, женщина! Не кричи на меня.

– Почему это на тебя не кричать? – завопила она вновь.

– Потому что я творец, а это дорогого стоит.

– Что?

Жена спросила тихонько, решив, что совершенно ничего не поняла.

– У меня творческий разум. Мне многое предстоит создать вот этой вот головой, – Твегор взял свое лицо в ладони будто священный Грааль, – так что будь со мной добрее.

В конце

Черный колобок

Колобок, колобок,

Не катись в уголок.

Там застрянешь,

Сушкой станешь.

В стареньком доме на окраине деревни жили старик и старуха. Они бедствовали. Детей и внуков у них не было.

Тем летом урожай в их огороде получился особенно никчемный, и с соседями дед с бабкой тоже разругались.

Так, уже поздней осенью дед сказал: