Мериамос 2. Медный Аспид

– Мне не нравится то, чем занимается Ляля, но это её выбор. – Она с сожалением посмотрела на развалившуюся башенку из продуктов. – Мне не нравилось то, чем занимались девицы, что увивались за вами в Империи, но Мари мне было жаль, и я хотела помочь ей и её ребёнку. Мне не нравится, что вы скрываете часть информации, завлекая меня в сети своими потрясающими усами, но вы так выживаете, и осуждать это я не могу.

– Жизнь – сложная штука, никогда не знаешь, как извернётся.

– Знаю. – Не глядя на него, она отправила в рот маленький бутерброд и вздохнула, словно заранее сожалея о сказанном. – Наверное, потому мне и жаль вас. Вас, Зэвана, будь он неладен, перепортил мне все скатерти, Лялю и тех шлюх в Империи.

– Будьте осторожны, жалостью легко манипулировать.

– Вы не обижаетесь? – осторожно глянула она в ответ.

– За что мне на вас обижаться?

– Мужчины не любят, когда их жалеют.

Дэймос пожал плечами, складывая бутерброды друг на друга.

– Я бы предпочёл, чтобы вы меня боготворили, но что имеем – то имеем.

– Но я жалею вас не настолько, чтобы забыть о том, как вы позволили Заклеймённым утопить меня, – быстро добавила она.

– Вот и отлично. Как думаете, нам удастся подделать дневники? Одну копию я уже сделал, но боюсь, сравнивая её с оригинальным дневником, они быстро поймут, в чём дело.

– Я могу сделать если не так же, то очень похоже. Знать бы, что именно там скрыто, и можно было бы внести правки, что отправит их по ложному следу.

– Тогда на выходных я принесу вам свой дневник и посмотрим, что из этого выйдет.

На том и порешили. Спать Дэймос отправился в гостевую комнату. Сначала он хотел уступить её Лисаре, он она веско заметила, что с его ростом он даже на обеденном столе не поместится, не то что на софе. А спать на полу холодно, от балкона сильно несло.

Глава 49

Через несколько дней Дэймос поднимался по ступеням Академии с сумкой в руках. Студенты с любопытством поглядывали в его сторону.

– Что опять натворил Мидас? – донёсся до него шёпот старшекурсников.

– Как что? Его отчислили!

– Серьёзно?

Группа подростков в чёрных пальто уставилась на Дэймоса как на восьмое чудо света.

– Не на его ли деньги отремонтировали биологическую лабораторию?

– Говорят, на его.

– Разве после такого Академия может отчислить?

– Ну, если не посещать занятия и грубить преподавателям – может.

– Его ещё не отчислили, – вмешался другой. – Сегодня заседает репутационный совет.

Все опять покосились в его сторону, и в спину донеслось:

– Спорим, отмажет племянника?

– Академия покажет себя не в самом выгодном свете, если оставит этого олуха.

– Деньги, – философски пожал плечами другой.

– Репутация.

Одни продолжили спорить, другие стали делать ставки о цене, которую придётся заплатить, чтобы оставить этого оболтуса в Академии. Платить за племянника Дэймос не собирался. Его отец давно не присылал писем, и он сомневался, что тот жив.

Если верить слухам, здоровье Медного дракона пошатнулось, а его многочисленные родственники начали борьбу за власть. Всё это пагубно сказывалось на торговле, и совместное предприятие перестало приносить желаемый доход.

В холле замка было оживлённо. Пришедшие на заседание репутационного совета, нервно переговариваясь, подпирали колонны. Неожиданно Дэймос заметил знакомую рыжую макушку. Мисс Лайронс совсем несолидно сидела на подоконнике, болтая ногами. Рядом в неприметном серо-голубом платье стояла Лисара, сливаясь с бледной стеной. Простенькая причёска, отсутствие украшений и опущенный к полу грустный взгляд. Похоже, она основательно подготовилась к встрече с советом. Едва ли кто-то сумеет поверить, что столь смиренная особа хоть в чём-то виновата, кроме болезненной скромности.

Подходить к ней он не решился. Не хватало ещё своей персоной ухудшить ситуацию.

Далтон и несколько незнакомых агентов уже ждали его в кабинете ректора.

– Вы принесли дневники? – торопливо спросила она, поглядывая на часы.

– Конечно, как и договаривались. – Едва Далтон потянулась к сумке, Дэймос отступил. – Вы помните, что мы партнёры? У меня нет желания отдавать столь ценную вещь абы кому с перспективой никогда её больше не увидеть.

Недовольно нахмурившись, Далтон представила группу лингвистов, что будет работать над дневниками. Раскланявшись, они направились в научную библиотеку, закрытую для простых обывателей.

На свет извлекли третий дневник. Взяв его в руки, Дэймос с удивлением узнал походный журнал. Пролистав, открыл на случайной странице:

«День 48. Мы спустились в плато. Неудачно. Томаш сорвался и утащил вниз ещё троих. Скоро вся группа будет состоять из калек. Укрылись от ветра, зализываем раны, греем воду. Дров почти не осталось, но внизу виден лес. Погода меняется быстрее, чем я успеваю на неё реагировать. Устал. Хочется спать. За нами кто-то идет. Рысь говорит, что мне мерещится от усталости, но я знаю. Чувствую их.

День 53. Двое не проснулись. Замёрзли. Становится холоднее. С трудом верится, что по ту сторону гор сейчас середина лета. Я знал, что чем ближе к Одинокой горе, тем холоднее, но не ожидал, что настолько. Не может же Карестова пустошь так нагло игнорировать законы природы?»

– Очень интересное чтиво, согласна, но не могли бы вы вернуть дневник? – нетерпеливо произнесла Далтон, протягивая руку.

– Конечно.

Лингвисты явно нервничали, берясь за перевод. Хотя бы потому, что понятия не имели, что делать и где искать подсказки. Походный журнал. Сборник кулинарных рецептов. Набор геометрических схем и насыпанных без всякой логики формул. Что ж, удачи им.

– Это всё больше напоминает дурную посмертную шутку, – вслух закончил он мысль.

– Думаете, это обманка?

Дэймос пожал плечами. Лингвистов оставили работать. Можно было остаться с ними, но нервозность Далтон оказалась интереснее.

– Куда-то спешите? – спросил он, когда они оказались в коридоре.

– На заседание репутационного совета.

– О! Заседание открытое?