Лихоборы
– Резервация, – печально прокомментировал он.
Соня удивлённо приподняла бровь.
– Не резервация, а специально отведённое место, – парировала она.
– Какая разница? – Водяной брезгливо скривился и сплюнул прямо в реку. Едва обуздавшая рвотные позывы Ариша вновь склонилась над корнями своей берёзы.
– Огромная. – На самом деле разница была невелика, но Соня решила гнуть свою линию. – Людям же не позволяют посреди болота селиться, потому что опасно, и вредно, и неудобно. И в резервации сгоняли бы всю нечисть. А у нас в каждом третьем доме по домовому, банники в каждой сауне друг у друга на головах сидят, про более мелкую нечисть и говорить нечего. А это... Программа реновации, во! Между прочим, никаких неудобств вам это не доставит...
– А чего прячется? – Водяной словно не слушал ведьму, он смотрел Соне за спину, тыча куда-то длинным пальцем. – Меня боится?
– Боится, – подтвердила Ларина, на всякий случай, не оборачиваясь – и так понятно, что никого, кроме Арины, сзади быть не могло.
Водяной довольно оскалился и заходил ходуном.
– Меня все боятся! – хвастливо пояснил он. – И ты боишься! Хоть бы самогону принесла или браги!
Соня усмехнулась.
– Хочешь – на новоселье принесу?
– Хочу, – оживился водяной, булькая всем телом.
– Забились. В понедельник приходи, оформимся – и всё.
Обитатель Лихоборки задумчиво пожевал губами.
– К полудню прибуду, – важно объявил он наконец.
Софья сделала пометку в блокноте.
– Всего хорошего, уважаемый, – бодро заявила она, по-прежнему не поворачиваясь к водяному спиной, отступая к берёзе. Водяной подпрыгнул, едва не выскочив полностью из воды, и ухнул в омут, обдав девушек веером грязных брызг. Соня перевела дух.
– Сонь, Сонь, он ушёл? – плаксиво затянула уже оправившаяся Ариша, выскакивая из-за берёзы.
– Ушёл, – мрачно подтвердила Ларина, пытаясь унять тахикардию. – И мы ушли! Прибери только за собой.
Пламенея полыхающими ушами, практикантка двумя сосредоточенными пассами руками испарила следы своего ужаса из-под берёзы. Ведьмы пустились в обратную дорогу.
– Я так испугалась, так испугалась, – причитала Арина, пока они шли к ступе, грузились в неё и брали курс на контору. – А ты такая смелая, я просто... Я б так никогда не смогла...
– Придётся, – отрезала Софья, мрачно орудуя заступом. – А то сожрут.
– Кто? – зачарованно Арина разинула рот.
– Тебя – кто угодно.
Морозова помолчала, пытаясь осознать услышанное, не смогла, махнула рукой и продолжила тараторить:
– Ой, а он такой страшный был, да? Это водяной, да? Ой, а он правда придёт к нам?
– Не знаю, – Софья поморщилась. – Может и забить...
– Кого?
– Не кого, а, говорю, может и не прийти запросто.
– А... А-а-а, поняла! А что тогда будет?
– Ничего. – Соня скрипнула зубами. – Выпишем бумажку о невыполнении предписания. Снова искать его придётся. Если кто-нибудь умудрится ему второе предписание всучить, а он опять не явится – передадим запрос в ММВД. Ты что, инструкцию не читала? Ни хрена не знаешь!
Ариша скуксилась.
– Ну... Не успела... Там же тыща страниц почти...
– Восемьсот шестьдесят четыре всего! И как ты работать собралась?
– Ну... С тобой, – Арина расплылась в счастливой улыбке и захлопала ресницами. – Ты же мне подскажешь, если что?
Соня оторвалась от бдительного созерцания дороги по-над рощицей близ ботанического сада и уставилась на стажёрку. Арина продолжала глупо улыбаться. Софья не справилась с искушением и вопреки всяким этическим нормам и инструкции мельком просканировала девчонку. Хватило секунды, чтобы понять: Ариша не издевается и не планирует хладнокровно использовать Ларину, чтобы выезжать по службе на Сониных талантах.
Арина попросту была глупа, как пробка, и бесхитростна, как ребёнок.
Подавив жгучее желание выпихнуть практикантку из ступы, Софья отвернулась.
– Я не всегда буду с тобой ходить и сопли тебе подтирать, – отрезала она. – Учись быть самостоятельной. Инструкцию дочитай. С собой её таскай всегда, подглядишь, если что...
– Она же здоровенная...
– Ты, блин, пять лет в институте оттрубила, ведьма фигова! – не выдержала Ларина. – Тебя хоть чему-нибудь там научили?! Книжку в размере и весе уменьшить – да это на первом курсе в первом семестре проходят!
– А-а-а, – нисколько не смутилась Арина. – Да, умею. Точно! Её же уменьшить можно! А я и не сообразила.
– «Ну идиотка же», – с тоской подумала Соня. Остаток пути обе сосредоточенно молчали, думая каждая о своём.
Глава 4. Лицензия для колдунов
– Манечка, душечка, миленькая
... погадай мне, золотая моя деточка...
...Червонный дом выходит,
небольшой денежный интерес
и свидание в пиковом доме
при большой компании с трефовым королем.
А. И. Куприн, «Яма»
Получив отчёт о приключениях в устье Лихоборки, Дмитрий Александрович побледнел.
– Вы не должны были вступать в контакт с водяным, – дрожащим голосом выдавил он. – Это... неприемлемо... это опасно!
– Ну что нам было делать? Так вышло, – Соня пожала плечами, а про себя с досадой подумала, что здесь её, очевидно, собираются отчитывать так же рьяно и нудно, как в институте.
– Софья... Надо было немедленно отступить! – Голос начальника окреп. – Ни в коем случае не вступать в полемику...
– Чего?..
Дмитрий Александрович осёкся и с шумом выдохнул.
– Ну а если бы ситуация вышла из-под контроля? – жалобно спросил он.
Соня криво улыбнулась, окончательно убедившись, что начальник – мягкотелый тюфяк, из которого впору вить верёвки...
– Действовали бы по ситуации.
– Соня! – На лице Дмитрия Александровича глубоко отпечаталось отчаяние вперемешку с негодованием и полным бессилием. – Есть инструкция!..
– Которую кое-кто до сих пор не удосужился прочитать, в отличие от меня, – ехидно закончила Ларина.
Начальник осёкся.
– Это... плохо, – нашёлся он. – Но лезть на рожон на первом же вылете тоже было нельзя...
– Никуда я не лезла! – не выдержала Софья. – А как бы вы поступили? Сбежали бы? Так этого водяного ещё полгода бы ловили по всем окрестностям! Или он первым бы напал. Они же страх за версту чуют!
Красивое лицо начальника пошло красными пятнами. Присутствовавшая при беседе Степанида от греха подальше давно сползла под стол.
– Я никогда не сбежал бы, – тихо сообщил Дмитрий Александрович, так что Соне мигом стало немного неудобно. – Возможно, я поступил бы так же, как и ты, но это не означает, что это правильно. Пообещай, что больше так не будешь.
«Вот же детский сад!» – в сердцах подумала Соня.
– Нет, Дмитрий Александрович, – твёрдо заявила она прямо в глаза начальнику. – Извините, но этого я вам пообещать не могу. Я понятия не имею, с чем или с кем столкнусь... да хоть завтра и как мне придётся действовать.
Начальник снова побелел, его нижняя губа дрогнула.
– Я бы, конечно, могла тогда ретироваться, – продолжала Соня. – Я могла бы даже забыть с перепугу про эту кулёму-практикантку, которая не соображает, с какой стороны к ступе подойти. И всё равно было бы неправильно, потому что всё изначально пошло не по предусмотренному сценарию. Если навигатор требует повернуть направо, а дороги есть только налево и прямо, то, как ни крути, направо не получится. Значит, что надо делать?
– Кому? – обалдело переспросил Дмитрий Александрович, и Софья вдруг прониклась к нему невыразимым уважением, за то, что не перебивал её, не отмахивался и не говорил, морщась, что она несёт бред. Нет, начальник внимал ей настороженно и терпеливо.
– Вам. И навигатору.
– Маршрут перестроен, – внезапно пропела из-под стола Степашка.
– Вот! – Соня с торжеством подняла указательный палец. – Маршрут надо перестраивать! Действовать по обстоятельствам! Как собирались, уже нельзя, но как-то надо!
– Сонь, иди. – Очевидно, у Дмитрия Александровича лопнуло терпение. – Рапорт напиши подробный... Стой! А покажи блокнотик, – попросил он вдруг, смущённо улыбнувшись.
Вещичку начальник разглядывал со знанием дела, аккуратно погладив и прощупав обложку, поводя носом над срезом, внимательно вглядевшись в один из разворотов.
– Здорово, – одобрил он, – только не пойму, как работает.
– Обычная энерго-прошивка, – Соня пожала плечами, – только замороченная. Внедрила рабочую функцию, расширила вариативность алгоритмов...
– Веерная? Система, в смысле?
– А, ну да, на любое вредительство по отношению к себе или информации внутри заточен, а дальше уже варианты пошли. Если бы он листок не сожрал, а разорвал, например, то обрывки начали бы вокруг летать и кусаться, как осы, а текст прямо на ладонях у него проявился бы... Ну и так далее. Самовосстановление, разумеется, в рамках алгоритма... Что ещё... А, ну и бесконечный самовосполняемый объём.
– Это что это? – Никто не заметил, как откуда-то вернулась Арина и тоже навострила уши над Сониным блокнотом.
– Вырвешь листок – тут же новый, чистый отрастает, – без удовольствия пояснила Ларина.
– Здорово, – бесхитростно одобрила практикантка. – Вот бы с волосами так же. А то у меня выпадают – жуть!
Степашка посмотрела на Арину с глубочайшим недоумением.
– Ариш, – осторожно начала она, – а почему ты себе для волос зелье какое-нибудь не сваришь? Это же твой профиль.
Правнучка великой травницы застыла на месте, вытаращив глаза. Судя по всему, подобная светлая мысль ей в голову никогда не приходила.
– Отличная штука, – резюмировал Дмитрий Александрович, возвращая блокнот Соне. – На практике несложно, но, чтобы придумать, нехилая фантазия нужна. Молодец.
Соня невольно расплылась в горделивой улыбке.
– Знаешь, а он, оказывается, не такой уж и плохой мужик, – делилась она вечером с Мотей. – В деле я его не видела, но ясно, что с мозгами.
– Потому что тебя похвалил? – ехидно предположил домовой.
– Только умный человек может оценить..., – важно начала Соня, но её прервал оглушительный Мотин хохот.
– Может оценить высокие интеллектуальные способности другого, – Соня повысила голос и подкрепила тезис ударом подушки по Мотиной макушке.
– Ладно, всё... высокоинтеллектуальная... Слушай. – Домовой наконец отхохотался. – У меня тут в субботу цирк намечается. Приходи смотреть.
– Что за цирк? – мигом заинтересовалась Соня, знавшая, что Мотя фигни не посоветует.
– К захребетникам тёща приезжала, в том году ещё, пока тебя не было. Ну и надоумила их, что в хате-то нечисто. Короче, в субботу телевидение приезжает, ясновидцев привезут, меня, значит, изгонять.
Софья поперхнулась чаем.
– Ты когда так лопухнуться успел?!
– Это не я, это тёща! – мигом открестился домовой. – Да если даже меня там не было бы, она такая баба – всё равно придумала бы, зачем телевидение позвать! Фрекен Бок прямо! Она эту передачу круглосуточно смотрит.
– Слушай, а я приду, – задумчиво решила Соня. – Даже с официальным визитом.
– Вам же запрещено, – иронично напомнил домовой.
– Я ж не участвовать! Я с проверкой приду! Хорошо, что заранее сказал. Я на работе ордер выпрошу.
– Самой не влетит?
– За что? – удивилась Ларина. – За рабочую проверку? Наоборот! А вдруг там и правда кто-то без лицензии заявился? А я его хвать! – и на разговор вызову. Сам только смотри, не высовывайся. Ещё не хватало, чтоб тебя выкурили.
– Так ты прикроешь в случае чего, – Мотя безмятежно вытянулся на полу вдоль дивана и прикрыл глаза.
– Так вот ты меня для чего позвал! – Подушка снова с силой опустилась на голову ушлого домового. – Засранец!
Шкурные интересы Моти прекрасно сочетались с его искренним желанием поделиться «цирком» с Соней.
Ордер Лариной выдали довольно быстро. Дмитрий Александрович признал внеплановую «облаву» хорошей идеей: ни один отдел ещё не успел вызваться на рейд по новому сезону шоу, а тут имелась реальная возможность накрыть «нелегалов» на месте «преступления».
От нудного инструктажа Соня успешно отмахалась, нагора выдав собственное видение «операции». Начальник проникся, оценил и даже пообещал Лариной отгул за работу в выходной.
Оставалось договориться с соседями.
Ранним субботним утром Соня выползла в подъезд и спустилась по лестнице на пару пролётов. Там уже наблюдалась кипучая деятельность за авторством полудюжины человек, таскавших туда-сюда разномастные провода и мониторы. На пороге одной из квартир, дверь которой была распахнута настежь, топталась хозяйка – миловидная сорокалетняя дама, за её спиной маячила полная беспокойная старушка.
– Доброе утро, Татьяна Игоревна, – солнечно поздоровалась Соня. – Ой, а что тут у вас происходит?
Хозяйка, активно жестикулируя, поделилась радостью о понаехавшем в их пенаты телевидении в связи с засильем барабашки.
– Настоящий домовой! – «перепугалась» Соня. – А я и не знала... Ой, а можно я тоже посмотрю?.. Тихонечко... Мне эта передача очень нравится...
– Наверное, нужно у Юли спросить, – с сомнением протянула хозяйка, оглядываясь почему-то на мать. – Тут девочка бегает, редактор...
– Я спрошу! – воодушевилась Соня, мягко воздействуя на хозяйку и на бабульку до кучи – не хватало ещё, чтобы тётки упёрлись рогом и прогнали соседку со съёмочной площадки. Тогда весь рейд накроется медным тазом.
– А вот и она! – По лестнице торопливо поднималась худенькая девушка в массивных круглых очках.
– Здрасьте! – подлетела к ней Соня. – Я соседка сверху. Можно мне в передаче поучаствовать? Пожалуйста! Мне очень-очень надо! Я замуж не могу выйти!
Девушка Юля оказалась крепким орешком, явно закалённым за годы работы с настоящими и подложными колдунами, но Ларина была убедительна и настойчива. Уже через полчаса на Соню надели петличку с микрофоном, поставили девушку в рядок с хозяевами квартиры и активной тёщей и начали снимать. Все по очереди выразили беспокойство по поводу не то домового, не то призрака, бродящего по ночам по квартире и не дающего покоя обитателям. Прискакавший сын хозяев, бойкий не по годам развитый мальчишка, охотно подтвердил, что видел кого-то маленького и лохматого в своей комнате и даже с ним разговаривал. Соня хмурилась и кусала губы. Казалось, что от тревоги. На самом деле – чтобы не заржать. На Мотю описываемое существо было мало похоже.
Наличие домового косвенно подтвердила персидская кошка хозяев, по паспорту носящая имя Леди Вирджиния Бон Суар, но упорно величаемая всеми Лялькой. Лялька важно выплыла на лестничную клетку и, таращась круглыми глазами в глубь квартиры, выдала оглушительную фразу, до боли напоминающую звуки, с которыми прочищают водопровод, прежде чем подать горячую воду после сезонного отключения.
Когда очередь дошла до Сони, та удручённо подтвердила, что находиться сейчас в квартире соседей тревожно и ей, а в своей она вовсе воет волком, потому как подозревает, что соседский «призрак» является причиной того, что она не может выйти замуж.
– Едем с подружкой ко мне на шестой, – вдохновенно вещала Ларина, – она как раз на четвёртом говорит, мол, мне нехорошо, холодом веет... А мне самой плохо... Проехали – полегчало... Немножко... Он же может от них, ну, от Татьяны Игоревны, мне пакостить?..
– Стас, нормально получается, – вполголоса решила наконец Юля, обращаясь к мужику, который выполнял на площадке неизвестно какую функцию. – Давай снимать, потом, если что, на монтаже обрежем...
– Пускай Кирилл к ней подойдёт, – загадочно обронил Стас. – Скажи ему... Больше только ничего не давай ему, ага? – понизив голос до шёпота, добавил он. – Прокатит – и так сойдёт. Нет – Альбину отправим. Ей только девушку показать достаточно.
Софья, которая слышала всё, но делала вид, что нет, мигом сообразила, что невыдающихся участников тут принято тянуть и подталкивать, чтобы сказали хоть что-то дельное, иначе зрители у экранов уснут, пока дождутся мало-мальски интересную ведьму. А вот некоей Альбине, очевидно, редакторские подсказки вовсе не требуются... Интересно...
Вскоре к участникам действа присоединилась хрупкая женщина лет сорока, в очках, с пучком на голове, эдакая молодая профессорша. Женщина представилась Майей и оказалась киноактрисой умеренной популярности. Майя собиралась вести передачу и выглядела взволнованно, но решительно. Это был её второй эфир.
К обеду всё устаканилось, аппаратуру разместили, профайлы хозяев отсняли, телевизионщики устали и сели трапезничать. Кто-то разместился прямо в квартире героев, большинство спустились во двор. Соня тоже сбегала перекусить. Мотя торчал у неё в квартире и горел желанием послушать про телевидение. Описав домовому творящееся в двух словах, Софья попутно закинула в себя тарелку супа и конфету и метнулась назад – на четвёртом этаже начиналось самое интересное. Хозяева построились на площадке перед дверью, Соня скромно встала с краешка.
– Ладимир на площадке! – рявкнул кто-то в рацию.
На лестнице послышались тяжёлые шаги, и, на миг заслонив собой немаленькое окно между двумя пролётами, на площадке появился исполинских размеров молодой мужчина, вылитый былинный богатырь. Хозяйка и её мама радостно заёрзали. Майя расплылась в улыбке. Судя по тому, что первый выпуск передачи уже успел выйти на экраны, у преданных её поклонников уже завелись свои любимчики, например, этот колоритный Ладимир. Соня с первого взгляда определила его как специалиста в области славянской мифологии, возможно, даже опытного ролевика. Впрочем, магией, несмотря на эффектный внешний вид, тут и не пахло.
Ладимир басом отрекомендовался как неоязычник, волхв и жрец всего пантеона славянских божеств и незамедлительно принялся за дело. В две минуты разрисовав всю лестничную площадку вполне аутентичными рунами, «волхв и жрец» засучил рукава, запалил лучину и веник сухостоя и принялся трубным шёпотом взывать почему-то к Стрибогу. Выглядело это ярко, интригующе, но с точки зрения методологической магии – довольно бестолково. Впрочем, несмотря на это, Ладимиру каким-то образом удалось кое-что выяснить.
– Здесь щур, – со знанием дела прогудел он, всласть надымив своим тлеющим веником.
– Кто? – заинтересовались хозяева и Майя. Соня незаметно закатила глаза.
– Пращур рода, – пояснил Ладимир, почёсывая окладистую пшеничную бороду. – Дух предков ваших. Его иной раз домовым кличут. Добрый знак – дом ваш под защитой.
Бабушка-тёща «волхву» явно не поверила, но Татьяна Игоревна, напротив, обрадовалась. Подарив хозяевам на память самодельные бусы из деревянных брусочков с рунами, Ладимир с достоинством удалился. Лестничную клетку споро отмыли с хлоркой. Далее дело пошло веселее.
Непричёсанная женщина в длинном платье немного повыла, как заправская банши, и доложила, что в квартире не иначе как повесились пятеро мужчин подряд, причём все они были мужьями Татьяны Игоревны, которой незамедлительно требуется снятие проклятия «чёрной вдовы». Татьяна Игоревна, почти пятнадцать лет прожившая с одним-единственным мужем дядей Серёжей, нервно икнула и от услуг тётки отказалась.
Пара молодых шарлатанов, явившихся следом, вовсе отказали что-либо говорить, сославшись на болезнь и запрет высших сил соответственно. Соня начала безудержно зевать.
Появившийся далее шаман бойко принялся изгонять бесов из хозяйки, её мамы и кошки Ляльки. Редактор Юля неслышно материлась сквозь зубы. Оператор давился хохотом. Ведущую, которой успели наворожить всякого, от нового юного мужа до конфликта с могущественной колдуньей, после отсъёма каждого участника отпаивали водой.
После того, как молодая девица, одетая готом, на голубом глазу заявила, что в квартире поселился дух Ивана Грозного, Юля, скрипнув зубами, тихо приказала кому-то в рацию:
– Давайте Кирилла!
Майя, услышав это, нервно вздрогнула и торопливо оправила костюм. Бабушка-тёща старательно втянула живот, Татьяна Игоревна незаметно выдвинулась вперёд. Кошка Лялька, скрывшаяся было в недрах квартиры после сеанса экзорцизма, высунула наружу любопытную плоскую морду.
Соня одновременно услышала и почувствовала, как у всех стоящих рядом женщин разом перехватило дыхание. По лестнице очень медленно поднимался человек, одетый во всё чёрное. Он шёл настолько медленно, что Соне с лихвой хватило времени, чтобы его как следует разглядеть, изучить и составить мнение.
На вид Кириллу было около двадцати пяти лет. Он отличался высоким ростом, широкими плечами и статным телосложением. В какой-то миг юноша откинул с лица длинные вьющиеся каштановые волосы, и кто-то – Соня даже не поняла, кто, возможно, редактор Юля, забывшая вырубить рацию – прерывисто вздохнул. Да, редактор была права, решила Ларина – Кирилл был необычайно хорош собой. Совершенно не в Сонином вкусе – чересчур похож на Дмитрия Александровича, но ведьма вполне адекватно признавала – «красота такова и более никакова». Удивительно, что Кирилла до сих пор не снимали в главных ролях в романтично-драматичных кинолентах или не печатали его фотографии на обложках глянцевых журналов, потому что его серым глазам необыкновенной величины, острым скулам и пухлым красным губам именно там было самое место.
Наконец красавчик, тяжело ступая ногами в берцах, будто засыпая на ходу, добрёл до площадки и тихо поздоровался со всеми бархатным баритоном. Лялька моментально сунулась Кириллу в ноги, напрашиваясь на тактильность.
– Кирилл, здравствуйте! – улыбаясь шире, чем следовало, и безбожно розовея, отозвалась Майя. – Расскажите, пожалуйста, всё, что вы можете, об этой квартире.
Юноша молча скользнул взглядом по собравшимся, переступил через кошку, достал из кармана чёрную свечу, которую подпалил от дешёвой пластиковой зажигалки, и вплыл в квартиру. Все гуськом потянулись следом за ним, а Соня вдруг чётко поняла – её клиент.
В квартире Кирилл методично обошёл каждый угол. При этом парня посекундно донимала Майя:
– Кирилл, что вы чувствуете? Кирилл, что вы можете сказать? Уже можете что-то сказать? Уже почувствовали что-то? Кирилл, почему вы молчите?
– Тишину, пожалуйста, – только и обронил юноша и снова затих.
Соня тоже хранила молчание, искренне не понимая, зачем Кириллу свеча. Ларина давно уже определила парня как недавнего, буквально прошлогоднего, выпускника одного из магических институтов, судя по едва уловимым вибрациям – ориентированного на довольно мрачный сегмент некротической магии. Подобным интересовались и активно изучали и практиковали и в институте Золотого Кольца, и на Урале, и в Сониной Сибирской академии были подобные факультативы. Очевидно, Кирилл тоже получил образование где-то в средней полосе, однако, судя по тому, что Ларина сейчас наблюдала его там, где не следовало, не впрок...
Пошуршав по углам квартиры, выпускник флегматично и настороженно сообщил:
– Здесь никто не умирал... Призраков не чувствую...
Хозяева шумно выдохнули в едином порыве и зашушукались.
– Здесь дух, – закончил Кирилл, и тётки ахнули. Колдун подёргал красивым носом идеальной формы, снова откинул волосы с лица и добавил:
– Хранитель дома. Домовой.
«Молодец, возьми с полки пирожок», – мысленно пропела Соня. Кирилл вздрогнул и едва не уронил свечу.
«Осторожно, – сварливо отреагировала Софья. – Дом спалишь. Инспектор Ларина, Лихоборский отдел. Не зависай, разворачивайся и продолжай вещать, только без фанатизма. Заодно вспоминай, где у тебя лицензия на мероприятие».
Колдун послушно потушил свечу и медленно повернулся лицом к собранию.
– Что за домовой, Кирилл? – Гиперактивная Майя буквально приплясывала на месте.
– Он здесь... давно, – нервно сглотнув, отозвался побледневший юноша, стараясь не смотреть никому в глаза. – Он безвредный и... защищает... Вас...
– Я так и знала! – экзальтированно выпалила Татьяна Игоревна, которая ещё полчаса назад была готова изгонять засевшее дома нечто любыми способами.
«Молодец, – одобрила Соня. – Постарайся их убедить, видишь – бабка недовольна».
– Кошка его видит, – нашёлся юноша, красиво протянув руку с тонкими музыкальными пальцами к Ляльке. – И дети... Он их бережёт.