Наша

Медленно кружа вместе со зверем по клетке и делая редкие, пробные выпады в попытке изучить друг друга, я все больше и больше убеждался в том, что зверь не ядовит, к тому же, он еще и частично слеп? Ну, или же жутко неловок и неповоротлив.

На этой арене я продержался довольно долго, настолько, что бы все окружающие удивились. Никто кроме меня не провел здесь столько времени. Множество раз меня выкидывали в клетку в попытке убить, с каждым новым боем ставки все возрастали, а сейчас они настолько велики, что убивать меня просто бессмысленно. Я их золотая жила.

Мы кружили по клетке уже достаточно долгое время, чтобы зверь занервничал и начал делать ошибки. Его разум все больше и больше поглощала злость, жажда убийства. Все шло четко по моему плану.

Дождался когда зверь повернется ко мне боком, в попытке ударить хвостом и прыгнул, оттолкнувшись ногами. У меня была всего одна попытка забраться к нему на спину, если не сумею, то больше он меня так близко не подпустит.

У меня почти получилось, но в самом конце, эта тварь все же зацепила меня кончиком хвоста и я перелетел, начав сползать по другому боку. Цепь ощутимо сдавила руку. Не долго думая, сдернул ее с запястья, замахнулся и острый крюк врезался между пластин, теперь главное не выпустить цепь из рук.

Зверь ревел и бесновался, меня мотыляло из стороны в сторону, но я медленно поднимался вверх. Достигнув цели, уцепился руками за широкую пластину. Несколько минут перевести дух, собраться с силами и вновь в моих руках тонкая цепь, замах, вложил в него всю силу и вогнал между пластин на спине, широкое, острое и достаточно длинное лезвие.

Зверь покачнулся, сделал несколько шагов к решетке, скорее по инерции, чем с каким – либо умыслом. Еще шаг и вся, многотонная туша навалилась на железные прутья клетки. Скрежет металла был настолько сильным, что я расслышал его даже сквозь громкие крики и визг испуганной толпы. Все они ломанулись на выход из огромного зала, не замечая упавших, не чувствуя как под их ногами ломаются кости тех, кто еще совсем недавно стоял рядом с ними.

Зверь подо мной продолжал конвульсивно дергаться, все больше и больше выламывая решетки. Такой прекрасный шанс, идеальный момент для побега. Часть меня рвалась на свободу, в то время как другая тянула обратно, в мою камеру, не большую комнату в которой я прожил все эти годы вместе с двумя детенышами. Они живы пока я вхожу в клетку, пока приношу своему «хозяину» деньги.

Вытащив острое, белоснежное лезвие в темно бурых потеках, вогнал его уже между другим стыком пластин, ближе к толстой шее. Зверь взбрыкнул особенно сильно и шумно выдохнув, резко обмяк подо мной.

Выдернул белоснежное лезвие, подкидывая его вверх, тонкая цепь обвилась вокруг балки под потолком клетки. Несколько широких переборов руками по цепи и я снова сижу под потолком, наматывая тонкую цепь на свое запястье. Равнодушно смотрю на продолжающую бесноваться толпу, попутно высматриваю новую для себя опасность, кто знает этих синих уродов, сейчас расслаблюсь, а они мне в клетку очередную гадость подсунут.

Испуганные существа прорывались к выходу, крича и распихивая всех руками, глядя на них, подкатывала тошнота, настолько они были мне противны. Но среди этого орущего стада, словно ярким пятном выделялась неподвижная фигура в темном плаще. Казалось, что его взгляд направлен прямо на меня, жаль из – за отсутствия яркого света я не смог разобрать лица незнакомца.

Мы стояли и смотрели друг на друга, но стоило мне моргнуть, как незнакомец исчез, будто его и не было. А быть может, так оно и было на самом деле?

Громкие аплодисменты зрителей оглушали, пульсируя в измученном разуме и гудящей голове. Я поднялся на убитого зверя, рядом с которым приземлился, спрыгнув сверху. Пытался разглядеть над толпой задние ярусы, понимал, что, скорее всего, смутно знакомая фигура в плаще мне привиделась, но так и не смог подтвердить это или опровергнуть.

Громко зашипел, почувствовав, как петли на конце двух шестов попытались стянуться на моих запястьях, уже который раз пытаются и у них ничего не выходит, еще немного и я начну уважать их за упорство. В этот раз, охранники, пытаясь меня сдержать, продержались чуть дольше, на несколько секунд. Для меня сущий пустяк, для них, судя по их лицам, повод для гордости.

Сражаться с ними не было времени, поэтому я закончил все быстро. Я всё ещё пытался высмотреть своего призрака над головами восхищенной и испуганной толпы, но всё бесполезно. Раскидав охранников по разным сторонам, скатился со спины убитого мной зверя и напрягся, увидев, как улыбаясь, в клетку вошел тот, кого я так сильно ненавижу. За то что нахожусь здесь, за то, что вынужден сражаться не только за свою жизнь, за то, что пока не могу выпустить кишки этому безгубому, синему ублюдку.

– Ты как всегда великолепен, – издеваясь, усмехнулся хозяин клетки. – За эту битву я заработал кучу кристаллов и еще много всякого нужного барахла. Признаться честно, мало кто из них верил, что ты сможешь выжить. Они ведь не знают тебя настолько хорошо как я.

Дернулся вперед, убивать нельзя, но немного попугать зарвавшегося уродца, сами высшие велели. Таща за собой на буксире очухавшихся стражников, подошел почти в плотную к хозяину клетки. Он стоял почти до конца, стараясь не показать своего страха передо мной, его пленником, но в самый последний момент, шагнул назад с задумчивым взглядом на лице. К первым двум, подоспели еще три охранника.

И все бы ничего, если бы насмерть перепуганные стражники не начали тыкать в меня шокерами. Пошатнулся, когда один из них ударил особенно сильным зарядом. На мгновение задрожал всем телом, потом мои колени подогнулись, а охранник ударил ещё одним мощным электроразрядом. Трусливые ублюдки, они знают, что не справились бы со мной даже целой толпой.

– Я… убью тебя, – прохрипел, с трудом пытаясь не отключиться, но кажется, потерпел поражение.

Впрочем, в себя я пришел достаточно быстро. Плечи горели, пока охранники вытаскивали меня из клетки, тащили по всей арене, а затем и по извилистым коридорам, на три этажа ниже бойцовской площадки. Отвращение и изнеможение состязались с болью от глубокого пореза на плече и спине. С болью и усталостью я мог справиться. А вот отвращение к себе… оно меня доканает в самое ближайшее время.

Совсем съехал с катушек, настолько, что измученное сознание от отчаяния начало подсылать галлюцинации. Сегодняшняя фигура в плаще напоминала мне своими движениями воина айджа, но это было бы слишком для такого неудачника как я.

Несколько раз моргнул, пытаясь прояснить зрение в тусклом освещении. Охранники, не особо церемонясь швырнули меня на холодный, жесткий, каменный пол. Двое из них остались стоять прямо надо мной, угрожая длинными шокерами, пока двое других пристегивали цепи к манжетам на запястьях и лодыжках. Я скалил зубы в улыбке, пытаясь сдержаться и не открутить им их тупые бошки. Благо, что мой оскал пугал их достаточно сильно, для того что бы они поторопились и отошли от меня подальше.

Как только они свалили прочно меня закрепив, в камеру вошел целитель. Этот синий урод всегда после боя посылал целителя, боялся что подохну от многочисленных ран и перестану приносить ему богатства.

Устало прикрыл глаза, пока целитель обрабатывал мои раны на плече и спине. Старик что-то сочувственно пробормотал, склонившись надо мной, прежде чем воткнуть иглу мне в шею.

От усталости и потери крови ослаб настолько, что не стал открывать глаза, когда старик с трудом поднялся на ноги. Через минуту в длинном коридоре наступила тишина. Я был единственным узником на этом уровне. Они отделили меня от других сразу же, как привезли сюда, когда я, подстрекая других бойцов, атаковал охранников.

Перевернувшись на спину, посмотрел на потолок. Я чувствовал, как лекарство постепенно распространяется по телу, притупляя боль и погружая в сон. Обезболивающее. Старик явно нарывался, дав мне его. Хозяин клетки хотел чтобы я был жив и относительно здоров, но он никогда не упускал возможности сделать мою жизнь невыносимой. Он хотел меня сломать, не зная о том, что айджи не ломаются, они умирают или сходят с ума. Я хотел последнего, уже предвкушая то, как моя звериная часть захватит надо мной контроль и будет убивать их всех медленно и с наслаждением. Держался только из – за самочек, которые сейчас копошились за стеной и тихо всхлипывали.

Надо их успокоить. Попытался открыть глаза, но на меня навалилась усталость. Мой разум всё ещё бесцельно блуждал в темноте, когда передо мной, отодвигая на задний план всё остальное, возникло бледное прекрасное лицо. Это лицо явно принадлежало самочке и от чего – то казалось таким знакомым и родным.

Я опасался, что, наконец-то, лишился рассудка. Я мог бы поклясться, что там на арене видел именно её, и чувствовал явно этот же запах, но осознавал, что это невозможно. Я по роковой случайности, потерял свой шанс на «долго и счастливо». Надеюсь, моя маленькая змейка нашла свое счастье и без меня. Я попал в черную дыру и переместился на сто пятьдесят лет вперед. Будь змейка из расы долгожителей, я бы все еще цеплялся за надежду, но сто пятьдесят лет, плюс пятнадцать лет рабства…

Для меня не много, с моей-то продолжительностью жизни. Для нее целая жизнь и возможно, есть крохотный шанс увидеть ее в старости, если я выберусь из этой дыры в ближайшее время. Но стоит ли травить нам обоим душу? Может и стоит, но я банально боялся узнать о том, что моей пары, моей истинной, моей змейки больше нет. Сожаление и одиночество охватили всё мое существо. Попытался отключиться от ненужных сейчас видений, чтобы поспать несколько часов до следующего боя.

Я перестал сопротивляться сонливости. Вместо этого вспомнил, как впервые был счастлив отправляясь за своей парой. Сожаление от потерянного времени вновь поселились в душе. Моя звезда, моя пара, мое дыхание. Я так и не смог ее увидеть.

Незнакомое жжение возникло в увлажнившихся глазах. Я никогда бы не признался себе, что сквозь плотно сжатые веки просачивались слезы. Ибо признаться в этом значило признать то, что я оставил всякую надежду ее увидеть.

Вздрогнул, услышав звук приближающихся шагов. Сон слетел мгновенно. Перекатившись на живот, издал тихий звериный рык и встал на ноги. Кто бы сейчас не приближался, он очень рисковал подходя к израненному и не выспавшемуся мне. Обернул руки вокруг цепи, прикрепленной к наручникам на запястьях, натягивая её, испытывая на прочность. Их заменили, пока я был в клетке на арене. Эти совсем новые, блестящие и на порядок толще предыдущих, будто для меня это проблема.

Убедившись, что могу разорвать и эти цепи с наручниками, принялся ждать. Интересно же кого принесло в гости. Не так уж и много тут развлечений, чтобы сейчас пугать визитера порванными цепями. Он тогда и близко ко мне не подойдет.

– Надеюсь, ты отдохнул, – раздался наигранно веселый голос и показалась фигура охранника. – Ешь! Тебе понадобится каждый кусок. Ты возвращаешься в клетку через два часа. Только попробуй сдохнуть! Я поставил на тебя приличную сумму.

ГЛАВА 2

Охранник подтолкнул через решетку камеры тонкую дощечку выполняющую роль подноса и отшатнулся, до того как я бы кинулся вперед. Будто оно мне надо. Немного натянул цепи, что бы мой охранник испугался достаточно сильно для того, чтобы быстро уйти и не пялиться на меня.

Мельком мазнул по нему взглядом, запоминая его рожу, однажды я освобожусь и убью каждого из них. Все они об этом знали, поэтому и боялись каждого моего движения.

– Ешь, – приказал охранник, затем развернулся и ушел.

Дождался пока этот трус скроется за плотной дверью и только после этого подхватил поднос с большими кусками еды, большими, но недостаточно разнообразными. Как всегда плохо прожаренное мясо и немного овощей, о фруктах даже мечтать не стоило.

Наклонился и взял с подноса несколько овощей и несколько, не слишком больших, едва прожаренных куска мяса. Возвратился в тень в углу камеры, только здесь была безопасная зона, в этом закутке меня не видела ни одна из установленных камер.

Отрастил коготь и стараясь слишком не шуметь, принялся вытаскивать уже давно расшатанный кирпич. Спустя несколько секунд, кирпич был у меня в руке, а я напряженно смотрел на темное, узкое отверстие. Как бы я не старался, моя рука туда не пройдет. По этому я всегда ждал, когда в отверстие просунется хрупкая, детская ручка с тоненькими пальчиками.

Увидев чумазую ладошку, выдохнул с огромным облегчением. Я каждый раз боялся того, что не увижу их рук, не смогу вложить в их ладошки еду. Эти синие уроды специально поселили молодые хрупкие создания за этой стеной, чтобы я слышал каждый болезненный стон, плачь и звуки голодных желудков. Чтобы я не сбежал, чтобы был более послушным чем обычно.

Быть может я бы на все наплевал, но однажды отковыряв из стены кирпич, смог вдохнуть запах этих существ. Они были не моей расы, я понятия не имел как они выглядят, но я чувствовал их запах. Самочки, совсем еще детеныши, и их запах… так пахнут малыши, которых надо оберегать, так диктует инстинкт. У них никого не было кроме меня. Я не мог их бросить, не мог предать. Зато я мог думать, мог строить планы и я знал, что осталось совсем немного до того момента как мы вырвемся на свободу.

Взглянув на красную точку камеры наблюдения, угрюмо подумал о Неуловимом. Так все здесь называли того, кто притащил меня сюда и кто на самом деле является хозяином клетки и других, мало приятных, но приносящих доход мест. Поговаривают, что он свар и только из – за одного этого я готов верить слухам. Свары довольно воинственная раса, не то, что трусоватые фанирцы.

Никто не мог разглядеть меня здесь, в тени. И я продолжал сидеть в углу, где было слепое пятно. Вновь в душе всколыхнулась жгучая ненависть. Все чаще и чаще стали случаться подобные всплески. Быть может от того, что я сходил с ума и не мог больше себя контролировать или же я просто устал здесь находиться, устал бороться. Наверное, все же второе.

Я ненавидел это место, ненавидел все это дерьмо. Склонив голову и закрыв глаза, попытался воскресить в сознании образ своей пары, я видел ее всего лишь раз, в ведении, что пришло ко мне после слияния короля Снора и его жены Рииты. Но сейчас я смог увидеть лишь нечеткую темную тень. Еще немного и я потеряю себя, перейду грань реальности и вымысла.

Мне бы хоть какого-нибудь помощника, чтобы он успел вывести самочек, пока я буду мстить и прочищать им дорогу к свободе. Но я один и мне не под силу быть в нескольких местах одновременно.

РИАМ

Склонив голову, проскользнул через двери верхнего уровня высоко над бойцовской ареной – всего лишь тень прошедшая между других зрителей. Я планировал подождать снаружи. Эти двое из моей личной охраны, от которой я свалил при первой же возможности на поиски своих бесценных сестренок, так неожиданно свалились мне на голову вчера. После чего, битый час мне объясняли почему наследному принцу нельзя соваться в клетку и уж тем более мне нельзя подходить близко к дерущимся, но я не стал их слушать. Как только они вышли на разведку, я выскользнул следом за ними. Сегодня обещали два боя с Бессмертным, кажется, этот мужик пользуется здесь определенным успехом. Вот только предстояло разобраться, был ли он вольным наемником или же являлся таким же пленником клетки как мои маленькие сестренки.

До сих пор ломаю голову зачем они здесь? Это место жестоко, тут выживает сильнейший. Они же две маленькие крохи, которых никак нельзя назвать бойцами. Как впрочем и женщинами. Слишком малы. Злость на этих уродов всколыхнулась в душе, грозясь пролиться через край. С трудом взял себя в руки. Я могу тут все разнести по кирпичику, вот только спасет ли это моих девочек?