Невеста Дьявола

Прошла в ее комнату, но не сразу заметила, что мама лежит на постели. Вся бледная, с закрытыми глазами.

– Мама! – закричала я, бросаясь к ней. – Мама!

Ее руки были холодным, просто ледяными.

О, нет. Нет! Нет! НЕТ!

Еще один кошмар. И только я виновата в этом. Я довела свою маму. Я не берегла ее, не берегла ее здоровье и спокойствие. За это и поплатилась. Я быстро вызвала скорую помощь, которая, казалось, ехала просто бесконечно долго. Я была готова уже сама схватить маму и на руках тащить ее до ближайшей больницы.

Но на самом деле от момента вызова до приезда скорой помощи прошло буквально пятнадцать минут. Мне повезло. Повезло маме, у которой случился инсульт. Ее забрали, но мне не разрешили ехать с ней на ночь глядя. Сказали, чтобы приезжала завтра…

Приеду, мамочка, обязательно приеду!

Всю ночь не спала, ворочалась. Снилась всякая ерунда. Похороны, слезы матери и горький дым. Чтобы это значило? Думать о плохом не хотелось, но непрошенные мысли, как назло, лезли в голову.

Если с мамой что— нибудь случится, я никогда себя не прощу.

Наутро я, опухшая и сонная, собралась и вышла из квартиры. Пока закрывала дверь, мне пришла в голову странная мысль.

Впервые за месяц я покинула дом одна. Лифтом решила не пользоваться. Словно специально оттягивала момент. Медленно спустилась вниз, но не спешила выходить.

Раз.

Глубокий вздох.

Два.

Выдох.

Три.

Давай же! Сделай это!

Я зажмурилась и нажала на кнопку. Противный писк. Прохладный воздух. И вот я на улице.

Глава 6

Я вышла из подъезда и замерла. Закрыла глаза и глубоко вздохнула. Вдох— выдох. Вдох— выдох. Все будет хорошо, стоит лишь поверить в это. Я открыла глаза и хотела улыбнуться, хотя поводов не было, но улыбка так и застыла на моем лице. На лавочке, прямо возле подъезда, сидели два мужика: огромных и нерусских. Да, я привыкла к тому, что наша страна многонациональная, но наш двор был небольшим, поэтому новые лица (особенно такие выдающиеся) явно бы запомнились. Мужчины были высокими и крупными. Но больше всего меня пугала не их внешность, а их черные глаза, которые пристально наблюдали за каждым моим движением.

Когда я вышла из подъезда, их не было. Точно не было. Они такие огромные, но двигались мужчины бесшумно. Ведь я стояла всего несколько секунд с закрытыми глазами.

Один из них вдруг поднялся и шагнул ко мне.

– Прокатимся? Мы уже заждались тебя, – он обернулся к своему товарищу, и оба вдруг заулыбались. Страшно, пугающе заулыбались. Нехорошее предчувствие поселилось в моей душе. Я сделала шаг назад, а мужчина отразил мое движение. И чем дальше я отступала, тем ближе был он.

– Ну, чего же ты… Мы не обидим, – мужик практически прижал меня к холодной стене дома, – Пока что…

***

Меня тошнило. Кружилась голова, поэтому я никак не могла понять, где нахожусь. Вокруг была лишь темнота. Мне совершенно не хватало воздуха, но это еще было не самое страшное, как потом оказалось.

Я то теряла сознание, то приходила в себя. Где я? Я ничего не помнила. Последнее, что отпечаталось в моей памяти, – это как я выхожу из подъезда. И все. Дальше темнота и тупая боль в теле.

В очередной раз вынырнула из тьмы, когда я резко ощутила падение. Я падала, но под спиной ощущала что— то твердое. Я протянула руки, пытаясь схватиться хоть за что— то, но уперлась во что— то твердое. О, Боже… Я попыталась перекатиться, но было слишком тесно. Боже, Боже, Боже! Нет! Я не могла в это поверить! Это не могло происходить со мной.

Меня замуровали в ящик. Надеюсь, что это все— таки ящик, а не гроб. Я стала лихорадочно шарить руками по дереву, пытаясь найти выход. Я еще не осознавала, что это все. Это конец. Я не смогу выбраться отсюда самостоятельно. И сомневаюсь, что меня спасут…

Не знаю, сколько я потратила времени, чтобы осознать, что все бессмысленно. Я тихо ревела и раздирала пальцы в кровь. Но не позволяла себе кричать. Я боялась, что если издам лишний звук, то меня убьют.

– Господи, спаси… Господи, спаси и сохрани… Господи… – я тихо молилась, не прекращая плакать. – Господи, за что… Господи, спаси… Боженька, за что?!

Не знаю, сколько так продолжалось. Я плакала, потом от усталости теряла сознание, приходила в себя, а затем вновь по кругу. Меня не кормили, меня не поили. Я даже в туалет ходила под себя… Но гигиена меня волновала в последнюю очередь.

Спустя какое— то еще время на меня накатила апатия. Я устала плакать, у меня болели глаза, и раскалывалась голова. Нос был заложен, поэтому было трудно дышать. Про спину вообще молчу… И на окровавленные пальцы я не обращала внимание. Меня больше волновало свое внутреннее состояние, чем физическое.

Я пыталась вспомнить, что сделала не так. После «отпуска» я была подобно мышке: не слышно и не видно. И никому не могла перейти дорогу. Значит, меня просто похитили! Но тот диалог…

Разговор с моим похитителем (а я уверена, что именно тот мужик приложил руку к тому, что я сейчас в какой— то деревянной коробке, а не у мамы в больнице) был довольно— таки странным. Они как будто ждали меня. Но самое страшное было то, что они словно знали меня. Вот это было действительно пугающе.

Кто?

Первый вопрос. Кто способен совершить такое преступление? Посреди белого дня, в многолюдном дворе. Кто не боится ответить перед законом? Кто не боится наказания? Наверное, тот, у кого огромная власть в руках. Который сам является законом. Такому человеку ничего не страшно. Но тогда возникает следующий вопрос

Зачем?

Второй вопрос. Зачем похищать? И тут же чуть не срываюсь на истеричный смех. Глупый вопрос. Мы хоть и живем в двадцать первом веке, в веке развитых технологий, но рабство все еще существует. Крадут детей, крадут взрослых. Крадут всех! Для рабства… Сексуального и рабочего. И даже не знаешь, что хуже. А, возможно, меня просто убьют, а мои органы продадут. И мое воображение стало расширяться. И каждая мысль была страшнее другой.

Так что этот вопрос отпадает.

Но меня волновал еще один… Он последний, но не по назначению.

Что будет с моей мамой? Она наверняка ждет меня в больнице. Она знает, что я обязательно навещу ее. Я так и представила ее грустный взгляд, когда она поймет, что я не пришла. Может, даже подумает, что я испугалась. Она мне позвонит, но я уже не отвечу ей. Возможно, уже никогда. А дни пройдут, и ее взгляд изменится. Он не будет грустным, он будет напуганным. Возможно, она уже осознала, что я пропала. И я боялась того, что ей станет еще хуже. О самом страшном даже не хотелось думать… Пусть живет. Пусть и без меня, но пусть живет. Ведь домой я не вернусь… И только сейчас я переоценила свою жизнь. Пересмотрела свое отношение к матери, к ее воспитанию. Я больше не посмею ее осуждать. Она – моя мама. Кроме нее, у меня больше никого нет. И кроме нее я больше никому не нужна. Мы были вдвоем против целого мира, а мама была моим щитом, который я сама же изнутри разрушала.

Глава 7

Я уже не плакала. У меня совсем не было на это сил. Я чувствовала себя отвратительно. Меня тошнило, болела голова и глаза. Но тело я уже не чувствовала. Я была грязной. Ужасно грязной. И меня, может быть, поэтому и тошнило еще больше. Я не осознавала реальность. Я даже уже не могла понять: везут меня или нет. Но самое страшное, я не знала, сколько дней уже прошло. И дней ли?

О маме старалась не думать. Иначе станет еще хуже.

В какой— то момент что— то изменилось. Не знаю, как поняла это, но вскоре оказалось, что я права.

Ящик, в котором лежало мое тело, швырнули на землю. Буквально швырнули. И я вновь ударилась, и с моих губ сорвался глухой стон. А потом раздался страшный скрежет.

И буквально через секунду по моим глазам ударил яркий солнечный свет. Грубые руки вытащили меня из ящика, а потом швырнули на что— то мягкое и горячее. Я еле— еле открыла глаза, а пальцами провела по поверхности. Песок. Подо мной был песок, который я легко пропустила сквозь пальцы. И тут ужас пронзил меня. Неужели я невольно вернулась туда, откуда сбежала месяц назад?!

Я слышала незнакомую речь вокруг меня. Говорили только мужчины. И были слышны женские крики и плач. Я понимала, что это значит. И никак не могла в это поверить. И теперь я осознала, в какую задницу я попала. Из которой я, скорее всего, я не выберусь. Никогда. И я перестала себя контролировать. Мне хотелось просто сбежать отсюда. Скрыться раз и навсегда. И я медленно поползла. Но сколько метров я успела преодолеть? Один? Полтора? Максимум два. И то не факт. Голову пронзила невыносимая боль, когда мужская ладонь вцепилась мне в волосы и с силой заставила встать на колени.

Передо мной стоял крупный мужчина, который что— то говорил мне, но я не могла разобрать ни слова. Что ему нужно? И кто он? Какие же глупые вопросы…