Пошел к черту!

– Извини, что так получилось. Я не придумывала ничего. Мама действительно кричала. Возможно, все дело в том, что она выпила…

– Тогда ей не стоит больше пить, – пожал Сева плечами. Так, кажется, что он уже не так агрессивен. Значит, я иду в правильном направлении.

– Согласна, – я кивнула, – но просто до встречи с твоим отцом мама… – черт, как же стыдно признать в том, что каких-то пять лет назад твоя мать была алкоголичкой. Детям всегда стыдно за таких родителей. Сколько себя помню, так было всегда. Но я безумно любила ее. Даже когда она пила.

– Она злоупотребляла? – Сева прислонился к стене, а я встала напротив него и отзеркалила его позу. Сева усмехнулся и растрепал все еще влажные волосы.

Я кивнула. Чувство неловкости и стыда все еще витали над моей головой.

– Долго?

– Практически всю мою жизнь, до четырнадцати лет я практически не видела маму трезвой.

Кажется, Севе тоже было не совсем удобно говорить об этом. Но парень лучше меня владел собой.

– Фигово.

Теперь я усмехнулась.

– Не то слово, – я потерла щеку, – но была надежда, что она больше не будет пить. Но смерть Саши… Стала настоящим ударом для нас. Он действительно нам помог: маме – бросить пить, а мне, наконец-то, – обрести нормальную мать. И теперь мне страшно, что без него она вновь сорвется. Вчера она впервые выпила за пять лет. Слишком много выпила. Раньше после выпивки она просто отрубалась. Но сегодня… Сначала я услышала ее крики, она кричала, говорила, что он пришел. Кто? Не знаю, может покойный муж ей привиделся… может, белочку словила. Не знаю. Раньше такого никогда не было. Я испугалась, не знала, что делать. Попыталась успокоить ее, не получилось. Она случайно ударила меня по лицу… Я вспомнила о тебе и сразу же побежала в твою комнату. Я прощу прощения, что так ворвалась к тебе и потревожила зря. Я просто искала помощь. Еще раз прошу прощения.

Наверное, мои слова очень сильно удивили Севу. Он молча смотрел на меня, чуть приподняв одну бровь. Я же вдруг почувствовала себя неловко под его взглядом. Он так внимательно смотрел на меня, будто пытался распознать – говорила ли я правду.

Мы стояли в тишине несколько минут. Ни он, ни я не спешили уходить в свои комнаты. И чем больше он молчал, тем сильнее повышалось давление между нами. Но, казалось, некомфортно чувствовала себя только я. Сева был самоуверен.

– Что ты делал на улице? – спросила я и вдруг поняла, что Сева стоял во влажной одежде, и, наверняка, ему было неприятно ее ощущать, а я его задерживала своей болтовней.

Сева удивился моему вопросу.

– Бегал. А потом попал под дождь.

Теперь удивилась я.

– Ого, ты занимаешься спортом? – я ликовала в глубине души, что мы вышли на контакт.

– Я бегаю.

– Здорово…

М-да, рано радовалась. И тут я придумала кое-что!

– Ладно, спасибо, что выслушал. Я пойду…

Сева пожал плечами.

– Иди.

Сам он остался стоять на месте. Я же, стараясь не бежать, рванула вниз. На кухню. Как только я зашла на кухню, мой взгляд упал на стол. Я вспомнила, что после того, как я избавилась от алкоголя, то села за стол и уснула. А проснулась уже в своей постели. Губ коснулась улыбка. Летать я еще не научилась, а во сне не хожу, лунатизмом не страдаю. Это Сева перенес меня. Моя идея показалась мне еще более гениальной!

Я неплохо готовлю, поэтому решила приготовить завтрак для Севы. Только жаль, что я еще не знаю, что конкретно любит этот неоднозначный парень. Мне действительно казалось, что Сева очень необычный человек, чьи действия невозможно предугадать. Он пытается быть плохим парнем, но я верила, что он – хороший. Но, тут я вспомнила, что он сидел в тюрьме. Меня это почему-то не пугало. Я вспомнила синяк под его глазом, и у меня появились некоторые догадки. Наверняка, он большой любитель драк. Но пока мы только знакомимся, я не хочу вешать ярлыки на него. Саша общался с ним, значит, Сева не такой уж плохой.

Я достала яйца, ветчину, муку, соль, сахар и масло. Подумала, и достала хлеб. Сделаю тосты… Надеюсь, что у меня получится порадовать Севу.

Глава 3

Буквально минут через пятнадцать на столе стоял невероятно ароматный завтрак. Я была собой очень довольна. Думаю, Сева тоже будет не против вкусно перекусить после такого напряженного утра. Я тихо поднялась в комнату Севы, но его там не обнаружила. Значит, он пошел в душ. Ну, хорошо. Подожду его внизу. Не буду же я долбиться к нему, пока он моется, навязчиво предлагая ему свой завтрак. Для полного унижения еще стоит притащить ему тарелки и кружку чая прямо в ванную комнату. Глупо хихикнув собственным мыслям, я спустилась вниз. Уселась за стол и принялась ждать. Я уже сама успела проголодаться, но терпеливо ждала своего сводного брата, который, как назло, будто совсем не торопился. Я стала переживать, что к его приходу вообще все остынет, и холодным будет не очень вкусно… В греть в микроволновой печи я не любила.

Я уже была готова вновь потревожить Севу, когда услышала тяжелые шаги, звучавшие со стороны лестницы. Мамину походку (будь она хоть трезвой, хоть пьяной) я узнаю из тысячи, значит, это был новый член нашей семьи. Сева чуть было не прошел мимо кухни, но я вовремя окликнула его:

– Сева! – парень резко затормозил и обернулся ко мне. Я заметила, что его волосы вновь были влажные, парень надел черную футболку и серые спортивные штаны. На ногах его были кроссовки с чуть потертыми носками. Видимо, у него и его мамы было немного денег… И вдруг я поняла, что вообще ничего не знаю об этом парне. Только имя, возраст и кто его биологический отец. Ни фамилии, ни его мать, ни за что он сидел…

– Ты куда? – спросила я, улыбнувшись. Я слезла со стула и бодро подошла к нему. Сева равнодушно наблюдал за мной с высоты своего роста. – Я приготовила завтрак. Поешь со мной? Хочу как-то отблагодарить тебя…

Но, видимо, моя затея была не очень хорошо принята…

Сева приподнял бровь и почесал щеку. Он выглядел немного сбитым с толку, а я, как полная идиотка (правда, я еще об этом не знала), стояла перед ним и широко улыбалась.

– Чего? – спросил Сева, даже не сдвинувшись с места.

Теперь меня сбили с толку. Моя улыбка медленно таяла. Но глупое сердце все еще продолжало надеяться.

– Чего, чего? – переспросила я, – Давай, говорю, завтракать!

Сева нахмурился.

– Нет.

А теперь меня не просто сбили с толку… А просто сбили паровозом. Такого я точно не могла ожидать.

– Что? – выдохнула я, растеряно.

– Что слышала, все, бывай.

Сева равнодушно посмотрел на накрытый стол и вышел из дома. Я тут же подошла к окну и стала наблюдать, как он спускается по крыльцу, а потом медленно шагает по улице. Он даже не подозревал, что я смотрю ему вслед. На глаза навернулись слезы.

– Господи, какое унижение.

Я прижала ладони к горящим щекам. Я не хотела навязывать свое общество. Я не хотела навязываться. Я просто хотела отблагодарить его! Я просто хотела стать ему другом… Я почувствовала, как по щекам побежали слезы. Какая я никчемная. Я никогда не умела заводить друзей. У меня их и никогда не было. В школе многие не хотели связываться со мной, потому что я была дочь алкоголички. Мои вещи были не лучшего качества, а еще из-за того, что я по сути жила в доме алкашки, от меня не очень приятно пахло… Хотя я мылась так часто, как могла! Просто не всегда в доме было мыло, не говорю уже о шампуне или геле для душа…

А когда все нормализовалось в нашей жизни, я так и не смогла научиться знакомиться и дружить. Да, мне уже было четырнадцать лет. Я просто была неопытной. Но как бы я не пыталась, у меня просто не получалось. От меня уже хорошо пахло, да и вещи были отличные…

А в университете у меня уже не было нужны даже пытаться. Потому что те, кто поступил в местный универ, были знакомы и дружили со школы. Я была лишней. Или, возможно, через чур навязчивой в школьные годы, поэтому всех напугала…

Видимо, я просто не умею дружить. Или же я просто плохой человек. Думать тут нечего. Поэтому меня и отвергали.

Но мне никогда не было так больно. И я прекрасно понимаю, почему. Сева вызывал во мне какие-то чувства, когда в то же время к своим одногруппникам я ничего не испытывала.

Поэтому я сейчас плакала, потому что впервые больно. Я редко плакала, только по особым случаям. Видимо, сейчас было именно такой, особый момент. Я присела на подоконник и дала волю своим чувствам. Я плакала тихо, но так отчаянно. Так горько. Что я не успевала вытирать слезы.