Блэкджек для дилетантки

Так как лично я видела тут лишь одну зачинщицу вакханалии, решила тактично смолчать, на выручку пришел участковый:

– Зинаида Матвеевна, – представил оппонентку тот и, стараясь выглядеть бесстрастно, пояснил: – Старшая по подъезду и по совместительству ваша соседка.

– Очень приятно, – ляпнула я, излишне довольная, что не сия дама проживает на моей жилплощади.

Мужчина в джинсах прокашлялся в кулак, явно маскируя реакцию на мой промах, а Зинаида Матвеевна отбрила:

– А вот для нас, коренных жильцов, наоборот – приятного мало! То шумят, то соседей затопят, то рожи подозрительные шастают! Внимательнее, девочка, надо квартиросъёмщиков подбирать! Поразительная беспечность у молодежи, а если он вам квартиру спалит? Что тогда делать-то будете, к нам плакаться придете? Бестолковая молодежь нынче пошла, – махнула рукой дама. – Мой старший внук, например…

– Благодарим вас, Зинаида Матвеевна, за своевременный сигнал, – участковый подхватил развоевавшуюся соседку за плечи и повел на выход. – Я все запротоколировал, мы обязательно разберемся.

– Очень рассчитываю на это. Не заставляйте меня обращаться в вышестоящие инстанции, – пригрозила та напоследок и скрылась за дверью.

Дышать в квартире сразу стало легче, хотя окна никто не открывал. В том, что Зинаида Матвеевна непременно обратится, сомнений ни у одного из нас не возникло. Кирилл Борисович вернулся на кухню и, расположившись за столом, принялся заполнять какие-то бумаги. Повисла тишина. Я и второй мужчина без дела сидели рядом.

– Прошу прощения, – через несколько минут я все-таки решилась прояснить ситуацию. – Я не совсем понимаю…

– Да-да, один момент, – участковый закончил предложение и поведал: – Жалоба поступила на вашего жильца, – кивнул он в сторону второго мужчины, что невозмутимо сидел по соседству, сложив руки на груди. Его ноги заняли все пространство под столом, так что мне оставалось сидеть, зацепив свои за ножки стула, и держать спину ровно. Так себе позиция. Складывалось впечатление, что его все это никоим образом не касается, и он лишь ждет, когда посторонние покинут его кухню. – И уже не в первый раз, кстати, жалуются. Но для начала уточните, что там с Шевцовой Анной Андреевной, хотелось бы пообщаться именно с ней, как с владелицей.

– Бабушка умерла, квартира переходит ко мне.

– В таком случае, хозяйка, давайте разбираться. С квартирантом уже знакомы?

– Нет, не успели еще.

– Неважно начинаете, – пристыдил Кирилл Борисович. – Участкового не знаете, кому собственность сдаете, тоже. Таким макаром далеко не уедете. Знакомьтесь, Никита Максимович Мороз, ваш квартирант, и Дарья Андреевна Шевцова, как вы поняли, новая хозяйка квартиры.

Я коротко взглянула на мужчину, почему-то казалось, что долго его разглядывать с моей стороны неприлично. Несмотря на поразительную правильность черт, присущую больше рисованным персонажам, лицо его нельзя было назвать притягательным. Скорее смазанным что ли, не оставляющим в памяти следа – слишком уж оно было правильным. Что-то подобное я видела, когда читала про идеальные пропорции лица и форму черепа. Мужчине, на мой вкус, не хватало малюсенького изъяна, из тех, что можно смело записать в изюминки: небольшого шрама над губой, например, или родинки, или, на худой конец, кустистых бровей.

Тот, в свою очередь, внимательно изучал меня, не терзаясь лишний раз условностями. Холодный и пронизывающий взгляд удивительно голубых глаз Никиты Максимовича абсолютно и полностью оправдывал фамилию владельца – у меня буквально пошел по коже мороз. Почувствовала себя рыбкой, которую он уже поймал на удочку и готовится препарировать. А вот участковый сидел себе спокойно и в ус не дул. То ли успел по службе и не к такому привыкнуть, то ли награждал леденящими душу взглядами мой квартирант исключительно женщин.

– Думаю, обойдемся без отчеств, – резюмировал Мороз и удовлетворенно кивнул.

Честно говоря, от чужого напора я слегка растерялась, и что ответить в тот момент не нашлась. Хотя и выглядел мужчина лет на тридцать с хвостиком, а значит, был минимум на полдесятка лет старше, разговаривать мог и повежливее. Да и вообще, ничего плохого я ему не сделала!

– Итак, на повестке дня у нас три вопроса, а именно: повышенный уровень шума, на который жалуются соседи, в связи с чем я вынужден провести профилактическую беседу, – Кирилл Борисович вытащил из потрепанного портфеля какие-то распечатки и раздал нам. – Здесь подробно описано, какой шум и в какие часы не допускается производить. Также приведен текст закона и информация о штрафах, – указал он пальцем, где именно. – Далее – залитые соседи. Тут, надо отдать должное, ваш квартирант проявил сознательность и быстро устранил причину протечки, вызвал сантехника, и тот отремонтировал полотенцесушитель, который и явился причиной протечки, – Моховой откашлялся. – Ремонт соседей на ваше счастье не пострадал.

– Потому не удивляйтесь, что в следующем месяце вам придет на некоторую сумму меньше, – снисходительно вставил жилец, будто я была лично виновата в низкой надежности труб.

«Индюк!» – возмутилась я, правда не вслух. Но поскольку мое лицо всегда до обидного точно отражало мои мысли, не думаю, что вспыхнувшая к квартиросъемщику неприязнь осталась для кого-то секретом. И умудрились же в агентстве пустить на постой подобного типа.

– Ну, с этим вопросом вы уже без меня разберетесь, – вернул инициативу в свои руки участковый. – А вот тот факт, что возле вашей квартиры бдительными гражданами были замечены подозрительные субъекты, мне уже не нравится. Скажите, вы или кто-нибудь из ваших родственников наведывались, так сказать, проведать собственность, в отсутствие Никиты Максимовича?

– Нет. Да и родственников особо нет у нас.

– У кого еще, по вашему мнению, могли быть ключи от квартиры?

– Не знаю. Вроде у бабушки лежал запасной комплект в тумбочке, а сколько ключей было у предыдущих квартирантов, я понятия не имею.

– Когда умерла ваша бабушка?

– В июле.

– Кто-нибудь еще претендует на наследство?

– Нет. По завещанию все мне отошло. Да и некому претендовать, отец умер давно, других близких родственников по той линии нет. Во всяком случае, за двадцать с лишним лет я о них ни разу не слышала.

– У предыдущих жильцов могли остаться ключи от квартиры?

– Не могу сказать. Бабушка заведовала этим единолично.

– Какие-нибудь их контакты у вас сохранились?

– Могу поискать или узнать в агентстве, – старалась я помочь следствию в меру возможностей и исполнить-таки гражданский долг.

– Я правильно понимаю, лично с ними вы знакомы не были и охарактеризовать не можете?

– Нет.

– Ваша бабушка что-нибудь о них говорила?

– К сожалению, – развела я руками и помотала вдобавок головой.

Участковый смотрел с укоризной и некоторой долей обиды, хотя может последняя мне и почудилась. А что я могла сделать? Бабуля в ближайшее время почивать не собиралась, а потому в «дела» никого не посвящала.

– От чего, говорите, скончалась ваша бабушка? – резко сменил тему Кирилл Борисович и нахмурил чело.

– Геморрагический инсульт, – растерянно пробормотала я, это он что меня в чем-то нехорошем сейчас заподозрил?

– Плохо, – тут же сник представитель закона, но затем взял себя в руки и бодро продолжил: – Вот что, Дарья Андреевна, вы мне свои контакты на всякий случай оставьте и контакты агентства, через которое недвижимость сдаете, тоже. Сами понимаете, проверить ваши слова, я обязан. А что касается соседей и их жалоб, то лучше вам и Никите Максимовичу с ними полюбовно договариваться, так сказать в частном порядке, иначе придется и впредь вас дергать с работы. Или того хуже – до штрафов дело дойдет.

Я кисло кивнула. Как можно о чем-то мирно договориться с типом, сидящим по правую руку, и теткой в халате, представлялось слабо. Было бы славно, если бы они это дело как-нибудь без моего участия урегулировали. Да разве ж мне так повезет?..

От размышлений отвлек все тот же участковый, сообщивший, что с нашим делом на сегодня он покончил, а посему рад откланяться. Никита (раз уж договорились без отчеств) на правах хозяина закрыл за ушедшим дверь. Я собиралась последовать положительному во всех смыслах примеру Кирилла Борисовича и тоже по-быстрому сделать ноги, но удача в тот день оказалась не на моей стороне – дорогу мне с покровительственным видом загородил квартирант, руки сложил на груди. Будь он неладен!

Глава 2

– Не так быстро, уважаемая Дарья.

– Что-то еще? – не потрудилась я скрыть недовольство.

– Да, я требую, чтобы ты, как приличный арендодатель, сперва разобралась с моими проблемами. Или ты как раз по моим делам так заторопилась?

– А я-то здесь причем? – слегка опешила я. – Это ж не я вам полотенцесушитель сломала, тем более что эту проблему вы уже решили. И тем более это не на мой шум жалуются соседи.

– Я хочу знать, что за типы здесь ошиваются, – заявил Мороз и с претензией уставился на меня.

Будто я была лично знакома со всеми подозрительными типами района. Если хотите знать мое мнение, единственным «типом» здесь был этот самый Мороз. Как жаль, что на данный момент я без работы, а этот непонятный и наглый товарищ – единственный источник дохода, иначе бы сходу предложила разойтись, как в море корабли. Это ж надо, первый квартирант, и такая невезуха!