Случайная жена ректора. Мое драконье (не)счастье

– Вы все? – уточнила, когда время перетекло уже все разумные пределы, а в нашей позе так ничего и не поменялось. Язык словно зажил своей, отдельной от мозга жизнью, меля что ни попадя, и приструнить его никак не получалось. – Если вам полегчало, может, уже освободите меня от своего навязчивого присутствия? – неожиданно даже для меня самой выдал мой рот. Пришлось срочно прикусить язык, в прямом смысле слова.

Дракон медленно поднялся, окинул меня прохладным взглядом и сообщил, не скрывая пренебрежительных интонаций:

– А знаешь, мне нравится тебя целовать. Но не потому, что ты так уж хороша в этом деле, а потому, какая смирная и притихшая становишься после.

На меня словно ушат холодной воды вылили. Вот только что язык ящера хозяйничал у меня во рту и выделывал в паре с моим невероятные пируэты. Руки гладили меня так нежно и бережно, будто я была еще более хрупкой и драгоценной, чем ваза какой-нибудь жутко древней китайской династии. И вот мерзкая в своей неприглядности правда обрушивается, тогда как я чувствую себя максимально обнаженной и беззащитной перед этим мужчиной. Причем задранный подол, оголивший ноги, имеет к этим ощущениям самое последнее отношение. Впервые я подпустила мужчину так близко и, честно говоря, вряд ли когда-нибудь добровольно соглашусь на подобное.

Продолжать разговор резко расхотелось. Как и пропало желание уколоть муженька в ответ. Можно было бы постараться уязвить его мужскую гордость, даже слова нужные пришли на ум. Но я не стала выпускать эти стрелы. А смысл? Уж лучше поскорее закончить с этим общением и вернуться в свою убогую комнатенку – там хоть можно будет дать волю чувствам и нареветься вдоволь. Правильнее будет выплеснуть все обиды в подушку, чем показать этому мужлану, что его слова и поступки меня задели.

Поджав губы, я снова отвернулась. Возвратила ночную сорочку в подобающее положение. Безмолвно позволила горячим ладоням снова завладеть моей ступней. Не среагировала, когда ректор пробормотал абракадабру незнакомого заклинания, и кожи коснулся едва ощутимый ветерок. Лишь краем глаза заметила, что вся грязь с ног и даже с сорочки чудесным образом испарилась.

– Теперь промоем ранки и можно будет накладывать заживляющее заклинание. Может начать немного щипать, – предупредил муженек. – Скажи, если станет совсем тяжело терпеть.

Вообще-то, терпеть его прикосновения к собственной коже было не то что тяжело – невыносимо, но ректор явно не о том спрашивал. Потому я терпела, когда пятки коснулось что-то влажное, прохладное и мягкое, со специфическим запахом, узнаваемым даже в другом мире. Очень похоже, как если бы порез обрабатывали ваткой, смоченной в спирте или чем-то подобном. Щипало так сильно, что я прикусывала щеку изнутри едва ли не до крови. Ныть и искать сочувствия у мужа не собиралась. Только не у него. Уж лучше и правда язык себе откусить, чем начать жаловаться лорду Соррену.

Но он видимо что-то заметил. Потому что принялся усердно дуть на те царапины и ранки, которые обрабатывал. Мягкий, теплый поток касался чувствительной кожи, успокаивая и вместе с тем заставляя дрожать. Смены настроений ректора я не понимала, да и желания разбираться в странностях одного отдельно взятого дракона никакого не возникало. Пускай сам как-нибудь со своими тараканами уживается, мне до их компашки дела совершенно не было. Я услышала еще одно заклинание, кожу начало колоть, будто в нее посылали слабые разряды электрического тока.

– Все, – спустя какое-то время хрипло сообщил муж.

Но мужская рука не спешила выпускать мою ступню на свободу, а большой палец практически невесомо проходился по выпирающей на щиколотке косточки. Кружил вокруг нее, выводил восьмерки.

– Прекратите! – потребовала строго и потянула конечность на себя.

Словно нехотя пальцы дракона выпустили ступню, но прошлись по ней напоследок, как бы продлевая касание.

– Теперь завтрак, – дракон поднялся и окинул меня задумчивым взглядом. – Что выберешь: переместиться в уже накрытую и оборудованную всем необходимым столовую или же остаться здесь, но ютиться за низким журнальным столиком? Учти, в первом случае мне придется нести тебя на руках.

– А вариант, где я завтракаю в собственной камере, предусмотрен? – я хмуро взглянула на умиротворенного отчего-то дракона. Делить с ним трапезу совершенно не хотелось. Один вид холеной самоуверенной физиономии начисто отбивал аппетит и вызывал изжогу.

– Не заставляй меня возвращаться к безотказным методам убеждения, Сирена, – покачал головой драконище. В его глазах плескалось предвкушение, как если бы он ждал, что я выберу транспортировку в столовую. – Так каков будет твой выбор?

Глава 10

Выбор! Он смеется? Это больше похоже на вопрос, какую часть тела я бы предпочла, чтобы мне отрубили: руку или ногу. Издевательство, в общем, а не вопрос. Как, впрочем, и все наше с драконом общение. Однако, оказаться у него на руках хотелось и того меньше, так что я предпочла остаться в гостиной.

Легким движением руки муженек заставил низкий, но довольно широкий журнальный столик пододвинуться к кушетке и перенес на его поверхность целую прорву блюд, покрытых металлическими колпаками.

– Чисто скатерть-самобранка, – проворчала я, глядя на то, как магия делает всю грязную работу. Эх, мне бы такие способности, когда в детстве заставляли мыть полы и прибирать в своей комнате.

– Что? – ректор бросил на меня странный взгляд. И я поняла свою ошибку: вряд ли у них тут известен наш старинный сказочный артефакт. Пришлось растянуть губы в фальшивой улыбке и пояснить:

– Приятной трапезы, говорю.

– Взаимно, – хищно сверкнули темно-серые глаза. – Кстати, не советую артачиться. Если ты не начнешь есть самостоятельно, я пересажу тебя к себе на колени и примусь кормить собственноручно. Поверь, сил у меня хватит. Но, как видишь, в мужья тебе достался благородный дракон – выбор опять за тобой.

Заталкивать в себя еду под изучающими взглядами муженька оказалось тем еще испытанием. Приходилось постоянно запивать сухие огромные куски водой, но ничто на свете не заставило бы меня продлить эту муку и есть менее торопливо. А еще в компании лорда я особенно остро почувствовала, что не дотягиваю. Манерами, выдержкой, воспитанием. Изящностью и плавностью движений я тоже похвастать не могла, как и виртуозным умением обращаться со столовыми приборами.

Все мои движения были резкими, тогда как ректор трапезничал настолько эстетично, что его можно было по телеку показывать в качестве самоучителя. По каналу Культура, ха-ха. Да что там, уверена, он успешно запустил бы марафон по необыкновенному поеданию обыкновенной пищи и срубил бы свой миллиард. Этот мужчина даже промакивал губы салфеткой каждый раз перед тем, как припасть ими к бокалу с водой. У нас, на Земле, его наверняка бы за подобное обсмеяли, но тут, посреди роскошно обставленной гостиной, неуместной выглядела скорее я.

– Верните меня в комнату, если вы уже закончили, – нервно потребовала, когда дракон, в последний раз приложившись белоснежной салфеткой ко рту, небрежно бросил ее на стол.

Конечно, сидеть взаперти мне нравиться никак не могло, и стремилась избавиться от компании муженька я лишь по одной причине – слишком уж выматывало нервное ожидание. Гадать, какой фокус он выкинет в следующую минуту и что соберется со мной проделать: отправить на испытание, накормить или – того хуже – напасть с поцелуями, – та еще мУка.

Но, по правде говоря, имелось и еще одно обстоятельство: я собиралась как следует порыться в куче хлама и рассчитывала найти в ней хоть что-то, касаемо проведенного ритуала. Хоть какую-то подсказку или любые другие полезные сведения.

– Будь ты мудрее, постаралась бы наладить со мной отношения, – заметил лорд. Покровительственные интонации в его голосе лишь убедили не следовать совету.

– По-вашему, это возможно? – хмыкнула я, естественно не поверив ни единому слову. – В нашей ситуации?

Дракон пожал плечами, глядя на меня свысока.

– Попробовать всегда можно. Что ты теряешь? – и подмигнул.

– Свое самоуважение! – отрезала и отвернулась, показывая, что разговор окончен. Вот еще, стелиться перед мужланом в призрачной надежде на «условно-досрочное» или смягчение приговора.

Я почувствовала колебание воздуха рядом, боковым зрением заметила приблизившегося дракона, и уха коснулся горячий шепот:

– Я очень терпеливый, Сирена. А прямо сейчас ты своим поведением будишь во мне инстинкты охотника. Вот только не забывай, что за зверь скрывается у меня внутри. Он далек от милого домашнего питомца, не стоит так откровенно бросать ему вызов.

От обволакивающей речи мурашки пробежали по моей пояснице и по предплечьям, поднимая маленькие волоски. Как будто давали сигнал об опасности, но я давно уже пересекла все красные линии. «Бежать!» – билась в голове единственная здравая мысль, толкая на действия и заставляя извилины работать в ускоренном темпе. «Нужно срочно бежать из этого мира, другого выхода нет!» Я облизнула губы, повернулась к лорду и выдавила сиплым шепотом:

– Простите. Я… Мне нужно подумать. Пожалуйста, просто дайте мне время прийти в себя, и я сделаю все, о чем вы попросите. Я слишком устала после всего, – махнула неопределенно рукой и продолжила свою сбивчивую речь, пока ректор, засмотревшись на мое лицо, давал возможность говорить. – Обещаю, уже завтра я буду готова сотрудничать с вами, – для пущего эффекта я положила ладонь на внушительный мужской бицепс и провела ладонью вверх-вниз, а в голос добавила нежных, беззащитных ноток: – Но на этот вечер, пожалуйста, подарите мне покой. Уверена, сделать это в вашей власти. Так же, как и я.

Муж какое-то время сканировал меня взглядом. Водил бездумно пальцами по тыльной стороне моей ладони, которая так и покоилась на рукаве его сюртука, и молчал. В душу уже успело закрасться отчаяние, когда он наконец соизволил ответить.

Глава 11

– Подобные перемены не могут не настораживать, – заметил муженек задумчиво. А у меня внутри все упало. «Раскусил! Теперь не отпустит и отберет шанс попробовать еще раз провести ритуал, чтобы вернуться домой». – Но какой же брак без доверия, да, моя драгоценная? – мое лицо приподняли за подбородок и уставились в глаза, проникая в самую душу. Туда, где скрыты все потаенные мысли и намерения. Словно дракон старался прочесть их и понять, не притащила ли я камень за пазухой. Я отвечала прямым уверенным взглядом, а в мыслях повторяла таблицу умножения. Когда пауза неприлично затянулась, а цифры начали скакать виртуальный гопак, пришлось вычислять квадратный корень из ста сорока четырех… На лице мужа вдруг расцвела загадочная улыбка, и внутри у меня все сжалось в ожидании вердикта. – Считай это жестом доброй воли, Сирена. И помни, другого шанса оправдать доверие тебе не представится. Так что будь хорошей девочкой и не наделай глупостей.

Под прицелом свинцовых сканеров врать было трудно, но я, кажется, справилась.

– Сидя в запертой башне, сложновато натворить дел, – заметила тихо.

– И тем не менее, именно из этого положения ты умудрилась связать нас друг с другом.

Крыть было нечем, и я лишь виновато пожала плечами. Конечно, я не думала сразить дракона женскими чарами – не в том моем убогом состоянии, но хотя бы простая человеческая симпатия к собеседнику у ректора могла зародиться? Именно на это я делала ставку. Он перенес меня обратно в комнату и напоследок напомнил, произнеся с нажимом:

– Я рассчитываю на твое благоразумие, Сирена.

Я с готовностью закивала, но все же спрятала за спину руку и скрестила пальцы. Удостоилась еще одного придирчивого взгляда, под прицелом которого едва не потеряла лицо. Благо долго мучить меня дракон не стал, переключив внимание на окружающую обстановку. И вот то, что муженька заинтересовала куча драгоценного для меня хлама, заставило занервничать.

– Она мне не мешает! – выпалила, не удержавшись.

И тут же прикусила язык, однако, было уже поздно. Сказанного не вернешь. Лорд Соррен хмыкнул и протянул с откровенной издевкой:

– Ну что ты, разве могу я позволить драгоценной супруге пребывать в подобной грязи. Не обижай меня, Сирена, – ректор взмахнул пальцами – я уже начала ненавидеть эти его нарочито непринужденные жесты – и все мои надежды на лучшее будущее тотчас же испарились. Как по мановению волшебной палочки. Незнайка, что б его!

Наверняка на моем лице отразилось вся непередаваемая гамма чувств, которую я испытывала в тот момент к муженьку. Потому как на его холеной физиономии расплылась улыбка глубоко удовлетворенного человека.