Я выбираю свет

– Запомнила адрес?

– Зелёная, дом четыре, квартира восемьдесят три, – послушно, как за учительницей, повторила Александра. – Вы не беспокойтесь, сами отдадите её кому надо. Грабителю просто нет смысла расправляться с заложниками, это только увеличит срок.

– Зато ему есть смысл обзавестись живым щитом, – не без злорадства вставил охранник.

– Но вряд ли ему придёт в голову использовать для этих целей пенсионерку, – огрызнулась девушка. – Скорее уж это буду…

Закончить фразу она не успела, потому что преступник пришёл к тому же выводу и, расслышав на улице встревоженные голоса, размашистым шагом направился к ней. От суровой холодной маски, которая застыла на его лице вначале, ничего не осталось. Едва грабитель приблизился, Александра без труда рассмотрела в его глазах страх и напряжённое, глубокое отчаяние. В таком состоянии человек может совершить всё что угодно. Она внутренне подобралась и приготовилась к худшему.

– Пойдёшь со мной, – коротко бросил он и, схватив девушку за волосы, грубо толкнул перед собой.

– Вряд ли это хорошая идея, – не удержалась Александра, сообразив, что, едва они выйдут из здания, дула пистолетов и снайперских винтовок будут направлены ей в грудь. – Я имею в виду, что гораздо ниже вас ростом и любой приличный стрелок успеет попасть вам в голову, прежде чем вы произнесёте хоть слово. Вам стоит поискать запасной выход. А если так уж хотите выйти через главный, возьмите вон охранника, он ещё повыше вас будет.

Андрюха моментально покрылся испариной и, поёжившись, подобострастно зачастил:

– Запасной выход только один и ведёт на площадь, которая отлично простреливается. Укрыться там негде. А баба в качестве заложника всегда выигрышнее здорового мужчины.

Взгляд, которым его одарила Александра, Черных ещё не раз видел в кошмарах, но в ту минуту был счастлив, что грабитель своего намерения менять не стал и вместе с ненормальной девицей двинулся к стеклянной двери.

Каждый шаг давался с трудом, она в красках представляла количество вооружённых людей, ловивших её малейшие движения, и возможные варианты дальнейшего развития событий, которые, все как один, приводили к печальному финалу. Полицейских перед зданием не наблюдалось, но было ясно, что они где-то поблизости, и от этого грабитель нервничал ещё больше. Автомат, упиравшийся в её бок, заметно подрагивал, и Александра старалась не думать о том, что сейчас происходит с пальцем, лежащим на спусковом крючке. Она отчаянно шарила глазами вокруг, надеясь отыскать выход из создавшейся ситуации, но его нигде не было.

Зато был молодой мужчина в штатском, скромно примостившийся на лавочке в беседке с газетой и сэндвичем. Дождь хлестал с такой силой, что вода с крыши стекала тугими струями, практически скрывая его от посторонних глаз. От беседки до входной двери было не меньше двадцати метров, но девушка сразу обратила на него внимание и, поскольку больше ничего сделать всё равно не могла, скорчила умоляющую физиономию. Мужчина перелистнул газетную страницу и углубился в чтение.

Грабитель, которого любитель печатной продукции сейчас интересовал в последнюю очередь, лихорадочно огляделся, максимально съёжился, чтобы почти не выступать из-за её спины, и приказал:

– В машину.

Сообразив, что её подталкивают к тёмному пикапу с тонированными стёклами, Александра испуганно воспротивилась и, насколько могла, помотала головой.

– Я туда не полезу. Можете пристрелить прямо здесь, но сами потом и двух секунд не проживёте.

Преступник на миг замешкался, чуть не доведя девушку до потери сознания, и, решив не церемониться, просто потянул её за волосы в нужную сторону. Александра поддалась и сделала пару шагов к машине, но в какой-то момент промокшая насквозь замшевая лодочка разъехалась на несколько частей, оставив каблук между неплотно прилегающими плитками. Споткнувшись, она практически всем весом повисла на волосах, взвыла от боли и, рефлекторно отклонившись от дула автомата, стала медленно заваливаться на бок.

Этого мгновения оказалось достаточно, чтобы одной жизнью на земле стало меньше. Почувствовав неожиданную свободу, но до конца ещё не понимая, что произошло, девушка упала, больно ударившись бедром, и почти на четвереньках ринулась обратно к спасательной двери. За спиной тут же послышались резкие голоса, обрывистые команды и вой сирен. Уже у самой двери чьи-то руки подхватили её под мышки и вернули в вертикальное положение.

– Вы не ранены?

Поскольку с уверенностью ответить на этот вопрос Александра не могла, она панически себя ощупала и уставилась на мужчину из беседки, в данный момент казавшегося очень близким и родным.

– Вроде бы нет.

– Всё равно вам нужно пройти в карету скорой помощи, пусть медики вас осмотрят.

Смысл сказанного доходил до неё с трудом, девушка бестолково кивнула и на подгибающихся ногах заковыляла к подъездной дорожке, на которую указал мужчина. Где-то на полпути она остановилась, оглянулась и лёгкой трусцой бросилась обратно.

– Подождите. – Александра, задыхаясь, схватила его за локоть.

– Вам плохо?

– Нет. То есть да, но это неважно. Там, у дверей, охранник. Можете мне не верить, но я готова ручаться, что он связан с грабителем. Только не надо спрашивать, почему я так думаю. Считайте, что это интуиция или что угодно другое, главное, проверьте его.

Мужчина посмотрел на неё очень внимательно и, судя по всему, разглядев в её глазах что-то особенное, медленно кивнул. Конечно, он мог согласиться для вида, просто чтобы избавиться от назойливой заложницы, пережившей потрясение, после которого не все в состоянии связно изъясняться и во всём ищут подвох, но девушке показалось, что он действительно воспринял её слова всерьёз.

Немного придя в себя, она всё же отправилась к скорой, хотя никакой необходимости в этом не было. Можно было прекрасно обойтись без общения с врачами, но стоять посреди людской сумятицы, когда все одновременно разговаривают, кричат, всхлипывают, перемещаются в хаотическом порядке, было невыносимо. Краем глаза Александра заметила полиэтиленовый мешок, в который спешно упаковывали незадачливого грабителя, и вдруг почувствовала резкий звон в ушах, а вслед за ним в висок вонзилась острая пылающая боль.

– Дайте что-нибудь от мигрени, – едва ворочая языком, попросила она, прислонившись спиной к прохладному боку скорой. Дождь немного ослабел, но большой разницы девушка уже не ощущала: насквозь мокрая одежда противно липла к телу, вызывая сильный озноб; с волос на лоб и шею стекали тоненькие ледяные струйки.

Её куда-то усадили, стали мерить давление, считать пульс; издалека донёсся вопрос, есть ли у неё аллергия и хронические заболевания, потом в предплечье воткнулась игла, которую Александра видела как в тумане, и перед глазами всё поплыло.

Минут через пять девушка почувствовала себя лучше и, хотя ещё не могла встать из-за сильного головокружения, вполне отчётливо видела окружающую обстановку и суетившихся рядом медиков. Плохо было не ей одной, к машине выстроилась небольшая очередь страждущих, а судя по завываниям сирен, другие кареты не то направлялись к месту происшествия, не то уже отчаливали, забрав тех, кому было хуже всего. Их экипаж стартовать почему-то не торопился, и Александра решила, что ехать в больницу ей вовсе необязательно.

Незаметно, чтобы избежать лишних вопросов, она соскользнула со своего места и, придерживаясь за машину, направилась к живописной пёстрой рощице, которая сейчас сливалась в единое аляповатое пятно, напоминающее полотна импрессионистов вблизи. Не успела девушка сделать и нескольких шагов, как её схватили за руку, и через пару секунд, когда цветная рябь перед глазами пошла на убыль, она узнала нервную старушку, которая явно довела себя переживаниями до сердечного приступа. Синюшные губы, приоткрытый рот, тяжёлое прерывистое дыхание – всё говорило о том, что пенсионерке необходима немедленная помощь. Везли её на каталке, так что надежда на благополучный исход оставалась, и Александра постаралась поскорее сбросить её ледяную руку, чтобы не мешать спешащим медикам. Однако старческая хватка оказалась сильнее.

– Ты обещала, – в очевидном беспамятстве прошептала бабка. Сообразив, о чём она, девушка покосилась на квадратную посылку, пристроенную сбоку на каталке.

– Вас же не убили, – растерянно ответила девушка. – Подлечитесь денёк-другой, и всё будет хорошо.

– Это очень важно, – глядя на неё с мольбой, из последних сил прошелестела старушка.

– Родственница? – спросил один из медиков, заталкивая каталку внутрь. Она машинально кивнула. Мужчина начал говорить пенсионерке что-то успокаивающее, чтобы та, наконец, выпустила руку Александры, но успеха не добился.

– Ладно, – вздохнула девушка, которая сама была недалека от того, чтобы просить медицинской помощи. – Доставлю я вашу посылку, а вы лечитесь как следует, чтобы на ноги скорее встать.

Бабка растянула свои синюшные губы в благодарной улыбке и устало закрыла глаза.

– Что это с ней? – запаниковала Александра, схватив коробку. – Она выживет, да?

– Сделаем всё возможное, – дежурно ответил мужчина и захлопнул двери прямо перед её носом.

Машина сорвалась с места и, отчаянно завывая, вклинилась в автомобильный поток, а девушка осталась стоять с чужой посылкой под мышкой. Надо было отказаться и не брать на себя добровольно роль почтальона, но старушка, похоже, очень встревожена и не угомонится, пока коробка не найдёт своего адресата. Пусть уж выздоравливает спокойно, без лишних тревог.

Александра обвела офисное здание и прилегающую к нему территорию мутным взглядом, по людскому мельтешению, ставшему более медленным и упорядоченным, поняла, что ажиотаж вокруг дурацкого ограбления потихоньку сходит на нет, и решила, что участвовать в этой драме дольше ей совсем необязательно. Удобнее перехватив посылку, она огляделась в поисках троллейбусной остановки и, обнаружив оную слева, двинулась к ней, стараясь держаться ровно и ничем не выдавать своего плачевного состояния.

Ещё никогда обычные полчаса до дома не казались ей такими долгими и мучительными. Каждую минуту Александра смотрела на секундную стрелку, будто нарочно ползшую с черепашьей скоростью, исподлобья косилась на посылку, уже жалея, что согласилась её взять, и нервно теребила пальцами оторвавшуюся почтовую наклейку. На смену головокружению явились дикая слабость и ощущение смертельной усталости. Она с трудом удерживалась от того, чтобы не заснуть прямо в троллейбусе, и считала мелькавшие за окном дома, надеясь отвлечься.

Наконец справа пронеслись знакомые витрины, небольшой уютный сквер, в котором она иногда прогуливалась по вечерам, и потянулись кирпичные новостройки с идеальными фасадами, сияющими стёклами и ухоженными зелёными насаждениями вокруг.

Жила она в одном из этих глянцевых домов с дорого отделанными подъездами, мраморными полами, высокими потолками и непременной консьержкой у входа.

– Добрый день, Александра Максимовна, – церемонно поздоровалась последняя, хотя они виделись сегодня по крайней мере дважды.

– Добрый, Ирина Олеговна, – слабо отозвалась девушка, на подгибающихся ногах шествуя к лифту. Катастрофу, случившуюся с туфлями, и обще-побитый вид консьержка, конечно, заметит и разнесёт новую сплетню среди соседей. Ну и чёрт с ней. Всё равно репутацию хозяйки шестьдесят третьей квартиры в этом доме уже ничто не испортит.

– В одиннадцать пятнадцать к вам был посетитель, – отчиталась женщина. – Сказал, что его фамилия Труфанов, и просил разрешения подождать вас на банкетке в холле. Я ответила отказом – это неприлично, чтобы другие жильцы видели…

– Хорошо, Ирина Олеговна, – покладисто простонала она, гипнотизируя табло, на котором один за другим высвечивались номера этажей, преодолеваемых лифтом. Ну когда же он доедет?

– И вообще, вам стоит чётче согласовывать время рандеву в будущем. В нашем доме…