Поиграем?

И как, черт побери, им теперь выбираться отсюда?!

***

Еще вчера он чувствовал себя свободным. Все получилось. Переживать больше не о чем. С прошлым покончено навсегда! Бумаги, которые он искал, лежали там, где и положено, – в архиве полицейского участка, в железных шкафах с выдвижными ящиками. Там было еще много всего. Много грязи и гадости. То, за что некоторые из упомянутых людей – как и он сам – готовы были продать что угодно, даже самого себя, лишь бы навсегда стереть эти события. Пусть не из памяти, хотя бы из так красиво горящих бумаг… Он уже хотел их достать и сжечь в лесу, но подумал, что неплохо бы еще раз перечитать давно забытые моменты. Хотя разве такое забудешь?!

Бумаги забрал с собой. Хотел прихватить и еще несколько личных дел, но решил, что вернется за ними позже. Может быть, и из тех давно минувших дней получится урвать лакомый кусочек.

На ночь Дениэл Фрай устроился в доме, где когда-то жил. Он стоял ближе всех к лесу и примерно на таком же расстоянии от здания полицейского участка – идеальное место. Заводить генератор не стал – он, не будь дураком, заметил следующую за ним красную с белыми полосами машину той журналисточки, которая пасла его у дома. Ничего особенного, очередная сука, решившая нажиться на грязном белье кандидата в губернаторы. Они все, словно стервятники, слетались целой стаей, стоило только чуть-чуть дать слабину. Чувствовали чужое горе, сволочи, устраивали пир на выпотрошенном сплетнями человеке. Он поговорит с ней завтра, если только девчонка не уберется к тому времени. Пока пусть думает, что он заехал сюда случайно, поэтому не в курсе, что в сарае за домом установлен генератор.

В доме воздух прогрелся на удивление хорошо – деревянные стены впитали воспоминания о лете и солнечных лучах, а сохранившиеся в целости стекла не пропускали усилившийся к вечеру ветер. Он уснул сразу, как только голова коснулась свернутой в несколько раз куртки. А утром, когда еще не рассвело, пошел прогуляться в лес, на то место, где они с друзьями когда-то играли… Папку с документами предусмотрительно спрятал в машину, решив, что отправится в обратный путь сразу, как вернется, а посмотреть на бумаги можно и в дороге. Наверное, так будет даже лучше. Он представил себе небольшое придорожное кафе – видел одно, когда проезжал через очередную деревню. Если повезет, там подадут горячий крепкий кофе в большой кружке и кусок дымящегося свежего пирога с клубникой и взбитыми сливками. Но самое главное – в этой глуши его вряд ли узнают, значит, можно будет спокойно насладиться едой и воспоминаниями.

Лес одурманивал запахом хвои и свежей, стекающей по шершавым стволам смолы. Дениэл вспомнил, как мальчишкой прятался за деревьями и постоянно вляпывался в липкую субстанцию, которую матери приходилось выстирывать вручную. Дорожка вела вверх по склону и дальше вдоль почти отвесной скалы. Оказалось сложно вспомнить, где именно находилось то место, где они любили строить шалаши из густых еловых лап, носиться между черных стволов, валяться на мягком ковре из опавших иголок и смотреть вверх, как качаются темно-зеленые треугольные верхушки. Иногда, если удавалось улизнуть из дома, можно было убежать сюда и застать влюбленные парочки. Мальчишки и девчонки постарше не гнушались использовать детские шалаши для своих взрослых игр и даже не подозревали, что за ними следят несколько светящихся любопытством глаз.