Солнечный удар в сердце

Еремей старался приезжать как можно чаще, но Вере этого было мало. Она хотела жить вместе с ним, ни от кого не скрываясь, но знала, что это невозможно. Во-первых, Еремей не хотел терять лучшего друга. И Вера его очень хорошо понимала. Она знала, что такое терять. А во-вторых, даже если Еремей и признался бы в своей любви к ней, им пришлось бы начинать все сначала. А к этому не была готова сама Вера. «С милым рай и в шалаше» – эта поговорка была не для нее.

И она терпела. Создавала видимость счастливой семьи и терпела, терпела… А Гоша ничего не замечал. Он был весь поглощен работой. Но всякому терпению приходит конец. Вера не находила себе места и думала, насколько ее еще хватит.

И вот, наконец, все закончилось. Вернее, почти все. Еще нужно пережить эту неприятную церемонию, и можно будет вздохнуть спокойно. Вот только эти следователи путаются под ногами. Ну и ладно! И это переживем. В конце концов, если они будут слишком назойливыми, она обратится к Толе. Он сможет решить любой вопрос.

Вера перевернулась на другой бок. Боль в голове стала постепенно отпускать ее, и она уснула.

Глава 4

Голубев положил трубку и посмотрел на сыщика.

– Все, как и следовало ожидать. На ноже никаких отпечатков пальцев.

– А в кабинете?

– В кабинете полным-полно. В первую очередь, конечно, самого хозяина, затем секретарши, его жены, дочерей… В общем, проще сказать, чьих отпечатков не нашли.

– А есть и такие? – полюбопытствовал Эрик.

– Есть, это Марта Игоревна. Но это, как ты понимаешь, ни о чем не говорит, – хмуро заметил Голубев.

– Значит, Елена – хорошая лентяйка!

– Она же тебе сказала, что не успевает выполнять всю работу. Дом большой, а она одна! – вступилась за горничную Мариша.

– Так я ее и не ругаю. Просто констатирую факт. Для нас даже к лучшему, что она оказалась такой нерасторопной. Будет повод задавать вопросы.

– Мне кажется, – признался Голубев, – что мы пришлись не по душе хозяйке дома. Слишком показушно она себя вела.

– Может, она в принципе такая! – предположила Мариша.

– Не знаю, не знаю… – протянул следователь. – Когда я только приехал по вызову, она была совсем другой – серьезной и собранной. А после вашего появления вдруг изменилась и стала вести себя развязано и театрально.

– Скорее всего, до нее начало доходить, что ее муж убит, и убит кем-то, кто находится в ее доме. Так что у нее мог случиться запоздалый шок, – с умным видом сказала Мариша.

– Посмотрим, – покачал головой Голубев, а Эрик промолчал.

– А ты как считаешь? – обратился к нему следователь.

– Пока не знаю, – протянул он. – Мне нужно с ней поговорить. Пока она для меня – загадка. С женщинами такого рода всегда непросто. С виду они кажутся простыми и открытыми, а на самом деле они вещи в себе. Причем их чувства упрятаны настолько глубоко, что они никогда никого к ним не допустят.

– А мне Вера показалась самой настоящей простушкой, – возразила Мариша. – Мне кажется, ты преувеличиваешь.

– Посмотрим, – не стал спорить он. – Но обычно первое впечатление меня никогда не подводит.

Еремей прошел в библиотеку и долго сидел на диване, глядя в одну точку чуть выше картины, на которой был изображен Гоша. Ему никак не хотелось верить, что его друга больше нет. Ну, не могло такого случиться, и все! Гоша всегда казался ему чем-то основательным, вроде утеса, который веками высится над миром и презирает всю никчемную рутину. Только он имеет значение, а все остальное – проходящее.

Гоша всегда был значительным. И внешне, и внутренне. Он был высоким, крепким, красивым. А еще он умел получать от других людей то, что хотел. Еремей мог до хрипоты спорить с учителем по поводу несправедливой оценки, а Гоша подходил, показывал тетрадь и тихим голосом говорил, почему Мария Ивановна не права. И учительница соглашалась. Еремей всегда удивлялся – почему между людьми существует такая разница? Вроде все рождаются одинаковыми, ходят в один детский сад, учатся в одном классе у одних учителей. Но одни способны показать свою значимость, а другие так и остаются до конца своих дней серыми мышками.

Конечно, мышкой себя Еремей не считал, но Гоше завидовал. По-хорошему завидовал. Когда он шел рядом с ним по улице, девушки оборачивались только на Гошу. И когда оказывался в компании товарищей, Гоша блистал даже в банальных фразах, а у Еремея и шутка больше походила на унылый рассказ. Но в Еремее не было злости, которая возникает, если один из двух людей всегда оказывается лучше другого. Гоша был настоящим другом. Он мог бросить все свои дела и примчаться, если Еремею требовалась помощь. И дать денег взаймы. И даже разобраться с нечестным работодателем. И такое было!

А сейчас Гоши нет! Нет. Нет!!! Еремей помотал головой. Как тяжело осознать такую вещь, как смерть. Еще вчера был человек, а сегодня его уже нет. Еремею приходилось терять близких людей. Но Гоша – это нечто другое. Это целая эпоха его жизни. И вот его жизнь оборвалась, а вместе с ней и зависть к лучшему другу. Правда, осталась Вера.

Вера! Еремей улыбнулся. После того как Вера стала его любовницей, зависть как-то потухла. Она не пропала совсем, но стала слабенькой, как догорающий уголек. Ради чего живет мужчина? Ради своей женщины. Он работает для нее, растит вместе с ней детей, он добивается успехов, чтобы она им гордилась… А Гоша работал ради Веры и девочек. В первую очередь ради Веры. А Вера уже ему не принадлежала. Она была его, Еремея, женщиной. Так чему же тогда завидовать?

Конечно, Еремей не был богат, а у Гоши было все. Но самое главное богатство он потерял. Еремей и не думал, что сможет влюбиться почти в шестьдесят лет. Тем более после смерти жены. Ему казалось, что он любил свою Люсю. Но когда она умерла, горевал недолго. Он стал ездить по миру, знакомился с людьми, но все чаще и чаще приезжал в гости к старому другу.

Он хорошо помнил тот день, когда Вера оказалась в его кровати. Был Новый год, и все немного перебрали. Еремей ушел спать пораньше. Но уснуть не мог и все ворочался с бока на бок. Перед глазами у него почему-то стояла Вера. Сегодня она была особенно красивая. В открытом платье с блестящей отделкой, с волосами, забранными наверх и завитыми в причудливые локоны, с горящими от радости глазами и в красной шапочке Деда Мороза. Девочки прыгали вокруг нее и все время спрашивали, когда же они получат свои подарки? А она все время смеялась и говорила, что не раньше, чем они уснут. Мол, Дед Мороз приходит только к спящим детям.

– Но ведь Деда Мороза не бывает! – говорила старшая Ольга.

– Как ты смеешь так говорить! – звенящим от гнева голоском отвечала Инна. – Конечно же, он есть! Мама, скажи ей!

– Дед Мороз приходит только к тем детям, которые в него верят, – ответила Вера. – Так что если Оля перестала верить, то подарка не получит.

Ольга насупилась и пошла к отцу. А он, Еремей, сидел как пенек и любовался этой женщиной. Вера всегда ему нравилась, но сейчас он вдруг посмотрел на нее другими глазами. Неизвестно, почему это случилось именно сегодня, но факт есть факт. Ему очень нравилась Вера, и он страстно хотел подойти к ней и сжать ее в объятиях. Еремей еле сдерживал свои эмоции и желал только одного – чтобы Новый год скорее закончился. А там, глядишь, Вера наденет свою обычную одежду, и он снова станет воспринимать ее как жену своего лучшего друга.

Он провертелся в кровати, наверное, часа полтора, как вдруг дверь потихоньку открылась и в комнату вошла Вера. Она была изрядно навеселе и, похоже, даже не замечала мужчину. Вера медленно подходила к кровати и на ходу скидывала с себя одежду. Еремей замер с открытым ртом и неистово бьющимся сердцем. Он хотел спросить, что она такое делает, но не мог вымолвить ни слова.

А Вера подошла к кровати и залезла под одеяло. Сначала она даже не поняла, что находится в постели не одна, и только когда ее рука скользнула по его груди, женщина насторожилась, но без всякого испуга спросила:

– Кто здесь?

– Я, – ответил Еремей дрожащим голосом.

– И что ты делаешь в моей постели? – слегка заплетающимся голосом осведомилась она.

– Вообще-то, это ты у меня в комнате.

– Я? – изумилась Вера. – Не может быть. Это что же? Я перепутала двери?

И женщина рассмеялась тихим беззаботным смехом.

– Скорее всего, – осторожно ответил он.

Еремей считал, что сейчас Вера встанет и уйдет. Но она осталась лежать и даже прижалась к мужчине, словно ночевала с ним уже не первый раз.

– А может, это судьба? – вдруг произнесла она.

– Что ты имеешь в виду? – охрипшим голосом спросил он.

– Я, наверное, неспроста перепутала комнаты. Понимаешь, в последнее время я мечтала о том, чтобы что-нибудь произошло. Что-то новое, нестандартное. Этой ночью я даже загадала желание, чтобы это случилось. И вот я в твоей кровати. Как ты считаешь, это не просто так?

Вместо ответа он ее поцеловал. А она ответила. С тех пор она каждую ночь приходила к нему в комнату. Гоша ничего не подозревал. Он ложился спать еще до того, как укладывалась Вера. А когда вставал, она уже была в своей постели. Еремей стал приезжать очень часто и оставался надолго. Гоша не возражал. Ему нравилось, что старый друг его не забывает. С возрастом Гоша стал сентиментальным. Вот только не догадывался, в чем заключается такая преданность Еремея.

Поначалу мужчину мучила совесть – ведь обманывать лучшего друга с его женой не так уж и просто. Но потом он успокоился и стал считать такие встречи в порядке вещей. Тем более что Вера не была счастлива с Гошей. Так почему не подарить женщине это счастье?

Правда, бывали периоды, когда ему хотелось все бросить, схватить в охапку Веру и увезти ее куда подальше, чтобы быть с ней всегда и не прятаться от людей по углам. Но каждый раз его останавливал финансовый вопрос. На что он будет ее содержать? Да и Вера ничего не хотела менять. Хотя и мечтала о другой жизни…