Семья волшебников. Том 2

Астрид сразу отвернулась сама и отвернула Веронику. Мама ей объясняла, что хоть фархерримы и ходят голыми, но в мире смертных это фу и неправильно. Хотя бы некоторые места надо прикрывать даже когда купаешься.

А вот Мамико не отвернулась. Она удивленно посмотрела на мальчика и сказала:

– Привет, Эммертрарок.

– Привет, Мамико, – ответил тот совсем взрослым голосом. – Где мы?

– Парифат, – ответила та. – Мистерия.

– Плохо, – сказал мальчик. – Почему я тут? Меня призвали? Я… у меня еще нет Слова Вызова. Я просто гулял в саду… а потом…

– Это кто? – шепнула Астрид.

– Наш брат, – шепнула Мамико. – Эммертрарок, он сын Лаиссалны.

Астрид втянула воздуха в грудь и повернула к себе Веронику. Она сразу поняла, что произошло и кто в этом виноват.

Вероника уставилась невинными фиалковыми глазенками. Она-то явно ничего не понимала. Конечно, ей два года и… сколько там, пять лун?.. даже не два с половиной года еще!

Астрид бы наорала на нее, сказав, что если она жалеет, что у нее нет брата, то это не значит, что надо призывать какого попало брата. Но тогда Мамико услышит… и Эммертрарок тоже. Не надо трепаться про штуку Вероники.

– Ты заблудился, наверное… брат, – сказала она вместо этого. – Привет. Я Астрид.

– Я тебя помню, – проворчал Эммертрарок. – Ты лазила по потолку и жрала все, что не приколочено, а потом блевала во все стороны. Люльку мне ломала все время.

Ярыть, он ее и правда помнит! А вот Астрид его не помнила… она вообще ничего не помнила о Паргороне, ее забрали оттуда слишком мелкой. Но она решила не показывать виду и невозмутимо ответила:

– Ты бы тоже так делал, если б мог.

– Да, – процедил Эммертрарок.

Демоненок растерянно уселся на траву и спросил:

– А почему вы в одежде?

– Принято так, – ответила Мамико, покружившись в своем голубеньком платьице. – И красиво.

– А почему мы в Мистерии?

– Живем мы тут.

– Я не живу. Хочу домой.

– Ну так иди, – сказала Астрид.

Эммертрарок посмотрел на нее, как на идиотку. Он не знал, как сюда попал, и как ему возвращаться.

Будучи демоном-гхьетшедарием, он родился с готовым пакетом знаний и с самого рождения обладал голосом, зубами и интеллектом взрослого мужчины. Но остальное тело у него было младенческое, и взрослело оно с той же скоростью, что у смертных людей. Физиологически ему семь лет, он ребенок. И у него нет никаких способностей, нет демонической силы – и не будет, пока он не совершит преобразование. Тогда он станет настоящим демоном со всеми вытекающими, но навечно застынет в том облике, в котором будет на тот момент.

Если сделать это в семь лет – вечно будешь семилетним ребенком.

– Я не могу преобразоваться сейчас, – произнес он. – Это жестоко. Меня не будут воспринимать всерьез, сделают парией. И я не смогу любить женщин.

– Да лан, дядя Фурундарок вон вообще младенец, – пожала плечами Астрид.

– И он этому рад, по-твоему? – сдержанно спросил Эммертрарок. – Думаешь, почему у него такой дурной нрав? Я был таким же, когда был младенцем – страшно злило, что даже на ноги встать не могу. А он в этом состоянии заперт навечно. Следовало бы испытывать чуть больше сочувствия к нему, знаешь ли.

– Ну посочувствуй ему при случае, – предложила Мамико.

Эммертрарок нервно засмеялся, дергая головой. Он напряженно думал, как вернуться домой. Не то чтобы ему так уж нравилось во дворце Хальтрекарока, но здесь маленькому демону быть просто опасно. Кругом волшебники, которые с радостью возьмут его в плен и будут использовать противоестественным образом. А поскольку он одноформенный гхьетшедарий, он даже не сможет защититься… или будет вынужден все-таки совершить преобразование и загубить свою жизнь навсегда.

– Как я сюда попал? – стиснул он кулачки. – Это не вы?.. Почему я попал именно к вам?..

– Мы ничего не делали, – растерянно ответила Мамико.

– И я тоже ничего не делала, – честно сказала Астрид. – Как бы мы смогли?

Вероника шаркнула ножкой. Она тоже ничего не делала.

– Ну… конечно… как бы вы?.. – растерянно спросил в никуда Эммертрарок. – Может, я через Лимбо?.. непроизвольно?.. да не… да как?!

Астрид незаметно ущипнула Веронику так, что та ойкнула. Вот вечно из-за нее у старшей сестры проблемы. Теперь думай, что делать с этим паргоронским братишкой.

– Я есть хочу, – почти всхлипнул Эммертрарок. – Я шел на обед.

– Из-за тебя он умрет с голода! – шикнула на Веронику Астрид.

Вероника ничего не поняла, но очень расстроилась. Кажется, опять она виновата.

А Астрид поняла, что ситуацию исправлять ей, больше некому. Она взяла брата за руку, помогла подняться и сказала:

– Пошли, сейчас мы тебя накормим.

Они вошли через черный ход, потому что Астрид знала деда Инкадатти. Она осторожно выглянула из окна в столовой, и, конечно, увидела на террасе родителей, пьющих чай с волостным агентом. Выглядел тот, как обычно, усталым и немного сонным.

Но в этот раз он был не один. За тем же столом сидели дед Инкадатти и его правнуки. Прихлебывали чай так важно, словно это они тут главные, а не Астрид. И мама с папой им в этом потакали – до сих пор никто не встал, не указал пальцем и не крикнул: пошли вон, не то собаку спустим!

Астрид иногда совершенно не понимала родителей. Мягкотелые они какие-то.

– Все чисто, пошли на кухню, – велела она Эммертрароку. – Мы тебя ща накормим и спрячем. А потом вместе подумаем.

К удивлению Астрид, ел Эммертрарок все то же самое, что Мамико, Вероника и прочие обычные люди и полудемоны. Ему не хотелось ни вкуснючих ложек, ни червяков каких-нибудь, ни еще всякого деликатесного, чем с удовольствием перекусывала Астрид и дядя Фурундарок.

А ведь он чистокровный гхьетшедарий, или гхутшендорий, или гхитшедури, или как их там. Астрид только наполовинку, но у нее анклав. А у него что, нету?

– Нет и не будет, пока не преобразуюсь, – недовольно ответил Эммертрарок, жуя сдобное печенье. – А я хочу преобразоваться только в тридцать лет.

– Чо так поздно? – спросила Астрид, жуя чайную ложечку. – Ты ж старый будешь. Как дед.