Иной пол. Том 2

И всё же Алекс был уверен, Ангелина предназначена только для него. По праву. По роду. По обстоятельствам, в конце концов. И раз он выбрал себе эту самку, значит, и жить она тоже будет с ним. Если ей так важно, чтобы он не смотрел и не трогал ни одну из тех женщин, кто захочет сблизиться с ним, пусть будет так. Он простит Ангелине все её глупости и предубеждения, чтобы ещё хоть раз насладиться спокойствием родной души.

Алекс не знал, что совсем скоро, ему придется забыть обо всех обещаниях, которые он так и не высказал вслух. Забираясь на ночлег в тёплую палатку, он раздел женщину почти догола и долго размазывал по горячему телу влажную мазь, помогающую при зуде и раздражении кожи. Он снова сдержал свою бесконечную похоть и чуть с ума не сошёл от возбуждения, видя, как она стонет и извивается в его мокрых от смазки руках. Её щеки раскраснелись, температура поднялась, и Александр уже не понимал, это от недуга или от того, что он делал с ней пять минут назад. Чуть позже, уставшая и обессиленная, с нереализованным сексуальным желанием, девушка откинулась на мягкий спальный мешок и мгновенно заснула. Её мокрые волосы разметались по одеялу, полная грудь спокойно дышала, мягкие руки сами легли на его обнаженный торс. Алекс любовался её женственными формами и хотел только одного, чтобы она всегда спала рядом с ним и была похожа на волшебную богиню, спустившуюся с небес. Он знал, что её обиды ещё сильны, боль от недавнего предательства обжигает сердце и пока не время для того, чтобы подарить ей настоящее блаженство. Алекс ждал этого момента слишком долго и не собирался пугать её своей настойчивостью. Эта женщина стоила того, чтобы немного подождать… Но когда она разрешит ему… он сделает всё, чтобы свести её с ума и довести до сильнейшего в её жизни экстаза.

С этими мыслями Иной сильнее обнял Ангелину, прильнувшую к нему, и уткнувшись ей в макушку, напряжённо заснул. Ближе к утру, когда его грёзы вошли в глубокую фазу, Алекс не услышал, как девушка проснулась. Резко открыв глаза, она вздрогнула и тяжело задышала. С расширенными и полными ужасами глазами, она с болью посмотрела на красивое лицо спящего рядом мужчины и сильно зажмурилась. По её лицу тонкой струйкой снова полились слёзы. Ангелина всхлипнула и быстро вытерла их рукой. Дикий страх сковал ей сердце. В памяти всплывали картинки недавнего сна, который разбудил её. В нём, она корчилась от боли, вспоминая последнее мгновение их общей с Алексом тишины. Ангелина отчетливо увидела, как Александр запускает руки в длинные волосы чужой женщины.Он целовал её, засовывая свой язык в приоткрытый рот, мялполные бёдра, и впивался нежными покусываниями в красивую тонкую шею. Алекс медленно двигался в брюнетке, наслаждаясь каждым мгновением, хрипя и постанывая в женском лоне. Затем он поднял голову и посмотрел на Ангелину, застывшую от увиденного. Не говоря ни слова, мужчина улыбнулся ей своей надменной и злой улыбкой, продолжая методично двигаться в стонущей длинноволосой бестии.

Сон рассеялся и ушёл прочь. Ангелина ещё лежала рядом с Александром и крепко сжимала в руках кусок яркой ткани, постеленной вместо простыни. Она попыталась прогнать дурные мысли и снова заснуть, успокаивая себя тем, что это просто дурной кошмар. Через пару минут её сознание успокоилось…

Ангелина не знала, что совсем скоро ей придется убедиться в существовании удивительных вещей, не подвластных человеческому объяснению.

Например, в том, что сны, имеют свойство сбываться…

Главное полицейское управление Российской Конфедерации. Юго-Восток.

Кабинет управляющей Ф.В. Юрской

19.50 по федеральному времени

Взволнованная женщина, с жёсткими чертами лица, облаченная в чёрное просторное платье, крепко сжимающая толстую коричневую сигару в руке, сидела в массивном кресле обтянутым голубой искусственной кожей. Она внимательно следила за последними сводками, мелькавшими на большом голограммном проекторе. Чем больше она их слушала, тем сильнее колотилось сердце в её груди. На лбу выступила мокрая испарина.

Уже долгое время, по всем каналам Конфедерации крутили одно и то же. Ежедневные горячие новости начиналась с одних и тех же сводок:

«О сбежавшем Ином и его подельнице до сих пор ничего не известно»

И далее: «… у всей женской Конфедерации есть всего один вопрос к местным властям и компании «Эконтер», как они могли допустить такое? Поймают ли беглецов, и кто будет наказан? Есть ли причина для милосердия? Стоит ли оставить их в покое? Подробнее об этом, в нашем специальном ток-шок, в котором о вы узнаете все подробности запрещенного романа преступной парочки».

Закусив полную нижнюю губу, женщина наскоро вытерла лоб сухой салфеткой, выключила световое окно и по громкой связи вызвала к себе помощницу. Левая рука Феоны Валерьевны нестерпимо ныла, то ли на погоду, то ли от того, что на неё взвалили непосильную и сугубо неприятную миссию – искать пропавших беглецов, будто у неё и дел больше не было, чем бросать все силы Конфедерации на поимку какого-то дикаря и его бабы. Стоило ради этого разводить такую суету? Мало того, что её в шесть утра подняли с кровати, так ещё и пригрозили понижением в должности, если она не сможет добыть их следы в ближайшие сорок восемь часов. Замечательная перспектива перед плановым уходом на пенсию. Нет, мама однозначно было права. Надо было не идти в госслужбу, а заниматься музыкой.

Феона Валерьевна могла бы стать профессиональной пианисткой, однако попав в аварию на одном из автолётов, вынуждена была прекратить свои творческие планы. Даже современная медицина была не в состоянии избавить её от каждодневных болей в правой руке. Единственное, что могло помочь, так это запрещённое в мире клонирование. Хотя, всем было известно, за рубежом некоторые хирурги уже давно этим занимались. Частные клиники клонирования работали подпольно, неофициально и за очень большие деньги. Таких денег ей за всю жизнь не заработать. Да что там жизнь… С теми крохами, которые платит ей государство, она может рассчитывать лишь на искусственный протез, с интеллектуальным передатчиком движения, да и то, не самой последней модели. Что скажет её сожительница на это? Она и так тратит на неё кучу денег – то какие-то иностранные блюда в ресторанах, то пресловутое богемное Cartier, то тряпки от известных дизайнеров. Одних только чёрных брюк в гардеробе её возлюбленной больше, чем посуды в их скромной двухъярусной столовой. Наверное, не стоило связываться с этой пронырой. Она живет за её счет уже два с лишним года и кажется, терпение Феоны на исходе. Содержать миловидного гермафродита в наше время слишком дорого для обычного работника бюджетной организации. Даже взяток никто не даёт. Коррупции в их стране не было с 2134 года. Последний случай зафиксировали камеры видеорегистратора, которыми были напичканы все коммерческие и государственные организации мира, и кажется, женщина, пожелавшая нарушить закон, до сих пор делит камеру с кем-то из «Зоны-М».

Размышляя об этом, чаша терпения Юрской постепенно заполнялась плохо контролируемым гневом. Она служит в участке больше двадцати пяти лет и знает в этом отделении каждое лицо, каждую перегоревшую лампочку, каждую папку, пылящуюся в архиве. Неужели эта известная во всей Конфедерации стерва Лунная никак не угомониться? Кого волнует, что «Эконтер» финансирует государство? Или уже наоборот? Почему она, главный начальник всего южно-восточного управления, должна тратить личное время, чтобы искать этих двоих? Никого не волнует, что она находится на втором месяце беременности и её каждое утро мучает тошнота, а если она вовремя не пообедает, то и рвота. Вот уже два чёртовых месяца она не принимает «Женофарм», потому что опасается его влияния на плод. И пусть все уверяют, что эти таблетки безопасны, но её не проведешь. Информации о том, что «Женофарм» отравляет весь организм в глобальных сетях предостаточно. И те, кто умеют читать, вполне могут ознакомиться с этим мнением. А таких, судя по всему, с каждым годом становится всё больше.

Юрская устало протерла виски, как будто это могло как-то повлиять на ужасное положение дел в её судьбе, и с готовностью отчаявшегося человека, связалась со своим домом по громкой связи.

– Гостевой холл Феоны Юрской, – моментально ответит знакомый голос горничной.

Она, наверное, как всегда ходит по дому в короткой юбке и светло жёлтом фартуке под цвет их лимонных диванов. Обивку к мебели, как и всё убранство в их доме, включая саму горничную, выбирала Марьяна.

– Тея, – холодно озвучила Феона, – Мне нужно, чтобы ты нашла эту приживалу.

– Она возле бассейна, госпожа, – мелодично ответила домработница.

– Позови её немедленно, – холодно приказала Юрская, прекрасно понимая, чем этот разговор закончится.

В трубке что-то зашуршало, и вскоре послышался расслабленный голос любовницы.

– Да, дорогая?

– Марьяна, чем ты занимаешься? – мрачно поинтересовалась Юрская.

– Как чем? – удивленно воскликнули в трубке, – Плаваю в бассейне, дорогая. А что?

– Ты в курсе, что я беременна?

– Конечно, дорогая… – неуверенно пробормотал голос, – А что, ты плохо себя чувствуешь? Прими таблетку, пожалуйста.

– Объясни мне, какого чёрта ты прохлаждаешься в бассейне, когда я тут работаю и света белого не вижу. Ты забрала те бумаги из канцелярии? Ты отвезла документы в налоговую? Ты в курсе, что я плачу за био-энергию? Ты отдала посыльной чеки?

– Дорогая, я как раз собиралась… – послышался расстроенный голос.

– Не называй меня дорогой! – рявкнула Юрская, – По всему выходит, что это ты слишком дорого мне обходишься. Ты поняла, Марьяна?

– Но дорогая… – испуганно пробормотал тонкий голос, – У тебя, наверное, всплеск гормональной активности. Ты не хочешь принять «Женофарм»?

– А ты не хочешь собрать свои шмотки, и свалить с моей жилплощади?

– О, дорогая… Как же так… – испуганно пробормотал голос.

– А вот так! – взвизгнула Юрская, – У меня куча проблем, ты ещё тут! Чтобы когда я приеду домой, и духу твоего здесь не было, ты поняла?!

– О, дорогая…

Но Юрская не слышала её, потому что уже давно отключила переговорное устройство. Видимо, ситуация и правда выходит из под контроля. Кто бы мог подумать, что ей придется ворошить старое бельё.

Ну конечно она знала этого человека.

Конечно, она догадывалась.

Как можно забыть того, кого ты отняла у родной матери? О да, Феона прекрасно помнит эти чёрные пронзительные глаза. У его отца были такие же.

Кажется, дело принимает государственный оборот. Нужно срочно связаться с президентом Конфедерации. Только она может как-то разрулить ситуацию. Феоне нужно поймать беглецов до наступления второго триместра, иначе её жизнь просто превратиться в ад.

С боевой готовностью, женщина поднялась со своего места и вызвав служебный автолёт, направилась в сторону резиденции Элены Натальевны Рижской, действующего президента Российской Конфедерации. И она знала, что при любых стечениях обстоятельств и при любой, даже самой невероятной занятости, та примет её. Потому что их двоих связывала давняя, но очень важная для президента тайна…

Леса Южной Алании. Северо-Восточное ущелье «Острый вал». Наши дни.

«Острый вал» назвали так из-за необычной каменной архитектуры, по образу своему напоминавшему острый клинок с глубоким непроходимым ущельем, уходящим тёмными густыми зарослями в самый карьер. Леса здесь были густые и непролазные. Рек с пресной водой практически не было, а засилье волчьих стай и других диких животных, делали это место совершенно непригодным для человеческой жизни.

Однако жизнь здесь пульсировала.

Уже много лет местное затерянное население состояло из племени враждующих с женской Конфедерацией, мужчин. Они называли себя «Мужское вето» и состояли в основном из рослых представителей своего вида, лишенных каких-либо эмоций по отношению к тем женщинам, которые попадались к ним в руки. Их пленницы содержались в отдельных, построенных вручную уютных барках. Некоторые были оснащены последними достижениями прогресса, такими как тепло или горячая вода. Иные использовали женский пол так, как считали нужным. Невольницы готовили еду, следили за чистотой и ублажали мужчин, если им это было необходимо. У каждого Иного была своя любимая самка, однако, если ему хотелось кого-то ещё, понравившаяся женщина не вправе была отказывать. Первобытное и рабовладельческое отношение к слабому полу был выработан годами и был продиктован протестом против беспредела, творившегося в мире не одно столетие.

«Око за око – зуб за зуб»

За всю историю существования мужской колонны, ни одна пленница так и не решилась убеждать отсюда. Того, кто думал об этом, быстро находили и лишали возможности реализовать свой побег, а те, кто оставался, боялись даже шагу ступить за пределы хорошо охраняемой мужской базы. Десятилетиями здесь чтили собственные традиции, порядки и тот спокойный умиротворенный уклад жизни, к которому рано или поздно привыкает любой человек.

Мужчины были суровы к женщинам, но не лишали их возможности делить с ними обеденную зону или выказывать какие-либо просьбы. В колонне было свыше сотни коренастых Иных и больше пятидесяти женщин. Каждой из них была отведена своя роль, в зависимости от тех умений, которые были ей присуще. Кто-то занимался садоводством, некоторые шили одежду, ещё часть, ежедневно хозяйничала на кухне. Были и те, кто следил за порядком в женском коллективе и наблюдал за здоровьем в коммунах. Мужчины тщательно следили за тем, чтобы пленницы занимались каждая своим делам и не совали нос в то, что творилось вокруг них. Самки человека не имели права присутствовать на общинных собраниях, поэтому чаще наблюдали за этим в небольшие окна своих одноэтажных бараков. ОбычноИные в несколько рядов усаживались вокруг электрического вымпела, дающего свет на многие метры вокруг, и вожак их стаи по обыкновению делился дальнейшими планами. Обсуждались вопросы охоты, необходимого вооружения, обороны и способы внедренияИных в женскую Конфедерацию, чтобы больше узнать о планах женщин всего мира. Организация «Мужское вето» поддерживала связь с общинами в других государствах. Связывались они по тайной линии, специальной космической волне, которую не улавливали приёмники прослушивающих устройств Конфедерации. Таким образом, Иные передавали друг другу последние новости и обсуждали совместную деятельность в общей борьбе за мужскую свободу.

В день, когда их приборы уловили медленное движение в зоне большого водопада на открытой лесистой территории, мужчины совершали обеденную трапезу. Женщины подали им суп из оленя и жаркое из дикого кабана. Животных в избытке разводили на самобытной местной ферме, некоторых убивали в лесу. Иные вальяжно восседали за длинными дубовыми столами, и пили креплёное вино из больших деревянных кубков. Жительницы клана, кротко опустив глаза, тихо и осторожно, дабы не нарушить их покой, подкладывали в большие блюда сочные куски свежеприготовленного мяса, нарезали толстые куски домашнего хлеба. Пьянящий запах сытой пищи смешивался с запахом пота и огромного кострища, расположенного чуть поодаль. За огнем так же следили женщины, методично подкладывая в костёр новые дрова.