Против всех

Красовский: Путин тоже ее не ел.

Атаман: У нас не только Путин. У нас последний в армии служил министр обороны Грачев.

Красовский: Они не патриоты? Путин не патриот?

Атаман: Он служил в тех органах, где военная подготовка. Все! Не могу! (Обтираясь уютным, пожелтевшим от стирок носовым платком, атаман хлопнул дверью. Спорщики удивленно глядели ему вслед, а Кристина робко подняла руку.)

Кристина: Можно мне вопрос задать? Я, может быть, про другое совсем. Ну вот, смотрите, каждый человек чего-то боится, да? А чего Сталин боялся? (Все огорошенно поглядели на маленькую девочку. Первым опомнился священник.)

Батюшка: Я думаю, что, как всякий человек, он боялся смерти. Подсознательно человек боится смерти именно из-за того, что душа боится умереть без покаяния. Поэтому человеку верующему умирать легче. А когда человек со всеми находится во вражде и злобе, то, конечно, он боится смерти. Но Сталин покаялся.

Собчак: Покаялся?! Это вы откуда знаете?!

Батюшка: Если бы не покаялся, не осталось бы к 1941 году ни одной церкви, а у нас наоборот. Мы войну выиграли, Духовную академию открыли. Так что было покаяние.

* * *

Еще час потом отец Марк водил Кристину по музею, по церкви, давал звонить в колокола. Собчак убежала дозваниваться до Суркова (так, наверное, Вергилий добивался для Данте пропуска в ад), а Красовский рассеянно рассматривал иконостас, пока к нему не подошла ключница: «Вот книжечку возьмите. По вашей тематике». Красовский ухарски расправил гимнастерку Balenciaga и взял книгу. Это была «История казачества с картинками».

«А может, – подумал Красовский, – Родина – это такое место, где так просто быть своим для всех. Нужно просто не быть чужим для себя самого». И тут пришла эсэмэска от Собчак: «Слава согласен, отправляю вопросы».

Урок 3. Другая Россия

– Нам нужно съездить к какому-нибудь национал-предателю, – заявил на следующий день Красовский. – К Макаревичу, например. Нельзя же только нашу патриотическую сторону показывать. Собчак, это все твои друзья. – Кристина непонимающе глядела то на одного, то на другого.

– Макаревича нет, можем поехать к Альбац, – Собчак начала бодро листать контакты в айфоне.

– Ну поехали. А думаешь, ее узнают? Она вообще звезда борьбы хоббитов с Мордором? – зевнул все время засыпающий Красовский. – Ты вот, Кристиш, знаешь Евгению Марковну? – Кристина удивленно покачала головой: «Кто это?»

– Ну что ты ребенка троллишь, – закричала Собчак. – Поехали.

Редакция журнала The New Times находилась где-то на задворках московского ипподрома. Место грязное, но тихое. Опять же от метро недалеко. «Ну да, – хихикал Красовский, – дорого-то у них продается свобода слова только одного человека. Остальным, может, хоть единый выдают в конце месяца».

– Ну за что ты Женю мою так ненавидишь? Она хорошая.

– Она – враг, – сурово ответил Красовский. – Вот у тебя Канделаки враг. А у меня – Альбац и Пархоменко.

На пороге редакции стояла старая революционерка Евгения Марковна Альбац. В руках ее был пушистый плюшевый медведь, во взгляде светилось всепонимание, всепрощение и близорукость.

– Вот мы девочке пытаемся рассказать, – по-тинейджерски засмущалась Собчак, – как надо любить Родину.

– Ну и к врагам России решили зайти, – в очередной раз зевнул Красовский.

– Евгения Марковна! Как отличить настоящего патриота от ненастоящего? Можете девочке объяснить популярно?

– Я думаю, это очень просто. Возьми, – плюшевый медведь неожиданно оказался в руках Кристины. – Патриоты – это люди, которые желают блага своей Родине. И при этом они обязательно желают блага тем, кто живет в других странах. Потому что планета наша очень маленькая, и если людям в других странах плохо, то обязательно людям в твоей стране тоже становится плохо.

Казалось, что наши герои попали туда, откуда, собственно, появились, – в сказку.

Альбац: Это ты еще химию не изучала, да. А когда будешь изучать, тебе расскажут про сообщающиеся сосуды, да?

Красовский: Это физика.

Альбац: Это химия.

(Дальше можно было не продолжать. Враг всего светлого и хорошего, настоящий враг, заслуживший не просто смерть, но смерть мучительную, издевательскую, низкую, был найден. Им оказался ученик 7 «а» класса Антон К.)

Собчак: Мы сейчас встречались с казаками. И атаман нам сказал, что, если человек любит Родину, он должен любить и государство, что это вещи неотделимые. Вы как считаете, можно разделять понятия «Родина» и «государство»?

Альбац: Обязательно надо отделять. Потому что государство – это всего лишь один институт, один домик. На территории нашей страны есть много разных домиков. Один домик называется «Правительство Российской Федерации», другой домик называется «Кремль», третий домик называется «Министерство образования». Они все объединены понятием «государство». Но государство – это не значит Россия. Россия – это страна, это люди. Ты можешь любить Министерство образования – в том смысле, что ты положительно оцениваешь его деятельность, а можешь его не любить, если считаешь, что оно плохо работает. И Кремль можешь любить или не любить. Это абсолютно нормально.

Красовский: Вот смотрите: страна стала жить хорошо при Путине. Людям нравится. А вы Путина ненавидите очень сильно. Почему так?

(Кристина с безразличной грацией вырывала из медведя ворсинки.)

Альбац: Антон, ненависть вообще слишком сильное слово. Ну вот я была влюблена в какого-то мужика, перестала в него быть влюблена. И я его не люблю.

Собчак: Ну, сейчас вы влюблены в мужика, который ненавидит Путина. Хорошо. Смотрите, вот девочка (девочка приосанилась). Ей Путин подарил Олимпиаду. Вот как ей объяснить, что ей не нужно любить президента?

Альбац: Я думаю, что замечательному солнцу нужно сказать, что любить можно и нужно папу, маму, друзей, соседей, братьев и сестер (замечательное солнце наморщилось). Но чиновники – они на самом деле не люди, это функции. Нельзя любить тормоза у машины или, наоборот, педаль газа. Это либо хорошо работает, либо плохо.

Красовский: (Кристине) Ты знаешь, кто такой Путин?

Кристина: Президент страны.

Красовский: А скажи, пожалуйста, у тебя есть какие-нибудь претензии к Путину? Ты чем-то недовольна?

(Девочка напряглась, пытаясь вспомнить, чем же ей насолил улыбчивый красивый дядя с главной трибуны.)

Кристина: Ну, он продает нефть другим странам, а ведь когда-то у нас она тоже закончится.

Красовский: Благодаря этой нефти ты живешь, между прочим. Евгения Марковна, а вы поддерживаете санкции против русских чиновников и бизнесменов?

Альбац: Да, конечно. Я полагаю, что совершен акт агрессии по отношению к суверенной стране. Я совершенно убеждена в том, что действия России в Крыму и на Украине абсолютно погибельны для России, они закончатся развалом России. Я думаю, что Алексей Анатольевич Навальный хочет добра своей стране и своему народу, а не отдельной клике проворовавшихся, полностью потерявших представление о добре и зле людей, которые узурпировали власть в Кремле.

Красовский: Ленин, который писал свои знаменитые статьи в начале Первой мировой войны, желал блага российскому народу? Помните тезис «за войну»?

Альбац: В отличие от вас я читала, а вы точно не читали.

Красовский: Евгения Марковна, тезис «поражение своему правительству» – это было во благо народу или нет?

Альбац: Тезис о поражении своему правительству был выдвинут Лениным не в начале века, как вы думаете, а…

Красовский: В начале войны, я говорю…

Альбац: Совершенно верно. Когда гибла русская армия. Когда твоя страна оказывается в состоянии реальной войны и гибнут твои сограждане, ты вынужден замолчать. И тезис «поражение своему правительству» в условиях реальной войны, а не той, которая у вас в голове, Антон…

Красовский: У меня в голове Путин, мир и мишка.