Чужой мир

– Пять минут… – со вздохом прокомментировал брат, снова покосившись на циферблат наручных часов. Вид при этом имел самый несчастный – с таким учитель начальных классов в двадцатый раз повторяет нерадивому ученику, что дважды два – четыре. – Нет, вовсе не издеваюсь. Если я смеюсь над собеседником, то делаю это более изощренно.

– Если ты не объяснишь все человеческим языком, я тебя ударю, – на полном серьезе пообещала я. Терпение было на исходе.

– Лучший способ что-то спрятать – выставить на всеобщее обозрение. Если будешь на виду, никто не посмеет на тебя покуситься.

– Отлично. При чем здесь моя книга?

– На Цинфе одной из самых востребованных отраслей считается масс-медиа. Проще говоря, в развлекательный блок вкладываются огромные деньги. Сериалы, фильмы, книги, игры – все это пользуется бешеной популярностью, каждая новинка получает свою долю внимания. Тебе достаточно вызвать интерес, а затем напоминать о своей персоне. А что может интриговать сильнее, чем книга писательницы-землянки, прилетевшей на планету с дружеским визитом? Ах да, книгу надо будет перевести на цинфийский. Ты язык помнишь?

– Я учила его в институте! – мрачно напомнила я. – Естественно, большую часть уже забыла.

– Значит, освежишь в памяти, – распорядился Алекс. Он положил на стол флешку и придвинул ко мне указательным пальцем. – Здесь информация о планете. Не могу сказать, что сведения секретные, но после просмотра лучше бы их удалить. Только извлеки языковую программу.

– Не идиотка, догадалась бы.

– Мало ли… – пожал плечами Алекс и, проигнорировав мое гневное сопение, продолжил: – Твоя задача – удержать на себе внимание цинфийцев и по возможности создать у них в головах благоприятный образ землян. Детали прописаны в инструкции. – Он кивнул на флешку. – Вопросы?

– Э-э-э…

– Я так и думал. Тогда встретимся через неделю, когда ты вспомнишь язык и ознакомишься с учебными материалами, – с этими словами Алекс легко поднялся, уже стоя сделал последний глоток давно остывшего кофе и шагнул к выходу.

– Я еще не соглашалась!

– Хорошо.

– Мне надо подумать!

– Буду иметь в виду.

Алекс стоял на пороге квартиры и тянулся к дверной ручке, а я запаниковала по-настоящему.

– Я не смогу перевести книгу на цинфийский за неделю!

– Майя, – все-таки терпение покинуло братца, и он закатил глаза. – Естественно, одна ты это сделать не успеешь. Над переводом поработает моя группа. И не беспокойся, я уже выбрал книгу.

– Какую? – пискнула я.

– «Снег в июле». Она мне понравилась больше остальных.

– Но когда ты успел… – Алекс сухо чмокнул меня в щеку и вышел за дверь. Заканчивала фразу я уже в одиночестве: – Ознакомиться с моими книгами?

Минуту я таращилась на опустевшую прихожую, словно в полусне. Затем на автомате щелкнула замками и проковыляла в комнату, где рухнула на незастеленную с утра постель. Если бы у меня было домашнее животное, я бы заговорила с ним, но питомца я так и не завела.

– Все страньше и страньше, – пробормотала я и коснулась ладонью скользящей поверхности нетбука. Она была теплой – нагрелась за время работы. Не кошка, но все же… – Как же нам с тобой поступить?

Поглаживая крышку нетбука, я думала о предложении брата. Конечно, это больше походило на приказ, но мне не впервой было поступать по-своему. Конечно, я хотела бы, чтобы мою книгу прочло как можно больше людей – земляне, эрийцы, цинфийцы, не важно. Но я четко понимала одно: книга – лишь ширма для куда более серьезных вещей. Я стану куклой, которую будут дергать за веревочки. Готова ли я к этому?

Я спустила ноги с кровати и медленно подошла к большому зеркалу в прихожей. Склонив голову набок, я задумчиво посмотрела на свое отражение.

Невысокая, стройная, но не до худобы, изящная, как говорила раньше мама.

Мама.

От нее мне достались синие глаза, такие же, как у брата, и русые волосы, которые я все собиралась остричь до плеч, согласно местной моде, но все время откладывала – казалось, что мама бы не одобрила. А вот черты лица папины: широкие дуги бровей, красиво очерченные скулы, правильной формы нос и немного тонковатые губы.

Я прислонилась горячим лбом к прохладной зеркальной поверхности. Я – Данишевская. Их плоть и кровь. Так похожая на них внешне, неужели я могу отличаться внутренне?

– Я – слабость Алекса.

Сказанная вслух, эта фраза больше не казалось приятной, наоборот, она горчила на языке, как прокисшие сливки. Я не хотела быть его слабостью.

Закрыв глаза, я снова взвесила все за и против. Да, я боялась оказаться разменной монетой в политической игре брата, но еще больше я страшилась навредить ему. Я любила Алекса гораздо больше, чем он мог себе представить.

– Никто не сможет манипулировать моим братом.

Я бы хотела стать силой, опорой Алекса, но знала – это мне не по плечу. Достаточно того, что я просто перестану отрицать очевидное: я – Данишевская, и никуда от этого не деться.

* * *

На следующее утро первым делом я позвонила на работу и сказалась больной. Мне холодно напомнили, что, согласно последнему декрету о санкциях, отсутствие сотрудника на рабочем месте более трех дней по любой причине (уважительной и не очень) влечет за собой увольнение. Я вежливо поблагодарила за предупреждение и заверила, что склерозом не страдаю.

Что ж, в издательский дом мне уже не вернуться при любом раскладе. Ладно, не будем оглядываться на сожженные мосты – вспыхнувшее зарево может ослепить и деморализовать, а на рефлексию сейчас совершенно нет времени.

Я сварила кофе, на секунду склонилась над любимой кружкой с едва заметной щербинкой на боку и, блаженно прикрыв глаза, полной грудью вдохнула крепкий густой аромат бодрящего напитка. Кофе – это первая ступенька на лестнице, ведущей к счастью, и если он не в силах примирить вас с действительностью, то ничто не сможет. Размышляя подобным образом и все еще держа в одной руке кружку, другой я открыла кухонный шкафчик и нащупала завалявшуюся пачку с солеными крекерами. Довольно хмыкнула и вытащила печенье. В день, когда я переборю лень и приготовлю полноценный завтрак, на город обрушится как минимум торнадо, ведь мировая гармония – штука тонкая, любая мелочь может ее нарушить. Возможно, именно так Дороти и улетела в страну Оз – из-за вовремя непогашенного приступа хозяйственности у какой-нибудь ленивой девицы с высоким творческим потенциалом и низкой социальной ответственностью.

Похрустывая крекерами, я вернулась в комнату и удобно устроилась в кресле: поджала ноги и положила нетбук на колени. Открыла крышку, потянулась к лежащему рядом пледу и не глядя нажала на кнопку «пуск». Экран мигнул, запустилась программа приветствия. Флешка Алекса уже чернела в гнезде разъема. Я быстро щелкнула мышкой, выискивая нужную папку, а затем углубилась в чтение.

Файл представлял собой сборную солянку из разрозненных сведений касательно разных областей жизни цинфийцев. Имелась и краткая справка о самой планете, которую я быстро пробежала глазами, освежая в памяти подзабытую за ненадобностью информацию.

«Цинф вращается вокруг желтого карлика HR 772883 – звезды, по своим характеристикам схожей с Солнцем. Данная звездная система находится на расстоянии почти пятидесяти миллионов световых лет от Земли, в спиральном рукаве Щита-Кентавра галактики Млечный Путь, и долгое время считалась необитаемой.

Климатические условия планеты схожи с земными и подходят для жизни человека: атмосфера полностью пригодна для дыхания, более половины суши занято водой. Цинф вращается против часовой стрелки. Полный оборот планеты вокруг своей оси составляет двадцать восемь часов. Периодичность вращений вокруг звезды – триста восемьдесят дней, равных цинфийскому году, в котором местные жители выделяют пять сезонов.

Флора и фауна достаточно разнообразны. Среди них встречаются опасные для человека виды, но таковых с каждым годом становится все меньше. Технический прогресс позволил местным жителям освоить ранее непригодные для жизни территории.

В настоящий момент численность цинфийцев постоянно растет, и в случае сохранения тенденции можно будет говорить о перенаселении планеты и недостатке природных ресурсов.

Раса цинфийцев относится к разумным гуманоидам. Параметры тела соответствуют параметрам человека. ДНК цинфийца и человека практически тождественны. Высока вероятность совместимости и появления общего потомства».

Я оторвалась от экрана и задумчиво куснула губу. Не помню, чтобы на вводных лекциях по культурологии Цинфа нам говорили о чем-то подобном. Конечно, такая информация больше относится к биологии и медицине, а с этой точки зрения Цинф мы вообще не рассматривали. Да и преподавал нам не коренной житель планеты – носитель языка, а эриец, который не поощрял проявления любопытства. Как-то я попросила побольше рассказать о местном укладе жизни – и получила выволочку и контрольный тест вне плана. Тогда меня это озадачило, но я все списала на дурной нрав преподавателя. Сейчас же подумала, что, возможно, дело не только в нем.

Я нахмурилась, отмахнулась от какой-то зудящей в голове мысли-догадки, которая пока только формировалась, и щелкнула по ссылке, открывая изображение.

С фотографии на меня смотрел типичный цинфиец. Признаться, он мало чем отличался от землянина. Разве что лицо имело немного заостренную форму с ярко очерченными скулами. Крупные острые уши вызывали легкую улыбку и навевали ассоциации с литературной трилогией Толкиена – кажется, тот в своем творчестве уделял много внимания этому мифологическому народу с симпатичным дефектом ушной раковины.

Я защелкала мышкой, извлекая все новые фотографии цинфийцев. Смуглые, кареглазые и темноволосые, они определенно имели с землянами больше общего, чем эрийцы. Я задумчиво сделала глоток и даже не поморщилась, когда холодная жидкость липко прокатилась по горлу и оставила неприятный осадок – хуже остывшего кофе может быть только неправильно приготовленный.

Закрыв вкладку с изображениями, я вновь вернулась к тексту. Краткая справка подошла к концу, и теперь на меня посыпались разрозненные сведения, с ужасающей небрежностью надерганные из разных источников, как морковка с чужих грядок, и систематизированные лишь частично.