По темной стороне
Теперь постоянно хотелось есть (побочный эффект микстур, что в меня влил очень нервный врачеватель) и чтобы со мной кто-нибудь посидел. Желательно Раяр, а не его невыносимый братец.
Но сидели со мной только сильно перенервничавшие мочалки. Не отходили далеко, курлыкали жалобно и зверски линяли от перенесенного стресса. Сброшенные ими то там, то тут клочья тьмы исчезали достаточно быстро, не оставляя после себя и следа, но отделаться от мысли, что мои мочалки скоро совсем облысеют, не получалось.
* * *Два дня я еще как-то вылежала, осаждаемая заботливыми мочалками и позабытая хейзарами. Гадские темные навестили меня лишь раз. Пришли вечером, уже совсем целые, будто бы их и не прожарило вместе со мной, задумчивые очень и куда-то спешащие. Ворвались в покои, ощупали мои руки, выдрали три волоска из растрепанной косы, велели мочалкам за мной присматривать (можно подумать, они этого не делали) и сбежали.
А на третий день сбежала я. Вот просто выждала момент, когда мои мохнатые надсмотрщики отправятся на кухню за обедом, и сбежала. Накинула поверх ночнушки новенький, еще совсем неношеный пафосный халатик… халат… хотя халатище, конечно, на самом деле, который прибыл ко мне как раз два дня назад.
Исполнительная Алер исправно присылала готовые наряды и вот такие вот уютные приятности, чем меня очень радовала.
Не думая о том, что мочалки могут на меня обидеться, а Раяр – разозлиться, я отправилась на прогулку. Просто сил никаких не было больше лежать в постели.
Мне нужно было знать, что творится в замке. Не просто так же меня бросили на произвол судьбы.
Не учла я, конечно, одного: где именно искать темных, я не знала, потому пришлось искать по всему замку.
Бродила я долго. Минут тридцать где-то, что для моего порядком побитого и ослабленного организма было равносильно трехчасовому походу по горам.
Разумеется, далеко уйти я не смогла, присев отдохнуть в первой попавшейся комнате второго этажа, больше всего похожей на гостиную. Мрачную такую, темную, очень в духе Раяра.
Кушетка, обитая черным бархатом, на красивых, искусно вырезанных птичьих лапах, приняла меня как родную. Мягкая, удобная, такая лежательная…
Кажется, я уже нагулялась, и мне требовался отдых. Тишина там, покой, отсутствие всяких желтоглазых кошмаров…
– Будем ее сразу убивать или сначала немного попытаем? – спросил огонек, пока Раяр буравил меня недобрым взглядом.
По ощущениям, я просидела здесь минут пятнадцать, а если верить мрачному виду хищника, меня несколько лет с собаками искали… Вернее, с мочалками. Которые, к слову, выглядывали из-за ноги своего хозяина и очень неодобрительно на меня фыркали.
– Я просто хотела немного прогуляться, – храбро вскинулась я, но с каждым новым словом под тяжелым взглядом моего кошмара голос становился все тише, а я начинала чувствовать себя виноватой, – косточки… размять.
Под конец промямлила несмело, опустив глаза:
– Простите.
Как на меня смотрели, как смотрели! А как дышали…
Раяр, бедная лапочка, кажется, почти заработал сердечный приступ, пока искал по замку свою внезапно исчезнувшую человечку, подгоняемый напуганным верещанием потерявших меня мочалок. Мочалок, кстати, было особенно жалко. Они еще после предыдущего потрясения не отлиняли, а тут я им новое устроила.
– Прогулялась? – Только Делмар был спокоен и как-то неуловимо насмешлив. Вот рожа вроде серьезная, но впечатление такое, будто надо мной бессовестно ржут. – А теперь возвращайся в свои покои.
– Да я бы с удовольствием вернулась, но ноги… не идут. Устала я что-то.
– Хм-м-м?
Темные переглянулись.
– РАЯР!
Отреагировали на этот мелодичный рев хейзары странно. Делмар скривился, воровато оглянулся и хотел было уже бежать куда глаза глядят, но не успел.
– Вот ты где! – голос был женский, сильный и такой неуловимо очаровывающий, что просто хотелось слушать его и слушать. – Что у тебя случилось? Я до сих пор ощущаю магию светлых в замке.
Обладательница чарующего голоса приближалась и не замолкала ни на секунду.
– Уже давно я не чувствовала благословения такой силы, мы и не надеялись, что твой замок еще стоит.
– Айана, – непривычно мягко отозвался Раяр, ненавязчиво пытаясь закрыть собой дверной проем, – прошло несколько дней…
– Мы с Велиаром никак не могли решить, кто именно отправится тебя навестить, – небрежно перебила моего кошмара его сестра. Если я правильно запомнила ее имя, конечно. Хотя если учесть, что эта девица упомянула Велиара, который был вторым после Раяра хейзаром и хозяином Туманного удела, никем иным, кроме как родственницей моего кошмара, эта неутомимая болтушка быть не могла. – У него опять проблемы в горах. Живность матери снова пытается выбраться на поверхность. Велиар немного занят, а мне, как ты знаешь, тяжело покидать свои земли. У тебя в уделе всегда так… жарко.
– Ты могла бы послать вестника, – заметил Делмар, выступив вперед и преграждая дорогу темной, которая была уже совсем близко. Настолько близко, что я могла различить тихий стук ее каблучков. Меня пытались спрятать, хотели сделать так, чтобы их ледяная сестричка не узнала о человечке, которую приютил Раяр, и вот это было странно. – Так же, как ты послала его Велиару.
– Я пыталась, и он тоже пытался, вестники рассыпаются на подлете к замку. Говорю же, благословение еще витает в воздухе. Неужели вы его не чувствуете?
Каблучки остановились прямо перед Делмаром.
– И что там? – полюбопытствовала Айана.
– Там? – переспросил огонек.
– Да, вот там. – Я была почти уверена, что она сейчас ткнула пальчиком в моем направлении, словно видела меня сквозь Раяра и Делмара, вместе взятых. – Неужели у вас остался еще один светлый?
– Айана, – степенно начал было Раяр, но что-то пошло не так, потому что в следующее мгновение в комнату просочились белые искрящиеся снежинки, а мой кошмар рявкнул: – Айана, не смей!
Хищник немного опоздал, Айана посмела. Ворвавшись порывом снежного ветра, она ступила на пол невысокой девушкой в трех шагах от меня.
Белая кожа, бледные губы, сейчас удивленно приоткрытые, непроглядно черные, затягивающие глаза, черные брови вразлет и волосы… Длинные, густые, искрящиеся и совершенно белые. Она не была похожа на своих братьев. Слишком хрупкая, слишком нежная и слишком белая. Все родственники хищника мне почему-то виделись жгучими брюнетами, а Айана была… другая. Красивая, похожая на фарфоровую куклу и совсем не такая, как ее себе представляла я.
У нее не было резких, суровых черт лица, не было хмурой морщинки между бровей и высоких скул, и клыков у нее тоже не было. Это стало очень хорошо видно, когда, перестав меня разглядывать, Айана широко улыбнулась:
– Человек, – восторженно, с томным придыханием прошептала она, качнувшись ко мне. – Живая.
– Не смей! – Раяр оказался рядом с сестрой раньше, чем та успела меня коснуться.
– Мне нужно немного тепла, – проныло это волшебное видение, пытаясь вырвать свою тонкую кисть из костедробильной лапищи моего кошмара, – я уже и не вспомню тот день, когда видела последнего человека.
– И не мечтай, – насмешливо подал голос Делмар. Привалившись плечом к дверному косяку, он с нескрываемым удовольствием любовался обиженной мордашкой своей единственной сестры. – Раяр даже мне не дал с ней поиграть, тебе же и вовсе рассчитывать не на что.
Айана поджала губы, просительно заглянув хищнику в глаза:
– Я только чуть-чуть погреюсь…
– Вам же и так жарко! – возмутилась я, копчиком чуя, что это ее «чуть-чуть погреюсь» может мне боком выйти.
– Ей всегда холодно, – Делмар наслаждался моментом, – но согреться у костра или чашкой горячего чая она не может. Айане подходит только живое тепло, другое ее обжигает.
– О… – У моего кошмара куча отклонений, у его сестрицы тоже, и у этого Велиара также, небось, косяки имеются. Одна я тут нормальная, сижу несчастная, от происходящего офигеваю.
– Пойдем-ка, сестренка, я расскажу тебе о своих планах на ближайшее будущее, – с улыбкой предложил Делмар. – Как ты смотришь на то, чтобы вместе со мной навестить Светлую империю? Ходят слухи, что человеческая резервация за последние полвека разрослась почти вдвое. Не хочешь проверить, насколько они правдивы?
– Я прибыла, только чтобы удостовериться, что с Раяром все в порядке, – неуверенно ответила она, бросив на меня жадный взгляд. – Я…
– Пойдем-пойдем, – огонек почти мурлыкал, и вот лично мне бы, глядя на его наглую рожу, и в голову не пришло с ним куда-то идти. А Айана смело пошла, совершенно спокойно вложив свою руку в его протянутую ладонь.
Довольный голос Делмара раздался уже в коридоре:
– И вопрос с моими землями обсудим. Им пора давно превратиться в удел…
Каюсь, но я вздохнула с облегчением, когда они ушли. Меня даже не заботила судьба человеков, которые могут попасть в ненадежные ручки родственников моего дорогого, самого замечательного, уже совсем любимого кошмара.
– Яна, постарайся в ближайшие несколько дней не покидать свои покои, – озадачили меня внезапной просьбой. – Пока Айана гостит у нас, тебе небезопасно ходить по замку.
– А разве они сейчас в Светлую империю не отправятся? На охоту? – робко спросила я у задумчивого хищника. Глядя вслед ушедшим человеколюбам, он беспокойно хмурился, чем очень меня нервировал.
– Айана всегда предпочитала отдохнуть с дороги. Не думаю, что она изменит себе на этот раз, даже несмотря на весьма привлекательное для нее предложение Делмара.
Мочалки, благополучно до этого изображавшие часть интерьера, медленно поползли ко мне, жалобно тренькая. И вот это их треньканье отвлекло меня от грустных дум о семейке хищника, заставив вспомнить о делах насущных.
– Раяр, а Раяр, а я ведь не дойду до своих покоев.
Его лицо после того, как я объяснила, что ножки меня не держат, что я внезапно ослабла и вообще в ближайшее время не стоячая, максимум сидячая, а в идеале бы вообще лежачая, сделалось просто непередаваемо прекрасным.
Их недовольное темнейшество со скорбным видом согласилось дотащить меня до моей кроватки, но сделало это с такой рожей, что я не могла не возмутиться:
– Нет, ты хочешь, чтобы я в тебя влюбилась? Или уже не надо?
– Сейчас я пытаюсь решить, не лучше ли будет отдать тебя Айане, а самому отправиться с Делмаром в резервацию…
Но я-то знала, что это неправда, что он меня на местного человека ни за что не променяет, потому что я его неправильно боюсь. Не так, как тут принято. И ни капли не поверила его словам.
– А вот и врешь.
На столь наглое заявление Раяр ничего не ответил, только хорошенечко меня встряхнул, сделав вид, что перехватывает поудобнее, и понес в мои покои. До которых, к слову, было не так уж далеко, я это точно знала, потому что галерея, в которую мы вырулили из темного коридорчика, была мне хорошо знакома.
Я тут не один раз гуляла и прекрасно помнила, что если в конце галереи повернуть налево, в маленький закуток, из которого наверх поднимается вполне удобная лестница, то в кроватке я буду минуты через две… но мы почему-то повернули направо и спустились вниз, увеличив путь почти на десять минут.
Но я промолчала. Я же умная… иногда бываю.
Хочет меня таскать – пусть таскает.
– А Мирай меня теперь проклянет, да?
Вопрос не то чтобы застал Раяра врасплох. Он как шел, глядя вперед, так и шел, даже с шага не сбился, но бледнющая его щека весьма красноречиво дернулась. А для меня это было животрепещуще. Валяясь в постели, я эту мысль обдумала со всех сторон и пришла к выводу, что если у пресветлой (чтоб ей перегореть!) хватило сил всех зрячих извести, то со мной справиться она всяко сможет. И теперь наконец смогла задать вопрос, который мучил меня все это время.
– С чего ты взяла? – спокойно спросил мой кошмар.
– Светлые пришли от меня избавляться. Живая я опасна, а сотрудничать ты не захотел. И уж если Мирай не пожалела одну свою жрицу, сделав ее бомбой…
Темный удивленно на меня покосился, но уточнять, что такое «бомба», не стал. Видимо, примерно представлял, что я имею в виду, и этого было достаточно.
– … то почему бы ей не пустить в расход еще парочку, чтобы сжить меня со свету?
Раяр ответил не сразу. Мы успели пройти мрачный зал с большими окнами, всегда укрытыми шторами, и начать подъем по очередной лестнице, когда он таки соизволил заговорить:
– Ты не найдешь этого в книгах, в основном потому, что данная информация считается кощунственной и усиленно замалчивается, но Рассах и Мирай не просто так считаются сестрами. Сила одной множит силу другой. Они нужны друг другу, чтобы не потерять свою власть. Когда мы усыпили мать, Мирай так же лишилась некоторой части своих сил. Сейчас она уже не способна на многие вещи, что были доступны ей во времена правления Изначальной Тьмы.
– Тогда почему она хочет меня убить? Почему бы не пробудить во мне Рассах и не вернуть прежнюю мощь?
– Пусть сейчас Мирай лишена былого могущества, но все еще сильна и считает Излом по праву своим. Теперь она его единоличная владычица.
– Но вы же ей не поклоняетесь.
Раяр усмехнулся.
– Так же, как не поклоняемся матери.
– То есть убить меня на расстоянии она не может? – дотошно уточнила я, недоверчиво щурясь.
– Да, – уверенно кивнул он. Весь такой суровый, собранный, глядящий прямо перед собой. Ну такая же лапочка!
Он вздрогнул, когда я, обняв его за шею, прижалась щекой к его щеке:
– Живем!
– Яна, ты не могла бы меня отпустить?
– Ты же сам хотел положительных эмоций, – удивилась я. Он вздрагивал от моих прикосновений и совсем уж ощутимо дернулся, когда я потерлась о его щеку. – Вот и приятного тебе аппетита.
– Слишком много, – прошипел он, резко остановившись.
– Это еще не много… – Звонкое «чмок!» разнеслось по коридору, а мой совсем закаменевший кошмар, бездумно глядя прямо перед собой, пытался как-то примириться с мыслью, что его только что чмокнули.
А мне что? Мне хорошо. Облегчение такое накатило после известия о том, что Мирай мне бояться не стоит. Так сразу хорошо стало, и спокойно, и…
Еще одно «чмок!» Раяра просто убило. По крайней мере, он уже не просто шевелиться перестал, но даже дышать.
А у ног его начала сгущаться тьма, волнуясь и странно шевелясь, будто бы дыша за него. Мочалки, покорно бредшие следом за нами, бросились в разные стороны, тихо поскуливая.
Сначала я испугалась. Да и кто бы на моем месте не испугался? Стоит истукан истуканом и не дышит, и не шевелится, и не моргает даже.
– Ра-а-а-а-аяр? – позвала я тихо, легонечко похлопав его по щеке. – Ра-а-а-аяр?
А он не отзывался. И не шевелился. И ладно бы просто не шевелился, но ведь ни вдоха, ни выдоха… только сердце быстро бьется. Надрывно так.
И вот если бы не это «тум-тум-тум», у меня бы уже случилась истерика, а так я была почти спокойна. Только нервничала немного и готова была расплакаться.
– Ра-а-а-а-аяр?
Отмер он секунд через тридцать. Сипло вздохнул, проморгался и заторможенно посмотрел на меня.
А я уже все, я едва сдерживалась и готова была оглушить его истеричной волной бесконтрольного страха.
– Ты что? – хрипло спросил он.
– Нехило тебя накрыло, – прошептала я, борясь с дрожью в голосе, – точно бракованный. Совсем. Как же ж тебя любить-то, увечного такого? Ты же от моей любви скопытишься.
Медленно покачав головой, он уверенно сообщил, что не собирается «скопычиваться», что бы это ни значило.
– Мне просто нужно привыкнуть.
– Привыкнуть, – проворчала я, пряча лицо у него на плече. Стыдно было признаваться, но я за него действительно испугалась. – Если ты вот так собираешься привыкать, то я против. У меня нервов столько нет, чтобы такое терпеть. Что это вообще было?
– Я пытался тебя не съесть, – просто ответил он.
И вот это вот создание мне предстояло любить…
Глава 9
Замок
Раяр – лучшее, что только могло случиться со мной в этом мире!
Это я поняла в третьем часу ночи, проснувшись оттого, что ко мне кто-то прижимался своим ледяным телом.
– Теплая, – нежно прошептали сзади, – мягкая.
Хищник велел мне сидеть в своих покоях безвылазно, он был уверен, что Айана сюда не сунется. И вот вопрос: мой кошмар свою сестру совсем плохо знает, что ли?!
Она не только сунулась, она еще и в кровать ко мне забралась. И даже не постеснялась лезть со своими холодными обнимашками. И плевать ей было на запреты Раяра, на мое недовольное сопение и в принципе совершенно ненормальную ситуацию.
В смысле, в последний раз с посторонней девицей в одной кровати я спала в четырнадцать лет, в летнем лагере, потому что ее бросила любовь всей ее жизни, с которой они были знакомы аж целых десять дней, и спать в печальном одиночестве ранимая барышня категорически отказывалась.
А у этой сосульки какое горе приключилось, раз она решила ко мне нагрянуть?
Мочалки, приученные спать в ногах и не лезть на подушку, растерянно закурлыкали.
Кто-то, кажется, это был Бося, свалился на пол и припустился прочь, забавно цокая когтями по полу. Дося осталась на кровати, ободряюще сжав через одеяло мою ногу.
Внимания на странное поведение моих мочалок Айана не обратила, продолжая беспечно меня тискать. И очень зря, должна я заметить. Очень зря она не вспомнила, кто создал моих чудищ и чьи приказы они выполняли.
– Ты не спишь, – прошептала ледышка. Она терлась о мои волосы, жамкала мои бока и вообще вела себя, как счастливый наркоман под убойной дозой, а я мерзла и не знала, что делать. – Я же чувствую.
– А я чувствую, как могу заработать обморожение. Вы не могли бы отодвинуться?
– Зачем? – наивно удивились сзади. – Мне все нравится.
– А мне нет. И вашему брату тоже очень не понравится, когда утром он найдет мой окоченевший труп.
– Ну поругает немного, – пожала плечами Айана, ткнувшись холодным носом мне в шею и обдавая горячим дыханием кожу. Просто мозгозакручивающий контраст, должна признаться. – Я привыкла. Когда мать еще правила нашими землями, он часто меня ругал… чтобы не пришлось ей.
И от последних ее слов повеяло какой-то старой, пыльной, но все равно пробирающей до костей жутью. Я не знала, как именно наказывала своих детей Рассах, но что-то мне подсказывало, что Раяр таким своеобразным образом оберегал свою единственную сестрицу. Та это понимала, ценила и была крайне благодарна за защиту.
– Но я-то жить хочу.
– Не бойся, я тебя не убью. Что бы Раяр обо мне ни думал, я умею держать себя в руках. И меньше всего мне хотелось бы его расстраивать. Поэтому ты будешь жить. – Очень обнадеживающе, ничего не скажешь. – Я просто немного погреюсь и уйду. Пусть это будет нашей маленькой тайной, ладно?
Тайной… Да какие тут могут быть тайны, когда меня уже трясет от холода, а внутренние органы, судя по ощущениям, покрывались изморозью. И зубы выбивали дробь, и вообще…
– Я же велел тебе ее не трогать.
Мой кошмар появился в комнате неожиданно. Неслышный, он просочился под дверью клубящейся тьмой, оставив где-то далеко позади ответственного Босю, бросившегося к хозяину докладывать о внезапной гостье.
– Ой-ей, – прошептала Айана мне в шею и попыталась трусливо спрятаться под одеялом. Такой очень логичный порыв, не вяжущийся в моем представлении с холодным, снежным злом, способным заморозить любое живое существо простым прикосновением.
– Айана!
Айана притворилась трупиком и на вопли своего разгневанного братца не реагировала.
– Она обещала меня не убивать, только чуть-чуть погреться, – быстро протараторил нервный, излишне громкий голос в темноте.
Это кто сказал? Это я сказала? Зачем я это сказала? Почему мне вообще пришло в голову защищать эту ледышку?
Раяр молчал, Айана тоже молчала, очень забавно сопя под одеялом. Ей было душно и некомфортно, но выбираться из своего укрытия она не спешила. Так же, как мой кошмар не спешил уходить.
– Яна, подойди ко мне, – велел наконец он, притомившись слушать немелодичную дробь, что выбивали мои зубы. Возможно, под одеялом ледышке было жарко, но она не высовывалась, продолжая цепляться за меня и морозить.
– З-зачем?
– Просто сделай то, что я прошу. – А кто-то раздражался.
А я не гордая, я сейчас готова была бы даже к Делмару добровольно подойти, да что там подойти, даже не возражала бы, реши он потискать такую теплую, такую мягкую меня. Все что угодно, лишь бы больше не мерзнуть.
Бося вернулся как раз в тот момент, когда я, выбравшись из-под одеяла и не переставая трястись, побрела к Раяру. Вжимая голову в плечи и обхватив себя руками. И как же мне было холодно.
Дося наблюдала за мной с постели, Бося застыл у дверей.
А руки моего кошмара оказались неожиданно теплыми. Нет, если быть объективной, он как был прохладненьким, так и остался, просто в той звенящей мерзлоте, в которой сейчас надрывалось мое сердце, градус был ниже, чем в Раяре.
И да, я к нему нагло прижалась, уткнувшись холодным носом в грудь. Ну сам же виноват. Кто его просил мне руки на плечи опускать и быть таким согревательным? А я, как основательно отмороженная, ответственности за свои действия не несу и ни в чем не виновата. Да, мозг тоже замерз.
– Яна? – И кошмар мой тоже отмороженный. Стоит, напрягся весь, счастью своему поверить не может.
– Я сейчас немного погреюсь и отпущу, честное слово.
Из моей кровати, в которой кроме мочалок со мной отродясь никто не спал, послышалось сдавленное хихиканье.
А я сейчас так хорошо понимала Айану и даже ей сочувствовала. Потому что тепло – это же так офигенно. Хочется прижаться еще теснее и греться-греться-греться. И чтобы прямо не переставая.
– Хватит, – решил за меня мой тепленький кошмар, отдирая от своего очень обнимательного тела. Ну да, жестковат немного, зато большой, много места для обнимашек.
– Ну еще чуть-чуть, – проныла я, вцепившись в рубаху на его груди. Только сейчас я заметила, что он был в своей мрачненькой пижаме и босиком. И лохматый же.
Кажется, Бося вытащил кое-кого из постели, и этот кое-кто бросился меня спасать прямо так. Помятым и сонным. И это было так умилительно.
– Ого, – сипло выдохнули из моей кровати, втянув воздух сквозь сжатые зубы.
Раяр на этот раз ограничился только страшным взглядом, а я прям пожалела, что приучилась оставлять на ночь светильники включенными, чтобы они рассеивали мрак мягким светом, – такой выразительный был у хищника взгляд. Лучше бы я его не видела.
Не рассчитала силу эмоций, шокировала несчастных темных своим умилением. Ну что тут скажешь? Упс.
– Отдай ее мне, – тихо попросила Айана, – умоляю, отдай. Она же такая… такая…
– Нет.
Все, я почувствовала себя очень важной и нужной… ну просто коллекционная бутылка вина. Единственная в своем роде. А вокруг меня сплошь ценители и коллекционеры. А я вся такая эксклюзивная.
Тху.
Выгонять Айану Раяр не стал. Хорошо знавший свою сестру, он не надеялся на ее благоразумие и вполне оправданно ожидал повторного проникновения в мою кровать, а потому проблему решил весьма радикально…
– Ненавижу перемещения. Ненавижу.
Когда Раяр велел моим мочалкам оставаться в комнате и странно улыбнулся сестре, я бесстрашно стояла рядом с ним, наивно полагая, что неприятности на сегодня закончились. Но куда там.
Прямо посреди ночи мое озябшее тельце самым наглым образом взяли и переместили. Куда именно переместили, я не знала, вокруг было просто до неприличия темно, что возмущало еще больше.
Смаргивая белые точки, роящиеся перед глазами, – печальные последствия почти каждого перемещения – и, не доверяя дрожащим коленкам, я цеплялась за хищника, смирно пережидавшего приступ моей слабости.
– А мы… где?
Раяр не ответил, молча подвел меня к кровати, которая на ощупь была совершенно непохожа на мою. Более грубое постельное белье, не такая мягкая перина и более чем скромное количество подушек.
– Переночуешь тут, – велел мой кошмар и сбежал. Любил он от меня сбегать.
Как выяснилось утром, спала я совсем в ужасном месте. Если моя спальня была просто оформленной в темных тонах, то эти покои были совсем беспросветными. Ни одна комната во всем замке еще не казалась мне настолько мрачной.
Просто безнадежное уныние какое-то.
Как показал небольшой осмотр, уныние это принадлежало Раяру. В ванной – куча флакончиков с очень знакомыми запахами, в гардеробной – одежда моего кошмара.
Камзолы, жилеты, какие-то сорочки… И все это стандартно черное.
– Зачем ему десять одинаковых рубашек? – пробормотала я, в исследовательском азарте сунувшись дальше. Только присмотревшись, удалось выяснить, что рубашки не совсем одинаковые. Вышивка на манжетах и воротничках разная, и оттенки у пуговиц – тоже… А одна рубашка даже совершенно другого кроя.
– Думаю, моя одежда тебе не подойдет, – раздалось спокойное от дверей, когда я нашла самое интересное – нижнее белье, хранимое в выдвижном ящичке. Я честно верила, что где-нибудь там, запрятанные глубоко под черной тканью, ждут, когда я их отыщу, яркие красные труселя в горошек. Ну не мог же Раяр быть и правда настолько безнадежным.