Добро пожаловать в обезьянник

– Герберт такой замечательный человек… Наверняка и отец у него такой же, нет?

– Он сбежал от жены и ребенка, такой он замечательный. Лучше помалкивайте о нем при Герберте.

– Простите. Так значит, Герберт пошел в мать?

– Она была святая. Это она воспитала Герберта благородным, добрым и верующим, – мрачно ответила Альма.

– Она тоже любила музыку?

– Нет, сам музыкальный дар ему достался от отца, а вот вкус – от матери. Герберт любит классику.

– А отец, я так понимаю, был джазменом? – предположил я.

– Да, долбил по клавишам во всяких кабаках. Только и знал, что курить и наливаться джином! До жены и ребенка ему дела не было. В конечном счете мама Герберта поставила его перед выбором: или семья, или джаз.

Я понимающе кивнул. Видимо, Герберт не хотел притрагиваться к дедову наследству, потому что оно пришло по линии отца.

– А дедушка Герберта… ну, который умер два года назад?

– Он помогал маме и Герберту, когда они остались одни. Герберт перед ним преклонялся. – Она с грустью покачала головой. – Умер в нищете…

– Бедняга.

– Нам, конечно, ничего не досталось – а я так хотела, чтобы Герберт перестал работать по выходным!

Мы с Гербертом встретились во вторник и среди гомона, лязга и звона закусочной, где он обычно обедал, попытались обсудить его планы на будущее. Обед был за мой счет – вернее, за счет моей компании, – и я спрятал в карман чек на восемьдесят семь центов.

– Итак, Герберт, прежде чем обсуждать дальнейшие действия, вы должны решить, чего хотите от своих вложений: роста или дохода. – То была стандартная фраза всех консультантов. Бог знает, чего он хотел от вложений. Явно не того, чего обычно хотят люди, – то есть денег.

– Поступайте как знаете, – равнодушно проговорил Герберт. Он был чем-то расстроен и не обращал на меня внимания.

– Герберт… послушайте, вы должны смириться с этим: вы богатый человек. И теперь ваша цель – выжать как можно больше из своих вложений.

– Потому-то я и обратился к вам. Пусть это будет вашей целью. Не хочу забивать голову всеми этими процентами, налогами и рисками – это ваша задача, а не моя.

– Ваши адвокаты, полагаю, перечисляли дивиденды на счет в банке?

– Большую часть. На Рождество я взял оттуда тридцать два доллара и еще сотню пожертвовал церкви.

– И каков ваш баланс на настоящий день?

Он вручил мне сберегательную книжку.

– Неплохо, – сказал я. После того как Герберт раскошелился на Рождество и церковь, на счету у него осталось 50 227 долларов 33 центра. – Позвольте спросить, о чем может печалиться человек с таким балансом?

– Опять получил нагоняй на работе.

– Купите эту несчастную лавку и сожгите, – предложил я.

– А что, я бы мог, правда? – Его глаза на миг сверкнули безумным блеском и вновь потухли.

– Герберт, вы можете позволить себе все, что заблагорассудится.

– Пожалуй, вы правы. Но тут ведь как посмотреть…

Я подался ближе.

– И как же вы на это смотрите?

– Я считаю, что всякий уважающий себя мужчина должен сам зарабатывать себе на жизнь.

– Но, Герберт…

– У меня чудесная жена и ребенок, славный дом, машина… Все это я заработал честным трудом. У меня есть обязательства – и я их выполняю. Могу с гордостью сказать, что оправдал надежды матери и ничуть не похож на своего отца.

– А каким был ваш отец, если не секрет?

– Я не люблю о нем говорить. Дом и семья ничего для него не значили. Больше всего на свете он любил низкопробную музыку и кабаки.

– Но музыкантом он был хорошим?

– Хорошим? – На миг в его голосе послышалось даже волнение, он весь напрягся, словно хотел сказать нечто важное, но потом вновь обмяк и равнодушно продолжил: – Хорошим? Ну да, в каком-то смысле… техника у него была неплохая.

– И вы это унаследовали.

– Запястья и руки – может быть. Слава Богу, больше во мне от отца ничего нет.

– И еще любовь к музыке.

– Я люблю музыку, но никогда не позволю ей стать для меня наркотиком! – проговорил он с чуть излишним жаром.

– Так-так… Понятно.

– Никогда!

– Простите?

– Я говорю, что музыка никогда не будет для меня наркотиком! Я придаю ей большое значение, но это я хозяин музыки, а не наоборот.

По-видимому, я нащупал очередную болезненную тему, поэтому решил быстренько вернуться к теме финансов.

– Ясно. Так насчет вашего портфеля: что вы собираетесь с ним делать?

– Немного уйдет на нашу с Альмой старость, а все остальное отдам сыну.

– Но вы уже сейчас можете перестать работать по выходным!

Он резко вскочил.